Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

"Похоже на Сэрана", — подумалось мне, хотя вульгарный незнакомец в алом не имел ничего общего с изысканным творением Ноэля Нингена.

— Ну что же, вот мы и собрались… То есть, разумеется, я хотела сказать "почти все собрались", — саму себя поправила Абигейл и обменялась взглядами с немолодой женщиной в очках. Та отложила карту и улыбнулась мне. — О, вы ведь уже наслышаны о миссис Прюн, леди Виржиния, без сомнений! Очень, очень приятное знакомство, поверьте.

— Доброго дня, — поприветствовала меня леди Эрлтон. — Миссис Прюн — моя давняя подруга. Мой супруг был хорошо знаком с доктором Прюном, к сожалению, ныне покойным. О глубокоуважаемом брате миссис Прюн вы наверняка слышали, да — он настоятель монастыря святого Игнасиуса.

Пока она говорила, миссис Прюн меленько кивала, глядя на меня поверх очков; глаза у неё оказались тёмными, как у мыши, и блестящими.

— О леди Виржинии я тоже весьма наслышана, — вкрадчиво произнесла почтенная вдова. — Вы ведь заботитесь о приюте имени святого Кира Эйвонского? Похвально.

— Вы правы, хотя, разумеется, я делаю не так уж и много, — ответила я, несколько смущённая. Обычно моё имя связывали с леди Милдред или со "Старым гнездом"… Приятно, что ни говори, прослыть благотворительницей, однако думаю, что в моём случае слава была бы незаслуженной. — Надеюсь, наша просьба о встрече с миссис Шелли не показалась вам обременительной.

— Нет, нисколько, — снова улыбнулась миссис Прюн, механически собирая карты со стола — одну за другой. — Миссис Шелли нуждается в обществе, но её, увы, в последние годы сторонятся… и тому есть причины, — добавила она загадочно.

Тем временем в гостиную тихо проскользнул дворецкий, напудренный мужчина с торчащими усиками — Уотс, если я ничего не путаю — и доложил леди Абигейл, что прибыла ещё одна гостья. Буквально через минуту к нам присоединилась леди Клэймор, которой также представили глубокоуважаемую вдову доктора Прюна. И мы наконец-то перешли к сути дела.

— Миссис Шелли больна, — обыденным голосом произнесла миссис Прюн, но блеск её мышиных глаз потускнел. — И больна уже очень давно. Я помню её ещё ребёнком. Ей много отмерили Небеса: красота, скромность, музыкальные таланты… К восемнадцати годам она не только знала толк в танцах и вышивке, но и умела говорить на трёх языках. У неё был живой ум, больше того, она умела его скрывать, а в добродетельности могла сравниться разве что с монахиней из монастыря святой Генриетты.

— Вы описываете неземное создание, — позволила себе замечание Глэдис, пристально разглядывая миссис Прюн через лорнет. Но та лишь головой покачала:

— Трагическая судьба создаёт светлый ореол даже вокруг ничем не примечательных девиц, а единственная дочь виконта Клиффорда была особенной. Многие прочили ей тогда блестящее будущее. И я, грешна, говорила так же. Но после… помолвки… юная Миранда Клиффорд изменилась разительно.

— Помолвки, — пробормотала едва слышно леди Эрлтон. — Никакая это была не помолвка.

Но миссис Прюн не обратила внимания на её оговорку и продолжила дальше:

— Почти на два года она затворилась в своей комнате, ничего не говорила, не желала видеть никого. Даже мой брат не смог вытянуть из неё ни слова — ни как друг семьи, ни как священник. Затем она начала изредка выезжать на прогулку. Однажды лошадь понесла, и быть бы беде, если бы не мистер Шелли. Не знаю уж, что он сделал, но лошадь успокоилась. Под предлогом беспокойства за спасённую красавицу, что так поразила его воображение, мистер Шелли несколько раз навещал Клиффордов. Кончилось это новой помолвкой и скоропалительной свадьбой. Но, к сожалению, превращение из мисс Клиффорд в миссис Шелли не принесло исцеления от болезни, только симптомы сменились. Миссис Шелли заговорила, о, да, более того, стала весьма болтлива. Но мысли её путались, как и слова, лица знакомых сливались в одно… Миссис Шелли могла заговорить с человеком, которого нет в комнате, или перепутать сон с явью. Однажды она выбросила из окна свою кошку, потому что приняла её за птицу и якобы решила отпустить на волю. Кошка сбежала, разумеется, и больше питомцев миссис Шелли не доверяли, — миссис Прюн сделала паузу, давая нам время осмыслить сказанное. — Единственное исключение в её жизни — сын Роджер. Ему она никогда не причиняла никакого вреда и слушала каждое его слово. Роджер Шелли тоже… особенный, но по-своему. Он не путает реальность с вымыслом, хотя воображение у него было слишком живое даже для мальчика, и уж тем более — для взрослого мужчины.

Мы переглядывались молча; Глэдис мучила свой лорнет, точно согнуть его пыталась. Полагаю, каждая из нас подумала об одном и том же. В глубине души у многих живёт страх перед безумием. Он необъясним, но очень силён.

Идея поехать к Шелли уже не казалась такой уж хорошей; и становилось ясно, почему Эллис хотел уберечь меня от встречи с этим семейством.

— Соболезную горю вашей подруги, — сказала я наконец, стараясь не показывать замешательства.

Миссис Прюн понимающе кивнула:

— Многие отвернулись от миссис Шелли, особенно после смерти мистера Шелли. Он сдерживал чудачества супруги, Роджер же находит их милыми — вот и вся разница. Но, поверьте, миссис Шелли не заслуживает такого тяжкого наказания, как одиночество. Она по-прежнему добродетельна, а нрав у неё лёгкий. Хорошее общество идёт ей на пользу.

Абигейл посмотрела на меня, приподняв брови, точно спрашивая, по-прежнему ли я уверена, что хочу ехать. Леди Эрлтон глядела в окно — на серый-серый Бромли, по крыши в туманной пелене, по самые ступени в слякоти.

А в ридикюле у меня лежал платок, источающий слабый запах фиалок, шиповника и жасмина…

Поймав взгляд миссис Прюн, я улыбнулась и с достоинством произнесла:

— Не просто хорошее, но лучшее из возможного. Я счастлива буду познакомиться с миссис Шелли. А что же до "особенных" людей и странных фантазий… — я многозначительно умолкла. — Видят Небеса, я каждый день выслушиваю новые главы из бесконечной поэмы миссис Скаровски, политические диспуты между Луи ла Роном и сэром Томпсоном, а ещё вдохновенные пассажи об искусстве Эрвина Калле — полагаете, меня чем-то можно удивить?

Миссис Прюн рассмеялась, тоненько и скрипуче, и чувство неловкости рассеялось без следа.

Вскоре мы решили выезжать, и чуть более чем через полчаса очутились возле особняка Шелли. Располагался он ближе к окраине; полагаю, полтора века назад здесь был густой лес. Часть его сохранилась и до сих пор — дом и пристройки окружал неухоженный сад, где молоденькие яблоньки соседствовали с древними дубами и тисами. Даже сейчас, зимой, когда о листьях и воспоминаний не осталось, слегка облагороженная чаща выглядела мрачно; боюсь, летом здесь царила тьма, сравнивая с ночной.

Печальные пейзажи не мешали, впрочем, компании молодых людей хохотать у ворот. Когда автомобиль подъехал ближе, я поняла, что двое из них — простые "гуси", а вот третий отличался. Высокий и узкоплечий, он держался с непринуждённостью человека не только состоятельного, но и физически сильного — о, это всегда видно по осанке. Незнакомец носил модный тёмно-серый костюм и серое пальто нараспашку, из-под которого виднелся — немыслимая вольность! — ярко-зелёный шейный платок, словно подаренный влюбчивой гостьей из-под Холма. Обернувшись на шум моторов, молодой человек по-чжански сложил руки, извиняясь, и выбежал нам навстречу, ступая безупречно начищенными ботинками в самую слякоть. На брюках тут же расцвели грязные кляксы.

Он подскочил к старомодному экипажу леди Абигейл, который едва-едва начал замедляться, отворил дверцу и воскликнул:

— Миссис Прюн, добрый день! А мама заснула, представляете? Я объяснил, что вы днём приезжаете, но вы же знаете её… В общем, она в пять утра начала готовиться к визиту, к полудню уже страшно утомилась и прилегла. Но вы не переживайте, я её разбужу. Питер, Уолтер — у меня тут гости, так что я прощаюсь! — замахал он руками, обернувшись к "гусям". — Если завтра зайдёте — ступайте сразу на кухню, мисс Грунинг нальёт вам грогу.

Миссис Прюн, вероятно, что-то ответила ему, потому что он вдруг замолчал, а затем кивнул и обернулся, указывая рукой на мой автомобиль.

— Туда, миссис Прюн? Хорошо, а вы тогда езжайте следом. Вы не против, если мы проедем сначала к гаражам? Это, разумеется, не очень вежливо, но я хочу показать деревянную скульптуру, которую сделал отец.

Кажется, миссис Прюн восприняла слова молодого человека как шутку — и засмеялась, потому что он тоже засмеялся в ответ. Затем, обогнув экипаж Абигейл, незнакомец подскочил к моей "Железной Минни" и постучал в стекло:

— Леди Виржиния, могу я к вам присоединиться? Мы поедем первыми и покажем дорогу. Я бы с удовольствием пробежался бы и сам, но, боюсь, слишком долго получится.

Не дожидаясь разрешения, он открыл дверцу и сел рядом со мною, стягивая шляпу и стряхивая с волос капельки воды. Поймал мой взгляд и улыбнулся солнечно: