Александра Маринина - Оборванные нити. Том 3
— Сергей Михайлович, Рыкова пока вскрывать не будем, там его дочка пришла, говорит, будет забирать тело без вскрытия. Ей в регистратуре объяснили, что нужно сделать.
— Ладно, — пожал плечами Саблин.
По общему правилу, случаи смерти на дому подлежали вскрытию в морге судебно-медицинской экспертизы, но законом из этого правила было сделано исключение для лиц преклонного возраста, если у них наличествовал установленный диагноз хронического больного или подтвержденные гистологически онкологические заболевания. Если родственники таких умерших хотели забрать тело для похорон без вскрытия, им следовало получить разрешение главного врача лечебного учреждения, где больной лечился или состоял на учете. Именно поэтому вскрытие пожилых людей не проводится немедленно: нужно выждать некоторое время, в течение которого родные могут заявить о своем желании избежать вскрытия. Родственникам надлежало написать заявление о том, что диагноз ясен и претензий к лечащим врачам они не имеют, главный врач визирует это заявление, после чего заявление с визой вклеивается в историю болезни или в амбулаторную карту, а лечащий врач умершего оформляет эпикриз, и только потом главный врач или его заместитель по лечебной работе рассматривают вопрос и выносят решение: возможно ли выдать тело без вскрытия. В том случае, если возражений нет, выносится резолюция, которая, собственно, и является так называемым «правовым толчком» для того, чтобы в морге тело, не вскрывая, выдали для захоронения. Медицинское свидетельство о смерти выписывается в лечебном учреждении, на его основании в ЗАГСе оформляется гербовое свидетельство, и вот с этим гербовым свидетельством родственники приходят в морг, где им и выдают тело усопшего. Подробное описание технологии процесса получения документов выглядит поистине устрашающе, но на самом деле в бесспорных случаях все проходит довольно быстро и без проблем. Во всяком случае, тех трех дней, которые отведены законом на регистрацию смерти, обычно бывает более чем достаточно.
Никаких осложнений с телом старика Рыкова Сергей Саблин не предвидел и моментально забыл о нем, поскольку позвонила мать.
— Сереженька, папа очень плох. Ты не мог бы приехать?
Разумеется, он бросил все дела, принялся звонить в областное Бюро, согласовывая оформление отпуска в обход установленного графика, помчался за билетом на самолет и уже на следующее утро летел в Москву. Исполнять обязанности начальника Бюро он снова оставил Юрия Альбертовича Вихлянцева, наказав ему внимательно проверять все акты.
Отца он застал и успел провести рядом с ним четыре последних дня. Ссора с Леной была забыта, жена вела себя безупречно, была внимательной, сочувствовала Сергею, вместе с ним приходила в клинику, где лежал Михаил Евгеньевич, и даже, как показалось Саблину, говорила глупости реже обычного.
Похоронами занимался сам Сергей, а поминками — Юлия Анисимовна и Лена. Сергея удивило, что семнадцатилетняя Даша искренне горевала по деду: он и не предполагал, что его отец был так близок с внучкой.
— Ты бы еще реже дома появлялся, — сухо заметила Лена. — Может быть, еще чему-нибудь удивился бы.
Он вспыхнул, но сдержался. Не время сейчас. В конце концов, Лена не сказала ничего такого, что не соответствовало бы действительности. Он не живет дома уже десять лет. Дочь выросла без него, он ведь и в бытность в Москве не очень-то много времени ей уделял. Чего ж удивляться, что он многого не знает о своем ребенке.
Юлия Анисимовна держалась хорошо, но выглядела не только постаревшей, но и не очень здоровой. И снова Саблин подумал о том, что на десять лет выбросил свою семью из собственной жизни. Дочь выросла. Мать постарела. Отец заболел и вообще ушел из жизни. Хорошо, что он успел с ним повидаться и проститься, а если бы нет? А потом и мама точно так же уйдет, и он может не успеть повидаться с ней перед уходом. А потом что-нибудь случится с Дашкой… И все это прошло, проходит и будет проходить мимо него, потому что он работает далеко, на Крайнем Севере, занимается своим любимым делом, строит карьеру и живет со своей любимой женщиной. И он не мог понять, правильно это или нет.
Но одно он знал точно: Москва, которую он оставил десять лет назад, стала другой. В ней нет маленькой шестилетней девочки Дашеньки, а есть почти совсем взрослая, очень красивая и абсолютно чужая, незнакомая девушка Дарья Саблина. И в ней нет больше выдающегося ангиохирурга Михаила Евгеньевича Саблина.
Накануне девятого дня неожиданно позвонил Вихлянцев. Выразил соболезнования, сказал все полагающиеся слова, а потом спросил, что делать с телом старика Рыкова. Погруженный в собственные переживания и в многочисленные скорбные хлопоты, Сергей даже не сразу вспомнил, о ком идет речь.
Оказалось, что тело Рыкова до сих пор не выдано для похорон. На следующий день после отъезда Саблина в Москву дочь умершего принесла амбулаторную карту из поликлиники и стала требовать, чтобы ей выдали тело без вскрытия.
— Там все написано! — истерично выкрикивала пятидесятилетняя женщина неопрятного вида с повадками психически неуравновешенного человека. — У папы был рак! Вы обязаны выдать тело без вскрытия! И вы обязаны выписать мне свидетельство о смерти!
Она орала на всю регистратуру, и в результате ее препроводили в кабинет исполняющего обязанности начальника Бюро. Юрий Альбертович просмотрел карту и не увидел в ней ни заявления с визой, ни эпикриза, ни резолюции главного врача.
— Позвольте, а где документы из поликлиники? — удивился он. — У вас должно быть разрешение главного врача на захоронение без вскрытия…
Далее он снова подробно объяснил дочери Рыкова весь порядок оформления документов. Она сперва кивала, набычившись и глядя на Вихлянцева исподлобья, потом внезапно подскочила к столу, за которым он сидел, вырвала у него карту и выскочила из кабинета, осыпая проклятиями и Юрия Альбертовича, и всех сотрудников Бюро, и весь белый свет.
— А что, там действительно онкология? — спросил Саблин.
— Вроде бы, но я не очень уверен. Я пролистал карту только на предмет наличия вклеенного разрешения, а сами записи прочесть не успел, она так кричала, что невозможно было сосредоточиться. Но время-то идет, Сергей Михайлович, а труп лежит. И дочь к нам больше не приходит и свидетельство о смерти не приносит. Я, честно говоря, растерялся. Не знаю, что в таких случаях нужно делать.
Саблин понимал, что, по большому счету, упрекнуть ему Вихлянцева не в чем: он занимался «живым» приемом, до этого был экспертом-биологом, и откуда ему знать такие тонкости, в которые, как правило, вникают только сами танатологи да руководители Бюро. Но здравый смысл уступил место депрессивным настроениям. Сергей заговорил раздраженно и даже грубо, хотя Юрий Альбертович этого явно не заслуживал.
— Вы законы читаете? — резко спросил он. — Вот почитайте внимательно сорок восьмую статью Основ законодательства о защите здоровья граждан и тогда увидите, что там написано.
И нажал на телефоне кнопку «отбой». Он не заметил стоящую рядом мать, которая неодобрительно покачала головой.
— Сынок, я никогда не думала, что ты такой хам, — заметила она. — Это с кем же ты позволяешь себе так разговаривать?
— С тем, кого оставил исполнять обязанности вместо себя, — сердито буркнул он.
— И из-за чего сыр-бор?
Он в первое мгновение удивился интересу Юлии Анисимовны к предмету, весьма далекому от педиатрии, но потом сообразил, что ей все равно, о чем говорить с ним. Ей важно разговаривать с сыном. Потому что, кроме него, у матери никого больше не осталось. Даша, при всей своей любви к бабушке, уже отрезанный ломоть: в этом возрасте ей никто не нужен, кроме подружек и кавалеров. Лена и вовсе не в счет, Юлия Анисимовна так и не сблизилась с невесткой.
Рассказ о ситуации со стариком Рыковым занял всего несколько минут.
— А что написано в том законе, на который ты ссылался? — поинтересовалась мать.
— А там написано, что вскрытие может не проводиться по желанию родственников.
— Ну? И что дальше?
— А в том-то и фокус, мам, что дальше никто не дочитывает, все видят слова «вскрытие может не проводиться по желанию родственников» и считают, что этим все сказано. На самом же деле там написано «кроме трупов лиц, подлежащих судебно-медицинскому вскрытию». У нас есть письменное поручение милиции провести судебно-медицинское исследование для установления причины смерти. Это является официальным юридическим поручением провести вскрытие. И мы на самом деле не обязаны ждать, пока кто-то нам что-то принесет. Мы имеем право вскрывать. После этого мы устанавливаем причину смерти, выписываем свидетельство, в котором стоит диагноз, и если родственники тело не забирают, можем ставить вопрос о захоронении за государственный счет.
