Маурин Ли - На краю Принцесс-парка
Она стала думать о Руби, бок о бок с Джейкобом пробирающейся по темной сельской дороге. «Интересно, – подумала Эмили, – Руби любит его так же сильно, как, судя по всему, любит ее он?» Как ни крути, девушка была слишком хороша для простого деревенского батрака. Да, Джейкоб был физически силен, но в том, что им предстояло пережить, молодым людям придется полагаться лишь на силу духа Руби.
Просидев так долгое время, Эмили поднялась на ноги. На тело на полу она старалась не смотреть. Пора было пройти в ванную и придать себе более презентабельный вид. Эмили нанесла макияж на постаревшее лицо, переоделась в скромное платье и задумалась, что говорить полицейским. Как объяснить им то, что сельский парнишка-батрак ударил ее любовника в лицо так сильно, что тот стукнулся головой о стену и умер? Ни в коем случае нельзя было говорить полиции правду – она была слишком постыдной, а ведь полицейские наверняка сообщат все местным газетам, и тогда Эмили станет посмешищем для всей округи.
И тут женщине с запозданием пришла в голову разумная мысль. Сцепив зубы, она за ноги потащила все еще теплое тело Билла к лестнице. Она скажет полицейским, что Билл много выпил и скатился по ступенькам. Скандала все равно не избежать, но этот вариант был намного более предпочтительным, нежели правда. Эмили подложила под голову Билла подушку – надо было создать впечатление, что она, как могла, пыталась вернуть его к жизни, – и проверила, нет ли крови на ковре, на котором он лежал. Ковер был чистым – видимо, Билл умер от какого-то внутреннего повреждения.
Подняв трубку, Эмили дождалась ответа оператора, попросила соединить ее с полицией и стала ждать. В этот момент она услышала какой-то шорох и стон. По ее спине пробежал холодок. Боковым зрением женщина увидела внизу лестницы какое-то движение. Ей было страшно поворачивать голову – у нее появилось чувство, что еще одно потрясение добьет ее окончательно. Но когда Эмили все же сделала это, то увидела, что Билл пытается встать на ноги, постанывая и держась рукой за затылок.
Мужчина посмотрел на нее полными страха глазами:
– А где тот чертов маньяк, который меня ударил?
– Ушел.
От облегчения все мышцы в теле Эмили разом ослабели, и она опустила трубку, с досадой подумав, что ей надо было пощупать пульс самой.
– Я сейчас уйду, а когда вернусь, надеюсь, что тебя уже не будет в доме, – сказала она. – Если я увижу тебя, то позвоню в полицию и тебя арестуют.
Схватившись за перила лестницы, Билл все еще пытался встать. У Эмили не было ни малейшего желания помочь ему.
– Куда ты? – спросил он.
– Не твое дело.
Эмили собиралась найти Руби и вернуть ее: ведь теперь девушке и Джейкобу можно было никуда не бежать. Перед Эмили замаячили мрачные годы беспросветного одиночества, и теперь Руби нужна была ей, как никогда раньше.
Дождь уже прекратился. На густом, черном, абсолютно безоблачном небе висела почти полная яркая луна, бросая длинные серебристые блики на все еще мокрую дорогу.
В течение нескольких часов колеса «ягуара» Эмили месили окрестную грязь – она искала повсюду следы Руби. Неоднократно женщина проезжала по местам, в которых уже была раньше, и постепенно надежда отыскать девушку гасла. Однако Эмили прекратила поиски лишь после того, как луна закатилась, а горизонт начал сереть, предвещая приближение нового дня.
ДЖЕЙКОБ
Глава 4
1935-1938
Посыльную ломбарда знал и все. Высокого для женщины роста, очень стройная, она с независимым, гордым видом шествовала по улицам района Дингл в платье в крапинку и поношенных красных туфлях, держа на руках спящего ребенка, завернутого в черную шаль. Ее густые, волнистые длинные волосы были черны, как ночь. Многочисленные поклонники молодой женщины даже сравнивали эти волосы с наполненными ветром парусами корабля. Ребенка звали Гретой, и никого не удивляло, что посыльная, сама словно окутанная завесой тайны, не назвала девочку обычным именем наподобие Мэри или Энн.
Говорили, что ей лишь семнадцать, хотя выглядела она старше. Ее продолговатое лицо с острым носом и большим ртом могло показаться слишком узким, но лишь когда она не улыбалась, а поскольку она улыбалась почти всегда, на это мало кто обращал внимание – как не обращали внимания на то, что, когда молодая женщина смотрела на своего ребенка, ее темные глаза становились очень серьезными: дела у нее шли далеко не так хорошо, как могло показаться. Она жила в Фостер-корт, квартале жутких трущоб, где в каждом доме обитало по двадцать- тридцать человек и целые семьи вынуждены были тесниться в одной комнате. Да, у посыльной был муж – она не относилась к числу падших женщин. Ходили слухи, что этот муж пропивает все свои заработки и она, по существу, содержит не только себя и ребенка, но и его.
Те, кому доводилось поговорить с ней, отзывались о ней как об умной женщине. Она использовала в разговоре длинные слова и многое знала – хотя речь ее была почти такой же простой, как у большинства обитателей этого района. Ее говор был скорее ирландским, чем ливерпульским, и было очевидно, что она знавала и лучшие времена. Ее звали Руби – Руби О'Хэган.
После того как Руби и Джейкоб ушли из Брэмблиз, они отправились прямиком на станцию Киркби.
– Поезда уже не ходят, – сказала Руби, – но в зале ожидания мы хотя бы сможем укрыться от посторонних глаз.
Они быстро шли по скользкой дороге. Дождь уже прекратился, и показалась большая луна. Ночной воздух был довольно прохладным, и Руби пожалела, что не взяла пальто.
Джейкоб шел следом за ней, словно послушное животное. С того момента, как они вышли из дому, он не произнес ни слова. В голосе обращавшейся к нему Руби звучала нежность – ведь Джейкоб убил Билла Пикеринга, защищая ее! Кто знает, что мог с ней сделать Билл, если бы Джейкоба не оказалось рядом? Вряд ли Эмили была в состоянии защитить ее.
Все то время, которое они провели в зале ожидания, Руби держала Джейкоба за руку и повторяла ободряющие слова.
– С нами все будет хорошо, – говорила она. – Мы поселимся там, где нас никто не знает, – в Дингл. Я много раз была там. Мы найдем себе приличное жилье и работу. Я всегда хотела стать продавщицей в магазине.
Чем больше Руби думала об их будущем, тем сильнее она старалась убедить себя, что в их жизни началось увлекательное приключение, одно из тех, которые она столько раз видела на экране и участницей которых мечтала стать.
В начале седьмого, когда на бледное небо уже поднялось неяркое солнце, к вокзалу с пыхтением подъехал поезд. До сих пор Джейкоб видел поезда лишь издали, и звуки, которые издавал состав, напугали его. Чтобы ничего не слышать, парень закрыл уши руками. Если бы можно было спрятаться от всего мира!
Когда они приехали на вокзал Эксчендж, Руби вспомнила, что так и не купила билеты. Оплатив проезд на турникетах, она обеспокоенно проверила содержимое своего кошелька:
– У меня осталось только десять пенсов. Джейкоб, у тебя есть какие-нибудь деньги?
Молодой человек покачал головой. У него было накоплено больше пяти фунтов, но эти деньги лежали в его комнатушке на ферме Хамблов.
– Думаю, лучше дойти до Дингл пешком, – заявила Руби. – Нам еще надо будет купить себе поесть.
Для Джейкоба этот поход стал настоящим кошмаром. По обе стороны улицы теснились высоченные дома, которые, казалось, вот-вот обвалятся ему на голову. Дороги были переполнены трамваями, почти такими же шумными, как поезда, автобусами, грузовыми и легковыми автомобилями… Попадавшиеся кое-когда телеги, запряженные лошадьми, заставляли Джейкоба с тоской вспоминать о Ватерлоо – коне, который был его верным другом, когда парень жил на ферме.
– Еще рано, так что машин не так много, как обычно, – сказала Руби.
Как будто это должно было обрадовать Джейкоба, который уже успел возненавидеть город всем сердцем!
Начал моросить дождь. К тому времени, как они достигли Дингл – настоящего лабиринта из маленьких переулков, – Джейкобу уже казалось, что они идут целую вечность.
Руби с озадаченным видом остановилась:
– А как мы найдем себе жилье?
Джейкоб надеялся, что она обращается не к нему, – он не знал ответа на этот вопрос. Происшедшее этой ночью перевернуло его мир кверху ногами.
– Я знаю, надо спросить в магазине, – бодро проговорила Руби.
Она зашла в лавку, торговавшую сладостями и табаком, и через минуту вышла с клочком бумаги в руке.
– Комнаты сдаются на Домби-стрит, – сообщила она. – Хозяйку зовут миссис Хаулетт. Это по пути, второй поворот направо.
Думаю, что бы там ни было, надо соглашаться. Если нам не понравится, потом можно будет подыскать местечко получше.
Ошеломленный последними событиями Джейкоб молча потащился за ней. Ему хотелось умереть, но при этом парень знал, что за Руби он без колебаний пошел бы на край света. Руби постучала в дверь здания, ступеньки которого выходили прямо на тротуар. Ей открыла девушка лет восемнадцати, какая-то нервная на вид.
