Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год
— Ясно. Отличная находка, спасибо. — В телефоне, Марк скопировал имена и адрес в основную таблицу, — Обсудим похороны?
— Счастлив, смог чем-то помочь, — улыбнулся мистер Тодд, — с похоронами проблем вообще нет. Парень – ветеран вооружённых сил. Инженерные войска, Вы сказали? Для этого мне и в центральный штаб Хьюстона звонить не надо. Кто вторая жертва?
— По-видимому, подружка. Имени у нас пока нет. Однако, она вряд ли имела какое-либо отношение к армии.
— Не проблема. Хоронить одного или двоих – затраты одинаковые. Завтра в десять. Устроим обоим стандартные военные похороны, с почестями. Обеспечим и оркестр, и салют из винтовок. Вы согласны?
— Более чем.
— Когда моим добровольцам можно забрать тела из морга?
— Сегодня! Майор Ферелли мне яйца оторвёт, если придётся запускать генератор ещё на одну ночь.
Деловито обсудили обычные детали: закрытые гробы, размещение фотографий и всё прочее.
— Пока не забыл, — сказал мистер Тодд, протягивая на прощание руку, — Ваш Билли тоже служил в Инженерных?
— Да. Уильям даже воевал в Венесуэле, как раз после этого самого Николаса Хобсона.
— Великолепно! Значит, безрукий Билли сможет прийти на похороны?
— Не уверен, хорошая ли идея, мистер Тодд. Кладбище от нашего дома – больше пяти миль [прибл. 8 км]. Уильям без поводыря не может, а Клэрис – на седьмом месяце… Как Вы теперь знаете.
— Что такое пять миль для здоровой молодой женщины, как наша Рисси! Вот, поглядите сюда. — Старший офицер подошёл к карте района на стене, — «Маршрут Беамонт»! У меня сборщики стоят тут, тут и тут. И ещё тут: около салунов, и тут: на толкучке. — Толстый как сосиска палец стучал по карте. Стрелочки и крестики напоминали план генерального сражения. Руководство «Пути Спасения» не жалело усилий, чтобы бравые солдаты-обрубки с красными ведёрками держали оборону на каждом углу. — К сожалению, безногие сборщики стали малоэффективны, и мы теряем выручку. Безрукий Билли – наша машинка для печатания денег, – просто обязан помочь коллегам!
Марк поднял уголки рта в полувежливой улыбке. — О-кей, мистер Тодд. Я передам Ваше приглашение. Пусть Клэрис сама решает, стоит ли ей переться в такую даль…
Вернувшись в Участок, Марк первым делом пошёл переговорить с экспертами и патологоанатомом. Алан Мосс сидел в своей «стекляшке», набирая отчёт на ноутбуке и потягивая желудёвый эрзац-кофе. Доктор часто жаловался в шутку, недостаток кофеина был единственной реальной проблемой в жизни.
— Ты как раз вовремя, Марк, — сказал старший эксперт, жестом приглашая двух криминалистов за соседними столами в комнату для совещаний напротив. ЖК-панель на стене уже светилась. — Натали, начинайте с описания места преступления!
— Полный стандартный набор. Перчатки с пупырышками, табельный армейский нож… Самое интересное, конечно: велосипед. Помните, я говорила про отпечаток задней звёздочки велосипеда на джинсах девушки? Так вот, на дороге есть свежие следы шин. По моим измерениям: горный велик, двадцать шесть дюймов. Задняя шина – чиненная. Наложена заплатка необычной формы. Если вы найдёте велосипед, мы сможем однозначно идентифицировать колесо.
Пролистали на экране бесконечные фотографии жертв в разных ракурсах. Марку вспомнились краткие определения психологического профиля «Мясника», полученного из штаб-квартиры ФБР: хорошо организован, обладает высоким интеллектом, знаком с возможностями современной криминалистики, уделяет пристальное внимание деталям, предпочитает полностью контролировать ситуацию…
— Теперь наш убитый, — сказал Алан, — При наличии карточки военного учёта, всё тривиально. Мы сравнили все десять пальцев, просто чтобы избежать ошибки: Николас Хобсон, собственной персоной. Мы нашли кое-что полезное для твоих поисков. Том пробил серийный номер протеза по базам данных. Хобсон получил ногу в Нью-Йорке, причём находился в реабилитационном центре с четырнадцатого по тридцать первое мая двадцать девятого года. Проверялся в том же центре – шестого сентября. К сожалению, в Техасе Хобсон не посетил ни одной клиники, и следов в базах данных не оставил.
— А причина смерти?
— Резаная рана сонной артерии. Он умер за несколько секунд. Без других улик на теле, никаких признаков борьбы, ничего. Я сомневаюсь, преступник вообще касался жертвы чем-либо, кроме лезвия ножа. Один удар, очень профессионально. Как и во всех предыдущих случаях.
Марк кивнул. Обычный образ действий «Мясника»: быстро убить мужчину, уменьшая шансы сопротивления и вероятность что одна из жертв убежит. Очень похоже, убийца служил в спецподразделениях: «Морских Котиках», «Группе специальных операций», или просто в Морской Пехоте.
Прошлым летом Марк получил из Пентагона список бывших спецназовцев, проживающих в Шелдон-Рез: шестьсот девять имён. Марк попросил Бенито Ферелли выделить для ФБР шесть полицейских на две недели. Майор дал лишь двоих, зато на два месяца. Офицеры ходили по адресам, задавая один и тот же набор вопросов. Что Вы делали в армии? Где Вы работаете сейчас? У Вас есть табельный армейский нож? Ответы на первые два вопроса различались. На вопрос о ноже неизменно отвечали: да, есть; а почему Вы спрашиваете? В то время Бюро почти не имело данных о преступнике. Табельный нож и рабочие перчатки с резиновыми пупырышками – вот и всё, притом Марк запретил полицейским упоминать перчатки при расспросах. У них и так полно утечек информации, и следователь опасался, не появятся ли у «Шелдонского Мясника» подражатели.
Расчёт простой: вдруг кто из списка занервничает, столкнувшись с Полицией. Если кандидат кинулся наутёк, – есть основания для дальнейшей разработки. Однако – не судьба. Если убийца и был в списке, у него хватило хладнокровия оставаться спокойным во время короткого интервью.
Ещё существовала вероятность, «Мясник» услышит от полицейского вопрос об армейском ноже и решит заменить оружие. Это бы косвенно указало: «их» человек рядом. И снова – не повезло. Нож в серии последовавших убийств остался прежним. Может, «Мясник» отсутствовал в списке подозреваемых. А может, понял уловку. Как указано в психологическом профиле: осведомлён о возможностях современной криминалистики.
— Насчёт убитой?
— О, тут всё оказалось куда интереснее, чем на первый взгляд! — подмигнул Алан, — Я позволю Натали объяснить?
Он нашёл фотографию в ноутбуке и послал изображение на экран. Под объективом микроскопа – сфотографировано несколько волосков.
Натали взяла лазерную указку, — Как обычно, сначала мы делаем внешний осмотр тела. Эти волоски – от пяти разных лиц. Номера с третьего по седьмой – положительно из промежности. Из двух волосков слева, видите, есть луковицы? Удалось поднять ДНК. Это ДНК, – Алан, покажите следующее фото, пожалуйста, – двух разных мужчин, причём не Николаса Хобсона, и не от близкого родственника жертвы. Все последовательности различаются.
— Ты, Марк не поверишь, сколько испорченной крови мне стоило убедить дорогого босса, чтоб позволил вскрыть ещё один комплект для анализа ДНК… — Алан пощёлкал туда-сюда фотографии на экране, — Бюджет трещит! Бюджет, моя задница!
— Я знаю, Алан, – ты всегда умел убеждать людей. Как ты обозвал Бенито в этот раз?
— Неважно… Мы тебе ещё главного не сказали, Марк. Продолжайте, Натали!
— Самое главное – у женщины сделана стерилизация. Маленький шрамик на животе, вот, фотография… Одновременно – делали поздний аборт. Если бы не лобковые волосы от нескольких мужчин, – что угодно. Мало ли у кого какие обстоятельства. А в комбинации с волосками от разных мужиков – практически однозначно: наша убитая – проститутка!
— Причём, явно работает, – то есть, работала, – на сутенёра. Те, кто занимается самодеятельностью, редко решаются на такую операцию, — добавил Алан, — Да сейчас и денег стоит… Как аборты и стерилизации запретили, только крупный сутенёр может поднять бабки, чтобы сделать лапароскопическую процедуру.
— Могло бы объяснить, почему мужчина не постеснялся отстегнуть протез. Если девушка делает секс за деньги, у неё нет большого выбора. Однако, это совершенно не объясняет термос и печенье. Как вы представляете себе человека, кто нанимает проститутку, чтобы угостить чаем? Кроме того, на женщине не было лицензии.
— Ну, отсутствие лицензии ничего не значит, — возразил Том, второй эксперт, — На каждую лицензированную в Хьюстоне приходится по крайней мере три нелегалки.
Сущая правда. Несмотря на пять лет непрерывных усилий, чтобы зарегистрировать (и обложить налогами) проституток, большинство «работниц» по-прежнему предпочитало оставаться без регистрации.
— Но, в маловероятном случае, что убитая зарегистрирована, но почему-то избавилась от микросхемы, мы можем быстро просканировать базу ЗППУ для сличения отпечатков пальцев.
