Маурин Ли - На краю Принцесс-парка
Думаю, что бы там ни было, надо соглашаться. Если нам не понравится, потом можно будет подыскать местечко получше.
Ошеломленный последними событиями Джейкоб молча потащился за ней. Ему хотелось умереть, но при этом парень знал, что за Руби он без колебаний пошел бы на край света. Руби постучала в дверь здания, ступеньки которого выходили прямо на тротуар. Ей открыла девушка лет восемнадцати, какая-то нервная на вид.
– Я хочу снять у вас комнату, – важно проговорила Руби.
– Мама вышла на минутку, – ответила девушка, и ее лицо озарилось милой доброй улыбкой. – Заходи, посмотришь. Она скоро вернется. Комната наверху, в конце коридора.
Комнатушка оказалась маленькой и тесной, по мнению Руби, в ней было слишком много темной мебели, в том числе огромная двуспальная кровать. Внутри Джейкоба все сжалось – комната напомнила ему гроб.
– Неплохо, – сказала Руби, села на кровать и несколько раз подпрыгнула. – Берем. Сколько это стоит?
– Полкроны в неделю, деньги авансом, но вам придется дождаться, пока придет моя мама.
– А что значит «авансом»?
– Это значит, что мама хочет получить деньги вперед. У нас не раз бывало такое, что жильцы сбегали, не расплатившись за комнату.
Руби решила, что такой подход не лишен основания. Полкроны у нее не было, но зато были золотые часы, которые Эмили подарила ей надень рождения и которые стоили пять гиней. Руби решила, что можно будет оставить миссис Хаулетт часы в залог до тех пор, пока они не раздобудут достаточно денег, чтобы заплатить за комнату.
– Надеюсь, она вас пустит, – с тоской произнесла девушка. – Я бы хотела, чтобы здесь поселился кто-нибудь молодой.
Открылась входная дверь, и по зданию разнесся крик:
– Долли!
– Мам, я наверху! – крикнула в ответ девушка. – Тут к нам пришли, они хотят снять комнату.
– Иду!
Пыхтя, словно паровоз, миссис Хаулетт стала подниматься по лестнице. Вскоре она показалась в дверях – крупная плотная женщина с красным от физических усилий лицом. Ее маленькие глазки обежали юную парочку – сидящую на кровати Руби и стоящего рядом с ней ссутулившегося Джейкоба, у которого в этот момент было только одно желание – оказаться подальше от этого места.
– А где ваши вещи? – отрывисто бросила миссис Хаулетт.
– У нас их… – начала Руби.
– А твое обручальное кольцо?
– У меня…
Миссис Хаулетт с раздраженным видом указала им на лестницу:
– Немедленно убирайтесь из моего дома! В нем нет места таким, как вы.
– Но…
– Убирайтесь! – повысила голос женщина.
Джейкоб впервые в жизни увидел, как у Руби не нашлось слов для ответа. Вскочив на ноги, девушка выпрямилась во весь рост, вскинула голову и стала спускаться по ступенькам. К тому времени, как она дошла до первого этажа, самообладание уже вернулось к Руби, и она громким, пронзительным голосом произнесла:
– Пойдем, Джейкоб, это место – настоящий хлев. Я бы не стала здесь жить, даже если бы мне приплачивали.
Они вышли наружу и остановились на мостовой. Дождь уже лил вовсю. Руби тряслась, ее лицо напоминало цветом спелую сливу. Джейкобу хотелось успокоить ее, как этой ночью успокаивала его она, но в его организме, похоже, работали только мышцы ног, послушно несших его следом за Руби.
Девушка взяла его за руку и шепотом спросила:
– И что теперь делать?
То, что с ними происходило, уже абсолютно не напоминало приключение.
Голова Джейкоба поникла – он не знал, что ответить.
Дверь дома, из которого их только что выставили, открылась, и оттуда осторожно вышла Долли.
– Мама пошла в туалет, – сказала она и дотронулась до руки Руби. – Мне очень жаль. Я бы хотела, чтобы ты жила у нас, но мама всегда следит за приличиями.
– У нее ужасные манеры! – убежденно заявила Руби.
– Я знаю, – хмыкнула Долли. – Но мне приходится жить здесь. Хочешь добрый совет?
Девушка обращалась только к Руби, абсолютно не замечая Джейкоба. Вероятно, она считала его глухим или просто беспомощным.
– Какой совет? – спросила Руби.
– На твоем месте я купила бы в «Вуллиз» обручальное кольцо. Они там совсем дешевые, пенсов по шесть.
– Спасибо, так и сделаю. Мы поженились только вчера, – спокойно соврала Руби. – Все произошло так внезапно, и мы не успели купить настоящие кольца. Я и не знала, что их можно приобрести за шесть пенсов.
– Удачи – кстати, как тебя звать?
– Руби.
Удачи, Руби.
Еще раз улыбнувшись напоследок, Долли повернулась, чтобы уйти, но Руби спросила у нее:
– А ты не знаешь, тут где-нибудь еще сдается жилье?
– Нет, Руби. Здесь есть пансионы, но, если у вас нет багажа и колец, вас могут там не принять. Кстати, у тебя есть деньги?
– Только десять пенсов, – нахмурилась Руби.
– Это очень мало. Но если у тебя будет совсем плохо с деньгами, ты всегда можешь заложить свои шикарные часы. А пока что попробуй поговорить с Чарли Мерфи с Фостер-корт, номер два. Он берет всего лишь три пенса за ночь, и ему все равно, есть на тебе кольцо или нет. Но предупреждаю тебя – это жуткая, отвратительная дыра. Даже не знаю, как там живут люди.
– После знакомства с твоей мамочкой я почувствовала себя животным – так что, думаю, нам это подойдет.
Во время увлекательных блужданий по району Дингл Руби никогда не набредала на место наподобие Фостер-корт. Оно пряталось между большой бильярдной и бойней и представляло собой узкую улочку – шириной менее двух метров, – с каждой стороны которой стояло по нескольку четырехэтажных зданий из потрескавшегося грязного кирпича. Казалось, что дома больны какой-то гадкой болезнью. Несмотря на дождь, в потоках воды, которые лились по разделяющим дома потрескавшимся плитам, играли босоногие дети. Какой-то мальчик, одетый лишь в заношенные короткие штанишки, пытался запустить бумажный кораблик. Здесь стоял тошнотворный запах испражнений и было очень темно. Руби была уверена, что даже в солнечный день в эту ужасную клоаку не проникает свет.
Ей захотелось пойти обратно. Но, побывав в этих зданиях, они по крайней мере смогли бы обеспечить себе ночлег – пусть даже в месте, настолько мерзком, как это. Было еще рано, и остаток дня они могли посвятить поискам работы. Если им улыбнется удача, они просто не вернутся сюда – а три пенса пусть останутся мистеру Мерфи.
Руби постучала в некрашеную дверь с грубо выцарапанным на ней номером два. Никакого почтового ящика на здании не было – возможно, местным обитателям никогда не приходили письма.
– Мистер Мерфи? – тихо спросила девушка при появлении невзрачного пожилого человека с серым лицом и кожей, напоминавшей влажную замазку. У мужчины были длинные и грязные белые волосы, кончики которых имели цвет табака – как будто он ржавел от старости.
– Я, принцесса, – бодро ответил он.
– Я… мы ищем комнату.
– Да вы что?! Что ж, у меня есть комната. Второй этаж, в конце коридора. Три пенса за ночь, деньги вперед. – Старик усмехнулся, показав одинокий желтый зуб. – Никаких вечеринок, пьянок и танцев.
– Мы согласны.
– Гони деньги, принцесса, и комната ваша. Найдете ее сами. Уборная во дворе, кухня под лестницей. Пойду принесу ключи.
Он распахнул двери пошире, и Руби поморщилась, увидев сырые стены и едва ли не до дыр истертые тысячами ног ступени грубой деревянной лестницы. Поднимаясь по этой лестнице, девушка подумала: были ли владельцы всех этих ног такими же бедными, как она? Как и в течение всего дня, Джейкоб молча следовал за ней с застывшей на лице гримасой отчаяния. В одной из комнат что-то громко выкрикнула на неизвестном Руби языке женщина, за другой дверью жалобно плакал грудной ребенок.
Первое, что Руби заметила, зайдя в комнату, была истрепанная занавеска на окне. Одно из стекол отсутствовало, вместо него был вставлен кусок картона.
– Здесь нет постельного белья, – произнесла девушка.
В комнате также не было ни раковины, ни ковра, ни линолеума на дощатом полу и почти напрочь отсутствовала мебель… Света также не было – лишь обрубок металла торчал там, где должна была стоять газовая горелка. На кровати отсутствовала одна спинка, соломенный матрас казался просто отвратительным, а единственная длинная подушка имела мерзкий желтый цвет. В небольшом камине лежала целая гора золы. Руби приблизилась кокну, выглянула наружу и увидела двор с двумя уборными для обитателей этого места. У нее внутри все сжалось, и она отвернулась от окна. Джейкоб уже уселся на один из двух деревянных стульев у квадратного столика, к которому была прибита сверху клеенка.
Едва ли не впервые задень парень унылым голосом произнес:
– Руби, возвращайся домой, к Эмили. Я как-нибудь справлюсь сам.
– Не говори ерунду! – возмутилась Руби. – Я останусь с тобой.
– Я собираюсь сдаться.
– И позволишь им вздернуть тебя? – испуганно выдохнула девушка.
– Я не хотел его убивать! – простонал Джейкоб.
