Николай Мохов - Тёмная сторона бизнеса
Глава XVI. 1 сентября
— Я услышал, что ты пошёл за шоколадкой, — вспоминает Черкес наш поход в «Пентхаус». Ну и подумал, что ты хочешь «Сникерс» там или «Баунти», я ж не знал про негритянку. Думаю, в киоск что ли пошёл? Но где ты собрался найти киоск с шоколадками на Арбате? Жду и жду тебя. Становится скучно. Дай, думаю, бабу сниму. А с какой ни договорюсь, все говорят — сейчас вернусь, и не возвращаются. А виски-то мне продолжают приносить. Говорить становится тяжело. Грустно как-то. Пошёл к людям, к барной стойке. А там барменша смотрит на меня и спрашивает: «Ты чего такой грустный? Что ты хочешь?» Ну я напрягся. А там же они без лифчиков, и протягиваю руку к её сиське и говорю: «Сиську хочу». С ней и ушёл…
Последние слова тонут в радостном гоготе. Но мне невесело. Год назад мы сидели в машине со Стасом и Палычем в Новоахтарске. Было прохладное осеннее утро. Меня морозило от недосыпа. Мы дожидались, пока заснет один баран у себя в доме, чтобы поставить ему в хату прослушку, а на машину маячок. Техника в последний момент начала сбоить, Просветлённый что-то переделывал, а я напоминал, что нужно стирать отпечатки пальцев. До сих пор помню, как под кроссовками хрустел гравий, пока я крался к дому. Когда с делом было покончено, то мы поехали жрать беляши на трассе. Тогда я чувствовал, что пацаны — это мои братья. Это моя семья. Сейчас это ощущение пропало.
Палыч пьёт с самого приезда в Москву. Проёбывает задачи. Нет, мы все пьём как лошади, но дело делаем. Мне надо отправить Палыча обратно в Новоахтарск. Я тяну с решением, Черкес предлагает дать другу шанс. Можно ли давать алкоголику шанс? Нельзя. Сколько раз в фильмах я видел, как герой ввязывается в какое-нибудь дерьмо из-за своего товарища алкаша или наркомана. И всегда удивлялся малодушию героя. Как же так? Пошли его на хер. И вот теперь сам не могу отрезать от себя друга. А такой ли уж он мне друг?
— Девушка, принесите, пожалуйста, пятьдесят грамм, — просит Палыч официантку и добродушно улыбается мне. Он словно большой ребенок. Работа в Госнаркоконтроле не озлобила Палыча. Но он стал алкоголиком.
Я перевожу взгляд на Стаса. Я поймал инфу, что он стал работать с ФСО. Хотя мы с самого начала решили, что контакты с органами — только после обсуждения со всей командой и с единогласного одобрения. Просветлённый поймал звездочку. Он ходит по Москве с видом, будто может здесь купить всё. К тому же подсел на наркоту. На наркоту его подсадила одна блядь, которую он повадился постоянно трахать у себя на хате. На хате, где хранится чёрт знает сколько конфиденциальной информации. Выгнать Стаса нельзя — на нём много работы по хакерам. Он это чувствует, поэтому хамеет.
Наконец Миша. Обыкновенный ботан распушился. С тех пор, как Чугунков поручил нам контролировать свою стройку, Миша начал закупать оборудование тоннами. Контроль строительной техники, создание дронов, которые летают в автоматическом режиме. Всё было бы неплохо. И результаты интересные. Но Миша безумно превышает бюджет и вылазит за сроки. В последнее время мы тратим по миллиону в неделю на эти игрушки. А зарабатываем на них гораздо меньше.
Черкес тоже грустный. Он чувствует, как рассыпается команда, пытается что-то сделать. Вернуть на землю Стаса, остановить в запоях Палыча. Но у него не получается. Команда идёт в разнос. Все чувствуют себя героями. Но последний транш уже заслуга нового члена команды, которого сейчас с нами нет, — Сони.
Глава XVII. 14 октября
Два дня назад я совершил ошибку. Непростительную. Я сказал Чугункову правду.
— Что для тебя важно в жизни?
— Независимость, — не раздумывая ответил я.
— Независимость, дружок? Независимость?! А почему я должен от тебя зависеть?! — Чугунков первый раз повышал на меня голос. На меня уже много лет никто не орал. Не позволял себе этого и Чугунков до последнего момента.
— Если тебя что-то не устраивает, то я могу передать все дела кому хочешь. Могу это сделать в любой момент, — я постарался сохранить спокойствие.
На следующий день пришлось выслушивать от него по телефону, что я похож на его мать, потому что мне нужны от него только деньги. С этого момента стало понятно, что мы заходим в тупик, а по большому счету, что у нас начинается разрыв.
Хочется выговориться, но некому. Пугать Надю? Да и вряд ли ей стоит это знать. Команда, Генрих… всё это тупик. Хочется просто выговориться. Поговорить с человеком, который может понять. В каком-то отчаянии я беру пару сотен тысяч и еду встречаться с Жанной.
Мы сидим в ресторане «Две палочки». Какой-то идиот-дизайнер посоветовал им поставить два унитаза в сортирах. В продолжение идеи про две палочки.
— Покажи мне свой зуб, — просит Жанна. Дантист Чугункова недавно начал делать мне зубы. И делает он их великолепно. Всю жизнь до этого я мучился со своим ртом. Я улыбаюсь своими новыми клыками.
— Это очень сексуально…
Мы сидим, и я просто наслаждаюсь Жанной. Ей можно рассказывать весёлые истории. И ни о чём не думать.
— Ты знаешь, у меня тут появился мальчик. У него плохие зубы, он долбанутый на голову. И у него своё рекламное агентство.
Я смеюсь. Она описывает мою копию.
— Нет. Серьёзно, и я в него влюбилась. Я хочу быть с ним, очень хочу. Скажи, что для этого нужно сделать.
Я рассказываю ей о сексуальном манипулировании. Она внимательно слушает и даже что-то берёт на заметку.
— Пойдём в стриптиз-клуб, пообщаешься с проститутками, — приходит мне в голову свежая идея. Несколько месяцев назад мы спорили с Жанной о труде блядей. Жанна считала, что их нужно защищать, и вообще отстаивала какие-то феминистские идеи. Генриха на неё нет…
— Пойдём.
Через несколько минут мы уже сидим в «Пентхаусе».
— Какие они здесь красивые, — Жанна восхищается женской красотой. А я чувствую, как у меня встаёт.
— Хочешь, они станцуют тебе приватный танец? — я приметил в зале дико красивую блядь, которую хочу выебать. Мне приходится договариваться одновременно с девочками, чтобы они устроили Жанне длительный приват, и с той блядью, чтобы быстро её трахнуть.
Через полчаса я возвращаюсь наверх слегка расслабленный. Жанна перевозбуждена.
— Поедем к тебе, — предлагаю я.
У Жанны мы занимаемся сексом. Она стесняется своих маленьких сисек, и поэтому лежит на животе. Чувствуется, что поза давно отработана — очень умело подмахивает задницей. Молит:
— Кончи мне в рот.
Она неутомима. Наконец, после четвёртого или пятого раза мы просто валяемся в постели.
— Ты кончил?
— Да.
— И я кончила. Хочешь поженимся?
У Жанны этот вопрос получился чересчур серьёзным. В пьяной голове тяжело крутятся шестерёнки мыслей.
Глава XVIII. 15 октября
Я просыпаюсь в квартире Жанны. Квартиру она снимает с какими-то интеллигентами. Из той породы, что заботятся обо всём мире, но не очень аккуратны в быту. Из-за этого я испытываю омерзение ко всему окружающему меня. Противный туалет, ванная. Неполноценная кухня. Холодная. На кухне должно быть тепло.
— Поехали завтракать, — предлагаю. И мы едем в ресторан.
Мы сидим с Жанной в «Гудмане». Жажду похмелья хочу насытить вишнёвым компотом. Здесь охрененный вишнёвый компот. Только он успокоит меня.
Жанна сидит рядом. И пребывает в дзене. Я на ноуте пытаюсь собрать всё, что мы делаем для Чугункова. Картинка получается не самой радостной. У нас накапливается выполненная, но не на сто процентов работа. А последняя миля, последний процент — чертовски сложный. Особенно, когда заказчик не хочет его выполнения.
Мы танцуем с Чугунковым какой-то танец. Чего ты хочешь от меня, Антон? Не могу тебя понять. Звонит телефон. Надя.
— Да.
— Где ты? Я переживаю, всю ночь не спала, ты скоро будешь дома? — у Нади просто водопад вопросов. У меня тоже. Но не к ней.
— Занят сейчас, — говорю, наблюдая за тем, как Жанна меланхолично пьёт компот. — Давай позже перезвоню.
Уставившись в экран ноута, пытаюсь понять, что же делать. Снова напряжённая мелодия айфона. Сменить её, что ли, к чёртовой бабушке?
— Что там у тебя? — голос Антона как всегда вызывает напряжение у меня.
— Работаю. У Лилии партнёр умер. В курсе?
— Что случилось?
— Летел на вертолёте. Разбился, — лаконично рассказываю. Тяжело много говорить. Похмелье даёт о себе знать. Не надо было заказывать после рома и виски джин. Поганый на вкус, и последствия не очень.
— И что?
— Ну сейчас будут дербанить его наследство. Там много всего, думаю, у Лили будут все 100% бизнеса.
— А с кредитом что?
— Получают, но немножко на других условиях. Чуть дороже.
— На сколько?
— На процент, — я ещё испытываю некоторое садистское удовольствие от побед Лилии. Схавает она Антошу. Проблема в том, что он схавает меня быстрее.
