Лариса Васильева - Смерть приходит на свадьбу…
— Отлично, раз ты так хочешь… — Пашка был приятно удивлен, а он уж было подумал, что Ира действительно не станет с ним больше встречаться.
Она представила его самодовольную физиономию и усмехнулась: героя-любовника ждал неприятный сюрприз…
Еще не было восьми, когда он подъехал к ее дому. Ира жила в старой хрущевке, дома стояли тесно, дворы темные — фонарей отродясь тут не было, а высокие деревья давали густую тень, как в лесу. Павел обеспокоено огляделся: зря он приехал на машине, как бы пацаны не поцарапали. Ира наблюдала из окна, как Павел заботливо оглаживал свою машину. Наивный, о себе надо беспокоиться… Наконец двинулся к дому, потом вернулся за букетом. Вот он поднялся на четвертый этаж, нажал кнопку звонка. Ира ждала у двери, слышала его шаги, но открыла не сразу. Заранее изобразила на лице удивление, осторожно приоткрыла дверь:
— Павел?! Ты? Тебе чего?
Павел широко улыбнулся, протягивая букет.
— Что это? — брезгливо скривилась Ира.
— Как что? Цветы, — его улыбка увяла. — Ты чего это тормозишь? Открывай!
— Уходи, сколько раз тебе говорить: прекрати меня преследовать.
— Я тебя преследую?! — Павел опешил от неожиданности, стоял, растерянно опустив цветы.
— Мне надоела твоя назойливость, уходи, или я вызову милицию.
— Ах ты стерва, это что, такая месть? — он сунул ногу, чтобы она не прикрыла дверь.
А Ирина и не думала захлопывать дверь, ей хотелось видеть все, что сейчас произойдет.
— Нехорошо девушку обзывать, — сверху спускались двое мужиков.
— Санек, ты, что ли? — Павел узнал в одном из них охранника Чумакова.
— Я тебе не Санек, отойди, мужик, от двери, видишь, девушка не хочет с тобой разговаривать.
— Проваливай, я с этой девушкой без тебя разберусь. А-а, все ясно! — догадался он и повернулся к Ире: — У тебя там гости. Угадал? Чумаков у тебя?
— Уходи, мне надоело твое преследование.
— К чему эта комедия? Так бы прямо и сказала, что вышла накладка, место занято… Или ты специально?.. И зачем же назначать свидание сразу двоим? Нехорошо…
— Ты, кажется, не понимаешь, когда тебе по-хорошему говорят, — Санек потянул его за руку.
Пашка даже не заметил движения его кулака, только согнулся, получив внезапный удар под дых.
— Ах ты, гад! — он выхватил из пакета бутылку вина.
— Санек, он вооружен! — второй бугай в шутливом испуге отшатнулся.
— Разберемся…
Пашка не успел замахнуться, как получил второй сокрушительный удар, на этот раз в челюсть. Он осел на пол, бутылка откатилась в сторону, а два мордоворота принялись методично охаживать его ногами. Кто-то из них наступил ему на руку, хрустнули кости, а после удара по голове Павел потерял сознание. Ира спокойно наблюдала за происходящим, конечно, ей хотелось бы, чтобы заодно отмолотили и самого Чумакова, но ничего, она и ему устроит что-нибудь подобное, отучит так по-хамски обращаться с секретаршами. Бесчувственное тело Павла потащили вниз. Ира спустилась следом, посмотрела, как его раскачали за руки, за ноги и бросили в кусты, в сторону от дорожки. Потом Санек подошел к Пашке и открыв бутылку принесенного Павлом вина, облил его. Двор все так же был тих, безлюден и темен.
Вот так-то… У себя в ванной Ирина тщательно намазала лицо кремом: все-таки внешность — ее единственное достояние, так что надо беречь. И заснула спокойно, без сновидений. Она не планировала дальнейшей мести, но все получилось лучше, чем замышляла.
Павел
Под утро на Павла наткнулся какой-то собачник, он и вызвал скорую помощь. Избитого ухажера отвезли в приемный покой. Врачи, следуя инструкции, оказали ему первую помощь и вызвали, как положено в таких случаях, представителя милиции.
— Ну-с, молодой человек, кто это вас так обработал?
Павел услышал голос, но разглядеть спрашивающего не мог, глаза у него затекли, в таком состоянии он не осознавал, что говорить с милиционером.
— Санек, — прошептал он.
— Какой Санек? И за что? Чего не поделили?
Пашка отвечал, в голове у него был туман, мысли путались. Адреса Иры не вспомнил, а вот офис, где работают его обидчики, назвал. Когда же спустя сутки он пришел в себя, узнал, что в тот раз с ним беседовал следователь. Поскольку пострадавший заявил об избиении и указал на виновников, то на следующий день в офис позвонил следователь, представился, спросил, работают ли у них такие-то лица. Ира спокойно попросила его подождать, сказала, что не в курсе, и пошла советоваться к шефу. Тот моментально, с ходу, определил дальнейшую линию поведения всех задействованных персонажей. И когда следователь явился, все участники происшествия дружно заявили, что это именно Павел набросился на них с кулаками. А Ирина сделала встречное заявление о попытке изнасилования и нанесенных ей побоях. Когда к Павлу снова пришли из милиции, он не сразу понял, что именно его обвиняют в попытке изнасилования и нанесении тяжких телесных повреждений девушке: Ира представила медицинское заключение о переломе руки и повреждении позвоночника. Для этого Чумакову достаточно было сделать один телефонный звонок. Ира потешалась, выбирая для себя такие страшные последствия «нападения» Павла. Выйдя из больницы, Павел в тот же день поехал к ней.
— Ира, что происходит? Объясни мне… Какое изнасилование?
— Ничего не собираюсь объяснять, но я могу забрать заявление, если получу компенсацию за причиненный мне моральный ущерб. Купишь мне машину.
— Ущерб? Машину? Не понял, за что? За то, что меня избили? За то, что я провел в больнице столько времени?
— За то, что так обошелся со мной.
— Ты сошла с ума… Как я с тобой обошелся?
— Напрасно обнадежил, посмеялся надо мной.
— Я докажу что это меня избили, что я тебя пальцем не трогал, это элементарно, как арифметика.
— Нет, не докажешь. Федор Николаевич подтвердит: он в тот день случайно заехал, чтобы отдать мне бумаги для срочной работы, и как раз в момент, когда ты меня избивал. Только благодаря ему, его охранникам, я осталась жива. Они меня спасли. Да ты их тоже избивал, бутылкой орудовал. Все знают, что я вообще не пью, а ты был пьян и приехал с бутылкой. Соседи тоже видели, как ты бил меня и слышали, как оскорблял и как обещал убить. И сослуживцы подтвердят, что ты давно домогался меня, что постоянно поджидал около офиса.
— Ну ты и штучка! Какие тяжкие повреждения, если ты вот стоишь передо мной целая и невредимая, а я три недели провалялся в больнице, рука до сих пор в гипсе.
— А нечего было заявлять в милицию.
— Заявлять? Меня в таком состоянии доставили в больницу, что врачи ее сами вызвали.
— Сказал бы, что не знаешь, кто тебя избил. Ну, так даже лучше вышло, еще и заплатишь мне.
Ира не сошла с ума, она очень хорошо понимала, что делает, и у нее была мощная поддержка. Чумаков сам наставлял ее. Как только Паша услышал имя Чумакова, он понял, кто срежиссировал весь этот спектакль. А на следующий день его вызвали к следователю, вновь допросили и взяли подписку о невыезде. Заявление о том, что это его избили, и медицинское заключение о нанесенных ему побоях таинственным образом испарились из дела, да и само дело по его заявлению не было возбуждено. Начался долгий процесс. Павел отрицал факт избиения девушки, требовал провести повторную, независимую медицинскую экспертизу состояния Иры. Но время шло, а она отказывалась проходить обследование. Знакомый медик объяснил Павлу: что если у нее раньше был перелом руки, то будет очень трудно доказать, что она получила его не сейчас.
— Как же она с повреждением позвоночника ходит?
Тот пожал плечами:
— В суд же представили рентгеновские снимки… Вот такой у нее организм феноменальный. Против снимков не попрешь.
Павел решил поговорить с Чумаковым, пришел к тому в офис. Бывшие сослуживцы уже знали, что Павел напал на Ирину, девушке сочувствовали. Охранник снизу сразу позвонил ей, предупредил, кто идет. Ира с усмешкой поджидала его. В приемной Павла встретила не бывшая любовница, а невозмутимая секретарша. Девушка вела себя так, словно впервые его видела. Она официальным, сухим голосом поздоровалась и сообщила шефу по внутренней связи:
— Федор Николаевич, к вам посетитель.
— Кто?
— Павел, бывший сотрудник вашей фирмы.
— Пусть подождет…
Павел присел у журнального столика, взял из стопки журналов и газет верхнюю, развернул, попытался читать, но строки прыгали перед глазами. Ничего не видя от волнения, он продолжал сидеть, уставившись в газету, пока спустя тридцать минут не звякнул телефон.
— Пройдите, Федор Николаевич примет вас, — сухо бросила ему Ира и продолжила печатать. Паша нервно вскочил и так с газеткой и вошел в кабинет.
Он старался держаться увереннее, солиднее, без приглашения подсел к столу и попытался сходу прояснить ситуацию:
