Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
На дворе уже наступил вечер, и выходит, что мы не ели уже полтора суток, проголодались ужасно. За столом нас сидело десять человек, как обычно, сразу же на наш стол поставили, не один, а два бачка с кашей, две тарелки с хлебом, посреди стола стояла тарелка с луком, нарезанным колечками. Возле всех столов, и нашего стола тоже, стояли дневальные, они были одеты в белые куртки и следили за порядком. Захаров орудовал черпаком, накладывал кашу в миски. Себе, мне потом ещё кому-то. Я смотрю в свою миску с кашей и не пойму, то ли каша с тушёнкой, то ли тушёнка с кашей. Сказал об этом Володе Захарову, который сидел рядом со мной. На что получил исчерпывающий ответ: «Да ешь ты, не рассматривай, какая тебе разница, что в чём, вкусно вот и всё, главное наесться от пуза, а то неизвестно когда ещё будут кормить». Я всё съел из своей миски, и отодвинул её в сторону, это увидел дневальный подошёл ко мне и спрашивает: «А ты почему не ешь?» — «Да я уже наелся», отвечаю ему. Дневальный, из старичков, на меня посмотрел удивлённо и говорит: «Нет, так не годится, ешь как можно больше, ведь вам ещё ехать сутки и ещё неизвестно, как вас там встретят, поэтому наедайся до отвала». Он мне это говорит, а сам черпаком накладывает мне в миску куски тушёного мяса с кашей. Ну как можно отказаться от такой еды, я никогда в жизни такой вкуснятины не ел, а тут ешь, сколько хочешь, да ещё и с лучком, красота, да и только. Затем нам принесли чай и две полные миски сахара, это ли не пир.
Прибежал повар к нашему столу, и говорит: «Ребята, не торопитесь вставать из за стола, посидите, подумайте, может, ещё захотите поесть, бачки с кашей стоят у вас на столе, а каши мало будет, ещё принесём, а сейчас вам подадут масло и белый хлеб, делайте бутерброды с маслом и ешьте. Когда мы поехали дальше в поезде, я добрым словом вспоминал тех людей, которые в городе Черняховском, с такой теплотой отнеслись к нам, к простым молодым солдатам. И ещё, помните, как майор сказал: «Мы сделаем так, что бы вы наш город запомнили НАВСЕГДА». И эти Люди, с большой буквы добились своего. Прошло уже шестьдесят лет с того времени как это было, а я до сих пор помню эту встречу в городе Черняховском. О самом Иване Даниловиче Черняховском я тогда ничего не знал, кроме того что сказал нам майор, но позже, я о нем прочитал, сначала в энциклопедии, а затем в одной книжке о командармах. Это была действительно интересная личность, и очень талантливый командарм, и самый молодой генерал армии. Он им стал в тридцать шесть лет. К моему глубокому огорчению, он погиб, а то мог стать и самым молодым маршалом Советского Союза.
ОСНОВНОЕ МЕСТО СЛУЖБЫ СТРАНА ПОЛЬША
Прибыли мы на железно-дорожную станцию города Свинтошов уже вечером, нас, прямо со станции повели на ужин, что было, кстати, так как за сутки в поезде мы проголодались. По моему мнению, этот городок не тянул на город, он был небольшой, основные производства, станция элеватор, и наш военный городок. Вот и все постройки города, ну раз назвали городом, то будем считать, что Свинтошов город. После ужина нас направили во временные казармы для прохождения карантина. Казармы были одноэтажные, построенные из кирпича, в них стояли койки в два яруса. Как только наши новые командиры распределили нас по койкам, с улицы послышались выстрелы. Странное дело, подумал я, ночью звучат выстрелы, наверное, идут учения, но нет.
Через некоторое время в казарму буквально вбежал наш новый командир в звании сержанта, с несколькими автоматами в руках. Автоматы с большими дисками, я такие видел только в кино. Лицо сержанта и ещё двух младших сержантов, которые тоже были с нами, встревожены, по ним видно, что-то происходит непредвиденное. А с улицы доносятся выстрелы: то одиночные, то очереди. К счастью выстрелы были, где-то далеко как потом оказалось за речкой, но они могли добраться и до нашей казармы. И это нас настораживало, на лицах моих товарищей, появилась признаки растерянности, я то же не знал как себя вести, хорошо бы получить автомат, но что с ним делать я не представлял, это же не ружьё и даже не карабин. Но всё-таки думаю, с автоматом я бы чувствовал себя уверенней.
Наконец причину тревоги нам объяснил сержант. Оказывается, на станционные склады напали диверсанты, сколько их не известно, сейчас с ними ведут бой, польская полиция и наш караульный взвод. Дальше сержант сказал: «Возможно, у диверсантов есть план прорваться к нам в городок и чтобы они нас не застали врасплох, мы принесли автоматы и сейчас вас вооружим. На всех автоматов не хватит но, человек шесть получат оружие». Он положил автоматы на стол и спросил у нас: «Кто из вас на гражданке стрелял?» Я ещё не успел сообразить, а Захаров уже кричит: «Товарищ сержант, вот, Сеня, умеет стрелять». Сержант поднял голову, где мы с Володей стояли и говорит: «Хорошо, Сеня, идите ко мне. Только, товарищи бойцы, прошу вас называть себя не только по имени, но и по фамилии» — «Как ваша фамилия?» — спрашивает меня сержант. «Чухлебов», — отвечаю. Сержант даёт мне автомат и начинает объяснять, что это за автомат и как им пользоваться. Стою с автоматом посреди казармы, держу в руках эту махину, уж больно этот автомат тяжёлый. Мне сержант сказал, что он называется ППШ. Пока сержант занимается с другими солдатами, я рассматриваю автомат. Вообще-то ничего особенного, очень похож на карабин, то же приклад, ствол, спусковой крючок, затвор, всё на месте передёрнул затвор и стреляй. Хорошо бы до боя его попробовать, подумал я, узнать бы, как он себя ведёт во время стрельбы. Говорю сержанту: «Товарищ сержант, надо бы автомат опробовать, как он себя будет вести во время стрельбы». Наш командир на меня посмотрел удивлённо и говорит: «Предложение хорошее, но нам нельзя себя выдавать, возможно, диверсанты и не знают, что мы здесь находимся. А вот когда они сунутся к нам, вот тогда вы, боец, и постреляете вдоволь. Кстати, возьмите ещё один диск, может такое случиться, что одного диска и не хватит». Затем сержант обвёл всех взглядом и сказал: «Солдаты, слушайте мою команду. Всем занять позиции менее поражаемые, то есть в углах казармы, командиры отделений ведут наружное наблюдение, рядовому с автоматом занять позицию у окна, и всем вести себя тихо. По местам!» Все салаги шарахнулись по углам казармы, командиры отделений сразу ушли на улицу, сержант с таким же автоматом как у меня остался у открытой двери. А я получил команду занять позицию у окна.
Ну, раз мне дана команда, я быстрым шагом направился к окну, оно было в торце здания и притом окно было одно на всю казарму. Когда я с автоматом наперевес шёл к окну я ещё не знал, какую я займу позицию, но когда стал подходить к окну, я вдруг вспомнил, то, что показывали в кино, как бойцы на войне занимали позиции в такой ситуации как у меня. Они быстрым шагом, как и я, подходили к окну, стволом оружия или прикладом, выбивали стекла и вставляли в раму ствол оружия и при этом ствол клали на переплёт рамы. Я подумал, что и мне так надо поступить. Подхожу к окну, стволом автомата выбиваю стекло в оконной раме, втыкаю туда ствол своего автомата и я к стрельбе готов. Но тут, получилась одна заковырка, как только сержант услышал звон разбитого стекла, то сразу спросил: «Кто разбил окно?» Я ему ответил: «Это я, товарищ сержант, выполняю Ваше приказание, занимаю удобную позицию. Чтобы так сказать площадь обстрела была больше». Сержант немного помолчал, видать обдумывал, как со мной поступить, но затем миролюбиво ответил: «Ну, если улучшаете сектор обстрела, то тогда ладно».
Стою я у этого одинокого окна и жду диверсантов, а они не идут, и не идут. А пострелять страшно охота, ведь я с автомата ни разу не стрелял, и когда ещё выпадет такой момент, ведь здесь не каждый же день лазят диверсанты. Ну, хотя бы кошка пробежала, я бы и в неё пальнул очередью. Именно хочется очередью, а одиночными выстрелами, мне уже не интересно, а вот очередью это да, как в кино показывают. Ту, ту, ту, ту, ту. Это было бы классно. Я так увлекся своими размышлениями, что забыл о том, что на нас могут напасть диверсанты. От мыслей меня отвлёк сержант, он дал команду отбой. Оказывается, что диверсантов уже отбили, они троих потеряли в бою, а остальные на машине уехали. Как сказали наши командиры отделений, с нашей стороны потерь нет. Ну и, слава Богу, что так кончилось, жалко только, что я не пострелял очередью, но ничего, служба моя только начинается, так что настреляться успею.
Постепенно жизнь военного городка вошла в своё постоянное русло. Наш месячный карантин превратился в недельный, так как старослужащие, закончили свой срок службы, и, по приказу министра обороны уехали домой, а курсанты закончили учёбу и отправились в полки, а нас перевели в их казармы, мы, как бы их заменили, они уехали, а мы остались. Подразделение, в которое нас привезли, называлось Учебным батальоном. В нём готовили, танкистов, артиллеристов, связистов, саперов. Может, ещё кого они готовили, но этого, я не знаю. Теперь нас называли курсантами. Я попал учиться на командира танка, и меня тоже называли курсантом. Дисциплина была строгая. Всё время было расписано по часам. Жили мы в ограниченном пространстве: казарма, столовая, спортивный городок и полигон. Всё находилось рядом, буквально в тридцати метрах, только полигон находился далеко, примерно в трёх километрах от нашей казармы. Сам городок был построен ещё немцами, и до нас здесь находился немецкий учебный батальон. Городок стоял в сосновом бору, все постройки добротные, одноэтажные, за исключением наших казарм, которые были построены в три этажа. Таких казарм было три. Со стороны дороги, которая шла между элеватором и нашим городком, стоял железобетонный забор, а с другой стороны, городок ни чем не огораживался, он просто примыкал к сосновому лесу. По всему городку были проложены асфальтные дороги и тропинки, так что передвигаться было легко. Ну вот, в общих чертах, где я буду учиться, я вам описал, а теперь о самой учёбе. Учили всему: и теории, и практике, и физически нас подтягивали, одним словом, как и в любом военном подразделении. В то время когда мы приехали, погода у нас стояла прекрасная, не жаркая, и поэтому в классах сидеть не хотелось, хотелось находиться на улице, и мы туда рвались. Особенно мне нравились занятия на полигоне, он далеко от городка, там всё интересно, а я любитель обследовать всё вокруг полигона. А главное, что там не было строгой дисциплины, как в городке. Первое время мы там ремонтировали макеты танков и пушек, по которым курсанты учились стрелять. Нам старшина выдавал инструмент, и наш взвод, обычно с помощником командира взвода старшим сержантом Гусевым шёл на полигон. Там нам давали задание, и нас с командиром отделения, отправляли к макетам. А возле макетов мы были не курсанты, а просто рабочие, но с соблюдением некоторой, военной дисциплины. Вот как-то в этот раз, я немного поработал, затем, обращаясь к командиру отделения, младшему сержанту Нестерову, говорю: «Товарищ младший сержант, разрешите сходить и найти, что-нибудь съедобное, а то нам, курсантам постоянно есть хочется, а так чем-нибудь, голод перебьём» — «Курсант Чухлебов, да ничего Вы здесь не найдёте, тут давно всё съедено, здесь таких охотников как вы было не мало, так что лучше работайте». Я расстроенный нехотя взялся за молоток, но тут подключились другие курсанты и начали просить за меня. Пусть мол, сходит, может, что-нибудь найдёт и нам принесёт поесть.
