Олег Рой - Три краски
– Так, теперь ты еще и плакать вздумала, – вздохнул Павел и присел рядом на скамейку. – Странная ты, честное слово. И падаешь на пустом месте.
– Там был кирпичик, – возразила Лара.
– Не знаю, я никакого кирпичика не заметил. Короче, не важно, падаешь. Теперь плачешь. Что с тобой происходит?
– Да ничего. – Лариса снова вздохнула. Пашка умел разговаривать с женщинами, это очевидно, и отчего-то ей вдруг показалось, что ему можно доверять. – Москва, Москва… – с горечью проговорила она. – С детства эта Москва грезилась. Ахтубинск – маленький. В Ахтубинске жизни нет. В Ахтубинске задохнуться можно. Представляешь, так и говорила! Думала, ну как же это я буду в этой дыре жить? Работать, как мама, медсестрой за шесть тысяч? Нет уж, увольте! И вот я здесь! И кто я? Где она, эта жизнь? Где он, воздух свободы? Где оно, счастье? – Лара почувствовала, что замерзла, и накинула капюшон. – Знаешь, я теперь только понимаю – правильно говорят: «Где родился, там и пригодился». Надо валить отсюда! Ну ничего, не пропаду и в Ахтубинске. Устроюсь там на местное телевидение. Там меня будут уважать, с московским-то опытом. Буду зарабатывать копейки, зато…
– Ну ладно, размечталась! – оборвал ее Павел. Лара посмотрела на него и заметила, что он улыбается. – Я, как коренной москвич, твое мнение не разделяю! Лучшего города ты не найдешь! Ну вот смотри: тут ты борешься, творишь, что-то пытаешься доказать. А там что – две крыши и одна водопроводная труба? И снимать по пятьдесят раз в год репортажи о достижениях местной администрации или сенсацию о спасенной с дерева кошке? Нет, это точно не для тебя!
– А откуда ты знаешь, что для меня? Ты меня разве знаешь? Сам ты кто? Фотограф газетенки?
– Пусть газетенки, но фотограф! – с гордостью проговорил Пашка. – Даже в маленькой редакции жизнь может бурлить. Москва – город огромных возможностей. Посмотри, сколько тут всего! – Пашка махнул в сторону проезжей части, но Лара там, кроме серых от грязи машин, ничего особенного не увидела и только пожала плечами. – А сколько миров, – продолжал он мечтательно, – в любом закоулке, в любой кафешке свой микроклимат. Кстати, по поводу кафешек… Кажется, ветер становится сильнее. И еще подмораживает. Давай-ка мы с тобой до какой-нибудь забегаловки доковыляем и там поговорим, ладно?
– Кафешки? Но я не голодна… – растерялась Лара, пытаясь встать со скамейки, но боль в колене тут же напомнила о себе.
– Ничего! Чашка горячего кофе не помешает. – Павел подтянул ее за руку, помогая подняться.
Лариса заметила, что прохожие на них оборачиваются – должно быть, видок у нее – атас. Слава богу, Павел внешне еще ничего – худенький, невысокий, почти вровень с ней. И весь аккуратненький, одевается как тинейджер: брюки с накладными карманами, в ухе серьга.
Путь до ближайшего заведения отнял у Лары много времени и сил. Пока они шли, окончательно стемнело, и Москва залилась яркими огнями фонарей. Разноцветные гирлянды замигали на магазинах и клубах, напоминая о приближающемся празднике. Лара вдруг почувствовала, что от одной мысли о Новом годе ей хочется плакать – разве можно в праздники быть настолько несчастной?
– Нам направо, – скомандовал Павел, указывая на еле заметный вход в кафе. Кажется, оно так и называлось «Кафе». Лара поймала себя на мысли, что за весь путь (он был не длинным, метров сто, но шли они минут двадцать, наверное) ни Пашка, ни она сама не промолвили ни слова. И зачем он с ней нянчится?
Внутри кафешка оказалась достаточно теплой и уютной. Играла приглушенная музыка, совсем ненавязчиво. Несколько человек сидели за столиками. Самый классный, на Ларин взгляд, стол в углу, прямо у окна, был свободным. Туда ее и дотащил Павлик, затем присел рядом.
– Слушай, а тебя дома не ждут? А то как-то неудобно… – спросила его Лара.
– Не-а. Я один живу! И совершенно свободен, – ответил Павел.
Лара закусила губу.
– А чего ты со мной ходишь тогда? Тебе какая польза? Я же тебе объяснила, что все отменяется, – превозмогая стеснение, спросила она.
– Да, объяснила. Но как я скажу Ане, что бросил ее подругу с больной ногой посреди улицы? – пожал плечами парень. Как раз в этот момент к столику подошел официант. – Тебе чай или кофе? – спросил Павел.
– Чай, зеленый, без сахара. И все! – отчеканила Лара, злясь, сама не зная на что. – Так, значит, все дело в Ане? – ехидно заметила она, когда официант ушел. – И что, ты готов ухаживать непонятно за кем, лишь бы ей угодить? Ты к ней это… неравнодушен?
Лара спросила и тут же пожалела – такой вопрос может обидеть ее спутника. Сейчас встанет и уйдет, а ей что делать?! Однако уже сказала, и Паша словно был готов к такому вопросу:
– Почему непонятно за кем? Мне лично понятно… Нормальная ты девчонка, только колючая порой… – сказал он просто. – И Аня мне очень симпатична. Я знаешь сколько ее фотографий сделал! Через снимки видна душа человека. У Аньки, поверь, она широкая. Она вообще человек неординарный, это и внешне заметно…
– Душа через снимки? Да ладно! – засмеялась Лара.
– Ну смотри. – Пашка полез в плотную тканевую сумку грязно-серого цвета, которая все время висела у него на плече, достал оттуда фотоаппарат. Лара и глазом не успела моргнуть, как Павел наставил на нее камеру и несколько раз нажал на кнопку.
– Ну зачем ты меня фотографируешь? – Девушка закрыла лицо руками. – Знаешь, что сбежать никуда не могу. Между прочим, я жутко нефотогеничная.
– А мы проверим. – Павел просмотрел снимки. – Мне кажется, ты ошибаешься. И еще я думаю, у тебя тоже душа широкая, как у Аньки. Вот проявлю фото и точно скажу.
Минуту они сидели молча. Ларе показалось, он сказал нечто особенное, тревожащее. Момент получился каким-то волнительным. Хорошо, что его нарушил официант, который принес кофе, чай и какие-то лепешки. Лариса вдруг забыла, что уверяла, будто не голодна, и накинулась на еду. Пашка ей активно помогал.
– Так скажи мне, – спросил он, – почему ты передумала насчет встречи?
– А ты прям пожалел? – Лара улыбнулась.
– Ну, знаешь, не каждый день предлагают с девушкой погулять, – ответил Пашка.
– Да ладно! – Она искоса поглядела на него и хихикнула: – Можно подумать, вокруг тебя девушек мало.
– Да нет, достаточно. – Павел отхлебнул кофе и с аппетитом откусил большой кусок лепешки. – Но все они… не такие. Ну не для меня, что ли… Разве что Аня. Она хорошая, и, когда она попросила встретиться с тобой, я был рад выполнить ее просьбу…
«Ну вот, – подумала Лариса, ощущая, как падает с небес на землю, – все дело все равно в Ане. Интересно, почему одни девушки нравятся парням, а мимо других те проходят и даже не смотрят в их сторону?»
– Ну, так и скажи своей Ане, что я тебе отказала! – резко ответила она.
– А может, еще подумаешь? – лукаво спросил Пашка.
– И не надейся! Я твердо решила! – покачала Лара головой. – Пойдем, мне уже лучше. Не сидеть же здесь до ночи.
Они вышли из кафе. Лариса действительно уже могла идти сама, хоть чувствовала боль и немного прихрамывала, но Пашка отпустить ее одну отказался наотрез. «Я же обещал отвести, значит, отведу!» – твердо сказал он.
Они поехали на метро, потом на троллейбусе, затем пошли вдоль темных переулков окраины. Все это время Пашка рассказывал о себе, о друзьях, об университете.
– У нас на филологическом немного народу училось, пацанов так вообще мало. Поступило восемь, а закончило трое, – говорил он.
– А как же ты филологию закончил, а работаешь фотографом? – удивлялась Лара.
– Как обычно, – усмехнулся Павлик. – У нас полстраны так – сначала поступают, учатся, а потом задумываются о профессии. А у меня, кстати, образование подходящее: сам снимаю, сам статьи пишу.
Лариса шла рядом с ним и радовалась, что не одна. Обычно она едва ли не бежала по улицам своего довольно сомнительного района и вздрагивала всякий раз, увидев на дороге компанию подростков. А с Пашкой, оказывается, не так страшно, а еще довольно интересно. Вроде беседа самая простая, однако идет так легко, словно они знают друг друга уже много лет.
– А что, интересно было среди девчонок учиться? – спросила Лара.
– Еще как интересно! – парень засмеялся. – Списывать давали, жалели. Преподаватели тоже, кстати, к парням лучше относились, мальчики там – редкость.
– Ну да. Странно, что ты не женился в студенческие годы.
– Ничего странного. Все как обычно, еще не вытащил свой счастливый билет. Мне нравилась девушка упертая, которая взаимностью не отвечала. – Он немного виновато развел руками: – Ну не умею я предмет обожания выбирать… Это твой дом? Ну ничего, нормальный! А говоришь, плохо живешь. Этаж какой?
– Пятый.
В подъезде они ненадолго замолчали. Поднимаясь, Лара обдумывала, как быть дальше – пригласить Пашу зайти или не стоит? Не пригласить – неудобно: весь вечер с ней носится как курица с яйцом, что бы она без него делала?! Но пригласить – и того хуже. Во-первых, не сочтет ли он это намеком на нечто большее, а во-вторых, перед Анькой стыдно – все-таки ее ухажер.
