Владимир Царицын - Касатка и Кит

Сейчас жалею страшно. Почему я не решился? Ты казалась мне такой беззащитной, такой ранимой и такой… наивной, а сам я себе казался многоопытным и порочным. Я не знал, что мне делать со своим внезапно нахлынувшим чувством.

Да еще этот Грач!..

Кстати, я недавно видел Валерку Грачева. Встретились случайно, он был с женой. И знаешь кто его жена? Галка

Семендяева. Помнишь ее? Она сейчас похожа на колобка из русской народной сказки - круглая такая же. По-прежнему рыжая, правда, теперь крашенная…

Но я отвлекся.

Грач был влюблен в тебя. Да ты знаешь, не можешь не знать. Я даже думал потом, что вы вместе. Если бы получил письмо от

Светланы Грачевой, а не от Светланы Корчагиной сразу бы догадался, что от тебя…

Мы с тобой гуляли после танцев? Кажется, гуляли. Потом вернулись в лагерь, и меня Грач перехватил. Он мне сказал: Зачем тебе Светка? И разнюнился. Признался мне, что любит тебя, и сказал, что я ему мешаю. Даже намекнул, что может и с собой покончить, если я не отойду в сторону. Вот я и отошел. Ничего бы он с собой не сделал.

Но потом, когда мы все пришли на третий курс, я тоже пришел.

Опоздал, правда, на первую пару. Пришел, а вы рядышком сидите. Как два голубка. И разговариваете о чем-то, не обращая внимания на лектора. Я в аудиторию вошел, а ты меня даже не заметила. И так мне почему-то хреново стало. И так стало скучно и не интересно… Короче, ушел я, не дождавшись звонка на перемену. А потом и документы из института забрал…"

Касатке дальше читать письмо Кита расхотелось. Грустно. Как все грустно и как…скучно. Все как в жизни. Все просто и не интересно.

А она-то дура! Размечталась… Правильно мама так ее назвала.

- Была ты наивной дурочкой, Касатка, - сказала она самой себе вслух, - такой и осталась. А мужики… все они одинаковые.

Светлана посмотрела на часы. До начала корпоратива была еще уйма времени. Она еще успеет написать Киту ответ. Этот ответ не понравится ее одногрупнику, но… что заслужил, то и получи. Но сначала надо позвонить Анюте, узнать, как у нее дела и привезли ли уже что-то из магазинов. Позвонив девушке на мобильник и узнав, что все идет по графику, Светлана Андреевна сообщила, что не приедет к ней на помощь, что остается на работе праздновать с коллективом

Новый год. Потом снова открыла письмо Латышева и заставила себя дочитать его до конца. Да там и оставалось-то всего три строчки.

"А как я хотел тебя тогда, на полигоне, Касатка!

Вот такие у меня воспоминания.

Знаешь, Касатка, извини за прямоту, но я и сейчас хочу тебя.

Переживаю заново свои тогдашние ощущения, и хочу…"

"Не меня ты хочешь, Кит, - подумала она, - а ту наивную дурочку второкурсницу, которая была влюблена…, нет, которой казалось, что она была в тебя влюблена"

11.

Слова, как пощечины. Хлесткие пощечины. Латышев ощущал их. Это

Касатка хлестала его по щекам. Сильно, наотмашь.

"…Мы тогда ушли с танцев. Прошли сквозь ряды палаток, было звездное небо. Ты бросил на траву куртку, и мы сначала просто разговаривали. А потом… Кит, ты стал моим первым мужчиной… (ой, краснею…) который меня поцеловал… Не смейся, пожалуйста… Я тогда знала только поцелуи мальчишки-десятиклассника… Поцелуй мужчины - я это почувствовала - это другое прикосновение…, и крепкие объятия…, и горячее дыхание… Мог ли ты когда-нибудь подумать, что и в таком невинном смысле можно быть первым мужчиной у девчонки? Потом мы бродили, ты меня обнимал… Остановились на краю оврага у березы. Почему ты не помнишь? Мы целовались… Наверное, я не умела еще отвечать… Я помню свой робкий восторг от твоей нежности и силы твоих рук…Ты - нет, а я задыхалась поцелуями. Как в твоей песне про студенточку…

Почему я помню березу? Я потянулась за веткой, пригнула ее и слегка прикусила зубами. А ты принялся меня целовать, и между нашими губами оказалась березовая почка… и ты… Я так испугалась, что тебе это неприятно…, прошептала: "Это почка от веточки…"…

Потом мы вернулись в лагерь. Пошли на звук гитары, вошли в какую-то палатку вдвоем, там сидели наши парни и девчонки и смотрели на нас квадратными глазами…

Ты не помнишь, потому что девчонка у тебя - надцатая. А ты у нее - первый…

Ты подарил мне единственный вечер.

А я мечтала о продолжении. Я не смогла в ту ночь заснуть. Я мечтала… Думала, завтра ты подойдешь ко мне и скажешь… Я не знаю, Кит, каких слов я ждала от тебя. Но я ждала. Ведь что-то ты должен был мне сказать! Но ты не подошел и ничего не сказал. Помнишь, весь следующий день мы упаковывали свои личные вещи и геодезические инструменты, складывали палатки, по всей территории собирали мусор. Ты так и не подошел. Я видела твои глаза. Издали. Они у тебя всегда были смеющимися. Иногда насмешливыми, иногда просто веселыми. Но в тот день они показались мне грустными. И еще… ты отводил свой взгляд. Я так и не поняла, что случилось. Ругала себя. Думала, что, наверное, сделала что-то не так. Может, что-то не то сказала?.. Теперь я знаю о твоем разговоре с Валеркой Грачевым, ты написал мне о нем. Но…, разве в этом дело? Ты ничего не помнишь. Ты все легко забыл…

Кит, я больше никогда не буду вспоминать об этом. О том вечере… Попробую забыть. Мне будет трудно, но я попробую.

Если ты решишь не отвечать мне на это письмо или вообще перестанешь писать, я не обижусь. Даже лучше будет, если ты не будешь мне писать. Так мне будет легче забыть все.

Касатка.

Повзрослевшая, умудренная (вроде бы) жизненным опытом, но, видимо, по-прежнему глупая.

Прощай"

Латышев выключил компьютер и стал собираться на работу. Наверное, со стороны он казался похожим на зомби, был каким-то заторможенным, неживым. Побрился, не глядя своему отражению в глаза. Смотрел только на щеки и подбородок и на медленно ползущую по ним бритву. Не спеша, оделся. Разложил по карманам все, что нужно было взять с собой - бумажник, паспорт, права, мобильный телефон, расческу, носовой платок. Постоял, подумал - а все ли взял? Сходил в гостиную, забрал со стола папку с документами. Зачем-то раскрыл ее, проверил содержимое.

Когда уже спускался в лифте, вспомнил, что забыл позавтракать.

Голова была пустой.

А щеки горели, словно его и взаправду отхлестали по ним.

На щеках не было красных пятен, он видел, когда брился.

Но почему-то они горели…

"Что происходит? Что со мной происходит? - думал он, глядя на серое, бросающееся под колеса его автомобиля шоссе. - Касатка всюду мерещится, голос ее звучит в сознании. А ее ли это голос? А правда?.. - Латышев попытался вспомнить голос Касатки. Не смог.

Казалось - вот…, вот оно…, почти вспомнил. Нет. Не может вспомнить. И черты лица вдруг стали расплываться и исчезать из памяти. То фото, на котором она сегодняшняя никак не хотело совмещаться с образом из его памяти и образом девушки из зазеркалья.

- Господи, Касатка! Что происходит? Почему я думаю о тебе? Почему мне кажется, что… А что мне кажется? Я не могу понять…".

Мелькнула вчерашняя мысль:

"А может, я действительно люблю?.. Может, она все-таки существует, любовь?.."

- Водитель автомобиля БМВ, номер…, прижмитесь к обочине и остановитесь! Вы нарушили правила дорожного движения. Повторяю: водитель…

Латышев не сразу понял, что это ему приказывают остановиться.

Только когда взвыла сирена, он вернулся в реальность и увидел, что его пытается догнать милицейская "Волга". Машинально взглянув на спидометр и отметив, что стрелка далеко за сотней, сбросил скорость и, прижавшись к обочине, остановился. Менты объехали его и остановились в десятке метров впереди. Из "Волги" вышли двое; у одного из них за спиной болтался автомат Калашникова; второй был безоружным, поигрывал жезлом. Выражение лиц у обоих было решительным. Латышев стал вспоминать, сколько денег у него в бумажнике. Вспомнил, ведь только вчера вечером пересчитывал. Вроде бы должно хватить…

Когда его с миром и с пустым бумажником как бы нехотя отпустили,

Латышев медленно тронулся и поехал, изредка поглядывая на спидометр.

Потом вдруг резко развернулся там, где было нельзя, пересек двойную сплошную, и поехал назад, домой. Вскоре увидел слева, что те самые гаишники, которые только что от него отстали, уже потрошат кого-то на стареньком "Опеле", а рядом ожидают своей очереди грязный

"Жигуленок" и умытая серебристая "Ауди".

"Я должен объяснить… - думал Кит, поднимаясь в лифте на свой этаж. - Я должен написать Касатке письмо. Прямо сейчас. Не откладывая на вечер. Не откладывая ни на минуту. Должен… Какие-то слова. Не знаю, наверное, это будут не те слова. Наверное, они будут глупыми… Что тут напишешь? Как оправдаться? Забыл… Ну, да, забыл! Думал, что помню, а оказалось - все забыл…, все!"

Здравствуйте, Никита Латышев! Новых писем: 1.

Писала Касатка.

"Кит, прости меня за недавний взрыв эмоций. Просто накатило что-то, воспоминания эти… О молодости, о студенчестве…