Юлиан Хомутинников - Самолеты, или История Кота (СИ)
— Конечно, Сонькин, — улыбнулся я. Она тоже заулыбалась, а мне на ум пришла логичная и, в общем-то, совершенно очевидная мысль:
«А ведь у меня всё ещё есть сестра. И даже если она не Кот, она тоже заслуживает заботы и любви, верно? К тому же, кроме нас у неё никого нет… Кроме нас у нас никого нет».
Мигом припомнилась та цитата, из Стругацких, что когда-то висела у меня, а теперь висит над столом у Матрицы:
«Нужны ли мы нам?»
Странный вопрос, если вдуматься. Ведь если не нам, кому ещё мы можем быть нужны?
Пожалуй, это и есть главный ответ на главный вопрос. Тебе так не кажется, Кот?
— Чего стоим? — спросил возникший из ниоткуда Матрица. — Я пряники принёс.
— Свет зажги. Лохматый, ставь поднос на стол, — с важным видом распорядилась Сонная, — Сейчас будем чаёвничать.
И вот когда мы уже сидели на подушках, и пили ароматный чай с мятными пряниками, мне впервые за много лет показалось, что наша жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука.
Даже если в ней нет тебя, — потому, что ты всегда была, есть и будешь с нами.
Слышишь, Кот?
…
Глава 8. Матрица: Два письма.
Интересно всё-таки получается.
Мы годами сидели по своим норам, почти не пересекаясь друг с другом, даже наоборот, — избегали друг друга, пусть и не отдавали себе в этом отчёта.
Но сегодняшний день всё поставил с ног на голову, — или, скорее, с головы на ноги.
Раньше такое случалось, когда (разумеется) Кот возвращалась из очередной своей поездки; тогда мы все собирались за этим вот столиком, пили чай или что-то ели, а она меж тем рассказывала нам о том, как прошла её поездка, где она побывала, что повидала, ну и всё в таком духе.
Сегодня… Конечно, можно сказать, что Кот вернулась — пусть и ненадолго, но всё же. Вернулась, пообщалась с нами и снова уехала? Но отчего тогда осталось это чувство?
Нам не хотелось расходиться по углам. Нам хотелось снова и снова пить и есть вместе. Наверное, мы думали, что так нам удастся сохранить воспоминания об этом дне. И о Коте: словно она и не пропадала, словно она до сих пор где-то тут; может, вышла ненадолго, и совсем скоро снова войдёт в эти комнаты, и мы снова будем пить чай или просто болтать, сидя на подушках…
Или же тому было другое объяснение? За обедом всем нам было как-то невесело, но теперь у меня возникло ощущение, что кто-то перевёл часы обратно на утреннее чаепитие. Разве что Лохматый нацепил какой-то мешковатый свитер, и не было красно-клетчатой рубашки, которая так разозлила меня утром.
Как будто мы можем спокойно чаёвничать и без Кота. Как будто жизнь продолжается. Как будто ничего не случилось, и даже наоборот: вроде как она нас проведала и нам сразу стало лучше. Легче дышать.
И почему тогда я чувствую себя предателем?
Куда ходил Лохматый? Зачем его туда понесло? Чего ему на балконе не сиделось?
Это важно. Не уйди он — как знать, случился бы у нас этот чай?
И Соня. Интересно, что Кот ей сказала? Почему мне кажется, что она успокоилась? Почему кажется, что она решила сосредоточиться на Лохматом? Спору нет: он всегда был для неё важен. Но сейчас… Это новое чувство. Как будто Соня…
Как будто она заменила Кота Лохматым. И это её устроило.
Её — может быть, но не меня. Не для того я живу на белом свете. Не для того, чтобы смириться, сделать вид, что ничего не случилось, что всё в порядке и жизнь продолжается.
Эй, други, вы ничего не забыли?
Да, конечно. Конечно, я понимаю: Кот сама этого хотела. Если подумать, это и была её цель: вернуть нам нас, если уж самой вернуться не удалось.
Выходит, у неё получилось? Так просто?
Нет. Этого не может быть. Всё это до поры-до времени. Остаточный заряд. Потом волшебство рассеется, Лохматый снова уползёт на балкон, Соня вернётся к обычной жизни, а я — я вернусь к поискам. Собственно говоря, я их никогда не прекращал. Даже сон стал для меня излишеством, — ведь иначе я мог пропустить важную информацию, не отреагировать вовремя.
Мой смысл жизни, моя Цель.
А эти двое вот так спокойно возьмут, да и перечеркнут всё, к чему я стремился?!
Никогда и ни за что. Этого не будет. Я не позволю.
Не пойми меня неправильно, Кот. Вспомни: ведь ты сама говорила о том, что любое действие играет определённую роль. Говорила, что только мне под силу тебя найти. Дала «добро» на поиски, в конце концов!
Ну как, как я могу просто взять и бросить всё, — после того, что ты мне сказала?! Как я могу просто смириться с тем, что тебя нет?!
Не могу. Не могу, не хочу, не буду!
— Эй, Матрица, ты в порядке?
А?
Лохматый и Соня смотрят на меня с удивлением и тревогой. Я что, подумал о чём-то вслух?!
— Ты плохо себя чувствуешь? — Лохматый заглядывает мне в глаза. «Ох, да отстань ты от меня», хочется сказать мне, но я говорю:
— Всё в норме. Просто… голова болит немного.
— О, у меня тоже. Наверное, погода меняется, — замечает Соня. Да уж… Погода и правда меняется. Тут ты, сестра, права на все сто…
И вот тогда, именно в этот момент…
Негромкий, мелодичный звук. Как будто кто-то тронул клавишу рояля.
— Это что такое? Матрица, это от тебя? — Лохматый прислушивается. О! — звук повторяется.
Да, конечно. Я чувствую, как лоб покрывается испариной, а губы так и норовят растянуться в кривую улыбку.
Это сигнал оповещения. Новое сообщение — вот что это такое. Я получил новое сообщение, кто-то оставил мне письмо на сайте Кота.
— Простите, ребята, но мне пора, — шепчу я. — Соня, спасибо за чай.
— Да не за что, — девочка пожимает плечами.
Но меня уже нет. Я уже на рабочем месте. Передо мной — экран монитора и окно браузера в нём. И сайт Кота.
Маленький жёлтый конвертик мигает в правом верхнем углу.
«Неужели я дождался?..»
Рука, сжимающая мышь, дрожит и не слушается. Наконец попав по конверту, я открываю письмо.
«Привет, maIIIx!
Мой друг рассказал мне о твоём сайте, и я сразу же сел писать тебе. Думаю, это может быть важно.
Дело в том, что я видел эту девушку, Кота…»
Сердце моё бьётся, как у испуганной птицы.
«…Но есть проблема: это было три месяца назад…»
«Три месяца?! Чувак, где ж ты раньше-то был?!»
«…Три месяца назад, в селе под названием Верхний Уймон — это в горах Алтая, недалеко от Усть-Коксы. Собственно говоря, ей был нужен проводник. Сам я фотограф и альпинист, а те места знаю хорошо, лучше многих: всё-таки это моя родина, хотя я уже давно там не живу. Что она искала — я не знаю, точнее… Она говорила, но её слова показались мне довольно странными. Она искала Беловодье — может, слышал про такую мифическую страну?
О том, где на Алтае может быть Беловодье, и может ли, мне ничего не известно. Так что она ориентировалась на какие-то заметки.
Мы шли на юго-восток, в сторону Белухи. От Верхнего Уймона через Тюнгур, а потом на юг, к озеру Кучерлинское. Последняя остановка была на правом берегу, у подножия Белухи, точные координаты — 49° 52; 33; северной широты, 86° 24; 52; восточной долготы.
Собственно, там-то мы и расстались. Она была уверена, что Беловодье где-то рядом, мне же надо было в другую сторону. Поэтому я ушёл, и ничего не знаю о том, что могло случиться с ней после этого…
Не хотелось бы давать тебе ложную надежду, но, возможно, Кот всё ещё жива. Она не производила впечатление человека, который может пропасть без вести, даже в таких диких местах.
