Алина Знаменская - Пленница дождя
— Я хочу заказать портрет своего сына, — вновь огорошил художника банкир.
— Сына? — тупо переспросил Илья, с трудом переходя из мира своих фантазий в реалии банкира.
— Да. Сына.
Илья беспомощно оглянулся. К чему этот странный тип притащил его в бар? К чему он озирался в выставочном зале словно крот, вылезший из темноты на залитую солнцем поляну? Чтобы заказать портрет ребенка?
— Сколько лет мальчику?
— Это не важно. Дело не в этом, — заговорил банкир торопливо и неосторожным движением сломал только что извлеченную на свет сигарету.
— То есть как это — не важно? — перебил Илья, уставший от псевдоинтригующей туманности заказчика. — Одно дело — рисовать ребенка лет восьми, которому уже можно объяснить, что нужно какое-то время посидеть тихо. Другое — писать с модели, которая, извините, растекается как ртуть, которую не заставишь сидеть и позировать! Тут много нюансов.
— Мой сын не сможет вам позировать, — оборвал его мужчина и стряхнул остатки растерзанной сигареты на пол. — Он мертв.
Илья с удивлением посмотрел на посетителя.
Банкир, сказав главное, сразу перестал нервничать и уверенными движениями достал сигарету. Закурил. Поднял глаза на Илью.
Художник собирался с мыслями. Так, кажется, ситуация прорисовывается.
Самым трудным для мужчины оказалось сообщить, что его сын умер. Вероятно, это произошло недавно и пока еще нелегко говорить об этом. Он еще не смирился.
— Я сожалею, — мягко произнес Илья. — Но ведь наверняка остались фотографии…
— Да, да, — согласно закивал Игорь Львович, с трудом выныривая из своего «потустороннего» состояния. — Есть фотографии, их много, но это еще не все…
— Что же еще?
Илья вновь с опаской присмотрелся к собеседнику. Его начинал утомлять этот витиеватый диалог. Видимо, собеседник угадал состояние художника — позвал официанта и расплатился.
— Я не стану вас нагружать сейчас, — в деловом ключе заявил банкир, и Илья увидел, каким может быть Игорь Львович в работе. — Вы согласны на такую сумму?
Банкир подвинул Илье салфетку с выведенной на ней цифрой. Илья кивнул. Деньги были неплохие, он в них нуждался.
— Это аванс. — Банкир положил перед художником несколько зеленых банкнот. Илья молча наблюдал за его действиями. — Вы назовете мне день, и я приеду за вами. Детали обсудим в другой обстановке, — продолжал Игорь Львович, рассовывая по карманам портсигар, бумажник, зажигалку.
— Суббота, — ответил Илья и поднялся. У входа в выставочный зал они распрощались, серебристая иномарка плавно удалилась, а Илья остался стоять на тротуаре, тщетно пытаясь отогнать от себя неприятные ощущения.
Общение с банкиром, напоминание о смерти сильно подействовали на Илью. Покинув галерею, он долго бродил по улицам, как он думал — бесцельно. Но ноги сами привели его к общежитию, где Саша жила вместе со своей подругой.
Некоторое время Илья посидел на лавочке, поглядывая на желтые окна общаги. Начинало темнеть. Он подумал, что одинаково глупо и то, что он сюда притащился, и то, что он сидит здесь точно так же, как сидит на песочнице во дворе у Лики. Лика отвергла его, а Саша… Саша просто маленький ребенок, столь же одинокий, как он сам. Причем у него есть прекрасный повод — он продал две картины и может предложить ей немного денег.
Илья решительно поднялся и зашел в общежитие.
— А их нет, — хмуро оборвала его вахтерша. — На промысел ушли.
— Куда?
— Куда-куда? Ноги бы им поотрывать, шмакодявкам! Илья замялся, не зная, как реагировать на выпады вахтерши. Она вдруг прищурилась и в упор уставилась на пришельца.
— А ты кто такой, чтобы вопросы мне задавать? Тебе они зачем, девчонки-то?
— Я друг Сашиной матери, — не растерялся Илья.
— Матери, — с удовлетворением повторила вахтерша и покачала головой. — Вот и я говорю: знали бы матеря, чем ихи дети пробавляются!
Илья почувствовал, что должен повернуться и уйти, но ноги словно приросли к полу.
— А что такое? — спросил он.
Вахтерша покинула пост и приблизилась к нему, обойдя свою будку.
— Каждую ночь, — понизив голос до шепота, со значением заговорила она. — Каждую Божью ночь нафуфырятся и — шасть! Все уже про них нехорошее говорят, все знают, чем они занимаются.
— Чем же они занимаются? — опешил Илья. — Может, девчонки на дискотеки бегают, у них возраст такой.
Вахтерша смерила его пренебрежительным взглядом.
— По дискотекам? Каждую ночь? А деньги откудова? Их к утру на машине возвращают, сама видела. Да что тут говорить! — Вахтерша махнула рукой. — Пропащие они. Телом своим на жизнь зарабатывают. Ты мне сказки не рассказывай, я жизнь прожила. Я таких, как эти две, навидалась!
Вахтерша сердито загремела ключами, вернулась на свое место и отвернулась к окну. Темное окно отражало свет настольной лампы. Илья постоял и вышел на улицу.
Он добрел до фонтанов, где было не по-ночному людно, постоял и снова вернулся к общежитию. Он сам не понимал, почему сообщение вахтерши так разволновало его. Он решил дождаться Сашу во что бы то ни стало. К тому времени, когда Вадим подвез девчонок к общежитию, Илья окончательно продрог на своей лавочке. И когда машина, сотрясаемая музыкой, подкатила к крыльцу общежития и по вышеизложенному вахтершей сценарию из нее выпорхнули Саша с Настей, весело смеясь и посылая воздушные поцелуи тем, кто внутри, Илья совершенно оцепенел. Девчонки — возбужденные, как показалось Илье, пьяненькие, — побежали к крыльцу и еще некоторое время махали ладошками вслед удаляющейся машине.
— Саша!
Девушка остановилась и, все еще храня на лице улыбку, обращенную к нему, но предназначенную кому-то другому, не смогла не ответить тем же.
— Ты?! — Брови Саши полезли вверх, а улыбка исчезла без следа. — Что с мамой?!
Она сначала подбежала к нему поближе, а когда заметила замешательство на его лице, вцепилась в рубашку и стала трясти.
— Что с мамой?! Я днем была у нее, было все нормально!
— Я не был у мамы. — Илья взял Сашу за руки. — Мне нужно поговорить с тобой.
Саша, все еще находясь в легком шоке, позволила усадить себя на лавочку. Настя стояла рядом и переминалась с ноги на ногу.
— Ты напугал меня.
— Где ты была, Саша? Четвертый час утра!
— Я гуляла. А что, нельзя?
Лицо Саши приняло одно из тех выражений, которые уже были знакомы Илье.
— Я принес тебе деньги. — Художник стал шарить по карманам. — У меня выставка.
— Поздравляю.
Саша поднялась. Илья наконец нашел деньги.
— Саша, зачем ты? — Илья не знал, как выразить словами то, что его так сильно волновало. Он кивнул в сторону, куда уехала машина.
— Зачем я — что?
Саша сузила глаза. Она сунула руки в карманы бриджей.
— Неужели… Неужели тебе не противно зарабатывать деньги.., таким способом? — наконец выдавил из себя Илья. — Ты могла обратиться ко мне в конце концов, я помог бы тебе устроиться…
Саша оглянулась на подружку. Лицо ее приняло совершенно непонятное для Ильи выражение.
— Слушай, ты… — тихо сказала она, вынув руки из карманов и сцепив их вместе. — Кто ты такой, чтобы читать мне нотации? Кто. Ты. Такой. Или вы с моей матерью историю живописи по музеям изучали? Сомневаюсь! Тоже мне! Мораль он мне читает! Думаешь, мне трудно подсчитать, в каком нежном возрасте ты пребывал, когда она тебя совратила?
Саша наступала на него. Обычно молчаливая, она легко подбирала обидные слова, что оказалось полной неожиданностью не только для Ильи, но и для Насти. Настя из осторожности подошла ближе, чтобы в случае чего оказать поддержку подруге.
Возбуждение от веселой поездки по ночному городу легко перерастало в воинственность.
— Прикинь, Насть! — позвала Саша и кивнула в сторону Ильи. — Это бывший любовник моей матери. Бывший! Она дала ему отставку! И правильно сделала! Кто он такой? Нищий художник!
— Может, вы нуждаетесь в деньгах? — подыграла Настя подружке. — Можем одолжить. Мы хорошо зарабатываем!
Лицо Ильи болезненно исказилось. Он знал, что не умеет убеждать словами. Это трудно. Он попытался сунуть деньги в руки Ликиной дочери. Ему было по-настоящему больно.
— Убери свои подачки! — закричала Саша и отпрянула. — И не смей больше приходить сюда! Никогда! Слышишь?
Настя заулюлюкала вслед удаляющемуся художнику. Она была рада любой возможности проявить свой артистизм.
Илья пошел прочь. На углу у светофора остановился, видимо, найдя подходящую ответную фразу, обернулся, увидел хмурые лица девочек и передумал. Махнул рукой и скрылся за домами.
Девочки молча вошли в общежитие, молча прошли мимо поджавшей губы сторожихи, молча улеглись. И через какое-то время, когда Настя думала, что Саша уже спит, вдруг услышала:
— Они хотят с нами поговорить.
— Кто? — сонным голосом уточнила Настя.
— Вадим и Миша.
Настя окончательно проснулась и вытащила голову из-под подушки.
