Федор Московцев - Таверна «Не уйдешь!»
— Знаешь, Удо, давно хочу сказать тебе. Ты всё время говоришь: Клара чудовище. Но ты и сам хорош. Для тебя нет большего соблазна, чем соблазн заставить события идти так, как ты хочешь, не останавливаясь для этого ни перед чем. Это то же самое, что нетерпимость твоей жены. Ты наделал делов, а мне тут разгребай за тобой всё дерьмо.
— Давай отложим эту беседу до личной встречи! Что ты там делаешь?
— Ламбаду разучиваю, — съязвил Карл, заглядывая в пустое пространство малого зала. — А встретимся мы очень скоро! После всех сегодняшних событий мне придётся удариться в бега, бежать мне особо некуда, так что я прибегу к тебе, мой милый братец!
— Да ради бога, Карл, ты же знаешь…
— Я же знаю, — передразнил Карл. — Знаю то, что ты во всём виноват. Кто подбросил Кларе ядовитого паука, пока она спала, кто удрал с любовницей и инсценировал собственную смерть, из-за чего у новоиспеченной вдовы случился нервный срыв и она загремела в неврологию? Кто подкупил врачей, чтобы они пичкали её сверхдозами психотропных препаратов, из-за чего у неё окончательно снесло крышу и она отправилась в долгую одиссею по профильным клиникам, где её залечили до такой степени, что ей померещилось, будто у неё в ухе поселился паук! И кто, в конце концов устроил бардельеру в этой тошниловке, вместо соблюдения конспирации? Кто этот человек, а?!
— Ну ты расписал тут Клару чисто как ангелицу. Будто сам не знаешь, как она меня третировала, в том числе размерами доходов и даже размером моего члена. Видите ли, маловат. Ха! Пойди поищи покрупнее. Не оценила — её проблемы. Зато другие оценили, Элла, например.
— Это да-а! — саркастически протянул Карл. — Ещё бы эта уличная минетчица не оценила. У неё во рту членомерка. А ещё она выложила в интернете все ваши фотографии, да ещё растрепала в сети про это долбанное заведение и как вы тут куролесили.
В этом месте разговора Карл остановился напротив большого, в человеческий рост зеркала, и заметил сбоку от него дверную ручку.
— Так, становится всё интереснее! — теперь, посветив фонариком, он разглядел и дверные петли, и понял, что зеркало приделано к двери. А если есть дверь… то значит, за ней могут находиться разыскиваемые Артур и Майкл, последние свидетели… ну, почти последние…
— Убери всех свидетелей и разыщи мне Клэя! — требовательно напомнил Удо.
Карл не нуждался в понуканиях. Ему нужно было сделать четыре шага, чтобы подойти к двери. Он успел сделать один и вдруг услышал оглушительный звон разбитого стекла и рёв мотора позади себя. Испуганно обернулся… и последнее, что он увидел, был радиатор мчащегося на него пикапа.
* * *Клэй стоял на коленях перед телом матери — здесь, позади цветущего фиолетового палисандрового дерева. Он пощупал пульс на её сонной артерии, на запястье, прислонил ухо к сердцу — в который уже раз после того, как выволок тело из таверны через чёрный ход. По его щекам текли слёзы. В этот момент он выглядел одновременно и страдающим, и мужественным, и нежным; с волосами, прилипшими к вискам, со скорбным выражением лица, с глазами, светящимися небесным блеском.
— Мама! Мама!
От её существа уже ничего не осталось, немилосердная судьба овладела телом, душа ушла от него и устремилась на небо, в поисках иных опор. Лицо приобрело трогательное и умиленное выражение, смерть смягчила его тяжёлые черты. Клэй вынул из кармана свой мобильный телефон, повертел в руках. На экране — десятки пропущенных вызовов, но он ничего не видел. И он спрятал трубку обратно. После чего полез во внутренний карман материнской куртки, куда, как он знал, она кладёт документы и ключи. Забрав всё это, он поднялся и бросился обратно к таверне. Свой пикап он нашёл возле пальм, метрах в тридцати от заведения, по ходу движения. Забрался внутрь, завёл двигатель. Стал сдавать задом. Он уже собрался развернуться, чтобы поехать к палисандру, где находилось тело матери, но, передумав, сдал ещё на несколько метров назад и остановился прямо напротив входа в таверну. Немного не доезжая фасада здания был припаркован Cadillac Escalade, рядом Chrysler Voyager. В заведении было темно, и только в конце зала, у барной стойки, горел тусклый свет. Мелькали какие-то тени.
Клэй стиснул руль.
— Они убили маму!
Отъехав задом ещё, чтобы образовалось достаточно места для разгона, он переключил передачу и вдавил педаль газа в пол, держа курс на стеклянный фасад здания. Грузовик на скорости проломил витринные стёкла, въехал в таверну, разбрасывая вокруг мебель, и доехал до дальней стены, послужившей ему тормозом. От сильного удара стена пошла трещинами. Зеркало, вделанное в дверь туалета, разлетелось вдребезги. Открылась дверь пикапа, и из кабины выбрался Клэй. Его спасла подушка безопасности. Сейчас его взгляд упёрся в невидимую точку. Лицо страдальчески исказилось, он неслышно зашевелил губами. Наконец, через некоторое время, он вышел из транса, сфокусировал взгляд и узнал в мужчине, зажатом между бампером пикапа и отделанной камнем стеной, Карла Юргенса, своего дядю. Острый крюк — декоративный элемент кованого светильника, вошёл верзиле Карлу сзади в шею; и ему уже ничем было не помочь. Последовательность сегодняшних потрясений, в результате которых Клэй лишился своих самых близких людей, явственно отразилась на его юном лице. В углу, издавая громкие стоны, валялся кучерявый парень со связанными за спиной руками, отброшенный ударом бампера.
Испустив вопль, Клэй вытащил из бокового накладного кармана слаксов самодельную бомбу, щелкнув зажигалкой, поджёг бикфордов шнур, и положил взрывчатку на пол под то место автомобиля, где находится бензобак. После чего бросился из проклятой таверны вон. Он успел отбежать на приличное расстояние, когда услышал позади себя мощный взрыв. Обернувшись в ту же секунду, он увидел, как двухэтажное здание буквально подпрыгнуло, в нём выбило оставшиеся стёкла, частично разрушилась правая стена, увлекая за собой серединную часть здания и возник сильный пожар. Возле Клэя упал кусок шифера. Валил густой чёрный дым, сильным мощным пламенем полыхало всё внутри. Клэй зачарованно смотрел на пожарище.
Раздался второй мощный хлопок — взорвался газовый баллон на кухне. Огонь охватил всё здание, чёрный столб дыма потянулся вверх. Из выбитых взрывом окон второго этажа вырывались языки пламени. А стёкла разлетались на десятки метров от здания. И это обстоятельство, а также тот факт, что он стоит рядом с трассой, на которой образовался затор, заставило Клэя броситься в сторону пальм. Там, спрятавшись за деревом, он остановился. Осторожно высунул голову из-за ствола. Он успел вовремя — к месту происшествия подъезжали полицейские машины.
Открытым огнём полыхала задняя пристройка. Пламя достигало палисандровых деревьев — за которыми лежало тело его матери.
Тут он почувствовал, как в кармане завибрировал мобильный телефон. Вытащив трубку, ответил:
— Алло! Кто? Мистер Спейси?!
* * *— Наконец-то можно обоссаться!
Пожалуй, никогда ещё в этом туалете не звучали настолько искренние слова, как сейчас, когда Артур и Майкл добрались до писсуаров.
— Кто там подъехал? — сказал Артур, застёгивая ширинку.
Покрасневшие остекленевшие глаза Майкла не выражали ничего, кроме усталости.
— Кто бы то ни был, но он это сделал вовремя. Проклятый шизик вынес мне весь мозг.
— Оба оказались хороши, чего уж там. Интересно, чего там мамаша Юргенс. Упала она прям-таки эпично.
Майкл осматривал рану Артура — взяв пинцетом ватный тампон, обмакивал в бокале виски, после чего осторожно обрабатывал участок повреждения.
— Ничего, рана неглубокая, и если этот поганец не смазывал свои стрелы каким-нибудь ядом и не ковырял ими в собачьем дерьме, то, уверен, что всё обойдётся.
Тут они услышали выстрелы — один, второй, третий… шестой… Скользнув к двери, Артур задвинул щеколду. По его знаку Майкл выключил свет. Сейчас они бы могли поклясться, что им бы всей фантазии не хватило, чтобы представить, что там в заведении происходит.
Артур приложил ухо к двери:
— Похоже, к нам пожаловал ещё один киллер.
И мрачно добавил:
— Он это сделал вовремя… чтобы укокошить всех тех, кого не сделал ублюдок Клэй.
Майкл выразительно прижал палец к губам, и сам перешёл на шёпот:
— Без этого финального гостя пространство патологии как-то не вырисовывалось.
Артур остро вглядывался в темноту:
— Надо сказать Мородеру, чтобы держал тут чугунные мусорные вёдра на случай самообороны.
— Похоже, эти замечания придётся высказывать его наследникам.
Ничего опаснее пинцета у них не оказалось — они стояли в кромешной темноте в ожидании развязки. Майклу начинало казаться, что он провёл в этом кошмаре вечность, его родной дом, его семья, казалось, находятся на другой планете, и, ощущая разрыв пространственно-временного континуума, он поклялся себе, что, если выберется отсюда живым, то перестанет подавлять свою жену.
