Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами
Телефон исполнил «Малинки» Жанны Фриске.
– Моя дорогая! – Это Регина. – Я очень коротко, а то мой стал какой-то нервный. Он говорит, что я постоянно разговариваю по телефону, а что я могу сделать, если они звонят круглосуточно!
– И что, он ругается?
Хотелось подольше стоять на улице.
– Ругается! Ужас! В общем, у тебя съемка не в 12, а в 11, они очень просили!
– Но в 11 я не поеду! Это очень рано…
– Дорогая моя, они очень просили, к тому же это самый лучший глянцевый журнал…
– Я постараюсь, но не обещаю…
Я сбила рукой снег с маленькой елочки около моей калитки (на Новый год мы ее украшаем золотыми шарами); открыла почтовый ящик.
– Что у меня за конверт? – произнесла вслух.
– Может, пригласилка куда-нибудь? Все, я побежала…
– Так ведь пригласилки все тебе приходят?
– Ну, да. Тогда не знаю. Все, я тебя целую, меня любимый зовет! – Регина повесила трубку.
Я люблю свой дом.
Ночью. Когда он освещается только уличными фонарями через стеклянные стены.
Фонари покачиваются на ветру, и по дому бродят замысловатые тени.
Письмо – листочек из принтера.
Я не выронила его из рук, как в кино. Мои пальцы впились в бумагу и стали еще белее ее.
Мое сердце ухнуло и забило крыльями, чтобы не упасть вниз.
Я от страха расплакалась.
Сучка!
Я ненавижу тебя!
За тобой ухаживают, как за нежным фруктом.
А ты должна валяться на грядке забытой картофелиной.
Я не дождусь, когда ты. сгниешь сама!
Орошу тебя ядом!
Садовник
Телефон Сан Саныча не отвечал.
Я перечитала письмо еще раз, еще десять раз.
Еще десять раз набрала номер Сан Саныча.
Надо успокоиться. Это просто сумасшедший.
Идиот какой-то.
Но он знает мой адрес! Может, даже, он здесь был сам?!
Нет, территория поселка охраняется.
Он послал письмо по почте.
Звоню Чернову.
– Поздно, конечно, я понимаю. Вы не спите?.. Просто я письмо получила, да, с угрозами, а Сан Саныч не отвечает… нет, я в порядке, нет, нет, не надо приходить,., спасибо.
Машина с двумя омоновцами будет стоять всю ночь перед моим домом. Перезвонил Сан Саныч.
– Завтра с утра, с письмом, ко мне.
– Я не могу с утра, у меня съемка…
– Ничего, после съемки. И в 8 начинаем устанавливать систему наблюдения в твоем доме. И по периметру. Сама уж придумывай, что скажешь маме…
– Ладно. Спасибо.
– И не бойся. Какой-нибудь шизик. Обычно у них до дела не доходит, а охрана – так, на всякий случай, и чтобы тебе спокойно было.
– Да? Думаешь, не опасно?
– Нет, говорю тебе. Псих с поздним осеннее-зимним обострением.
– Ладно.
Как легко веришь в то, что тебя устраивает. Я довольно неплохо спала.
Даже не опоздала на съемку. Видимо, потому, что все-таки знала, что мне нужно к Сан Санычу.
Регина не вызвала мою визажистку Наташу.
Этот понятия не имел, что такое макияж.
Я ненавижу платья в горошек. У них было два на выбор: черное в белый и красное в зеленый.
Туфли были 40 размера. У меня 37.
Парикмахер, или, как они говорят, стилист, все время разговаривал по телефону. Про свою собачку. Лолу.
– Я вам не мешаю, – поинтересовалась я без тени улыбки.
– Вам надо вот так лечь, – сказал фотограф через переводчика.
– Что? Лечь? – возмутилась я.
Меня зачем-то уложили на пол. Очень неудобно.
– Я не буду лежа! – заявила я.
– Это будет очень красиво, – перевел переводчик.
Меня предупредила Регина, что этот фотограф – европейская звезда. Но они там тоже, наверное, все подряд себя звездами считают.
– Но вы видите, что это совершенно не мой образ – рюшечки, горошек, томный взгляд на грязном полу! – поинтересовалась я. Недовольно.
– Он не грязный, – сказал переводчик от себя.
– Если бы он был грязный, в этом хоть какой-то креатив был бы!
Я замолчала.
Фотограф сделал несколько снимков, они немного помудрили со светом.
– Покажите контрольки! – потребовала я.
– Мы снимаем без контролек, – перевел переводчик.
– Вы, вообще, профессионалы? – задала я риторический вопрос. Стоя. Потому что лежать меня вряд ли уже можно было заставить.
– Профессионалы. – Сначала я услышала это слово по-английски. «Professional».
– Так почему вы без контролек снимаете? А?
– Я снимаю без контролек – (Переводчик сказал «он»).
– Да? То есть все снимают с контрольками, а вы нет? – Я уже практически сняла платье в зеленый горошек.
– Yes. – Переводчик промолчал.
– И Лашапель, и Селигер, и Кальцин снимают с контрольками, а вы нет? – распылялась я. Надо же было так ужасно накрасить мне глаза!
– Гт Calcin.
– Что?! – Я наконец-то расстегнула на платье задний крючок.
– Он – Лайон, – сказал переводчик.
– Ладно, – сразу кивнула я. – Куда ложиться?
Он не звонил, а мне так хотелось пожаловаться – рассказать про письмо.
Я набрала сама.
Он не ответил.
Еще никому не удавалось так запросто испортить мне настроение!
Я разжала ладонь, и телефон со стуком упал на плиточный пол подъезда Сан Саныча.
Я высоко подняла ногу и ударила по телефону каблуком.
Есть такая примета на свадьбе: невеста должна наступить на блюдце, и сколько получится осколков – столько будет у молодых детей.
У нас с Александром не будет.
Я промахнулась
И сломала каблук.
Секретарша открыла дверь в кабинет Сан Саныча.
На стене появился новый жук – картина, выполненная в технике примитивного искусства.
Представила себе Сан Саныча на пленэре.
Сан Саныч оказался не так прост, как это может кому-то показаться.
Он протянул мне клей «Момент».
– Здрасьте, – сказала я.
– Добрый день. Я, кстати, договорился с психологом – чтобы письмо твое посмотрели. Но, если хочешь, он и тебя посмотреть может.
Сан Саныч кинул взгляд на мой сапог без каблука, а потом – на монитор у себя на столе.
На экране плитка на полу в подъезде казалась перламутровой. Хотя на самом деле таковой не была.
Я тоже считаю, что Мэрилин Монро ошибалась. Лучшие друзья девушек, безусловно, – психиатры. Но…
– Я сама себя привыкла баюкать… – улыбнулась я.
– Вот и славненько.
Он рассматривал письмо и клеил мне каблук.
•– Посмотри на эти номера, нет знакомых?
Он передал мне огромный список телефонных номеров. На нескольких страницах.
– Нет, вроде нет.
– Смотри внимательно. Обведи те, которые тебе кажутся знакомыми.
Это были распечатки из «Билайна». Номера, соединение с которыми происходило в то же время, когда мне звонил мой маньяк.
– Садовник, значит, – вздохнул Сан Саныч.
– Это плохо? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, плохо вот что: расчленитель, раз он… Ну, ладно, ладно, шучу.
– Обхохочешься.
– Дай-ка мне свой телефончик, я твою записную книжку себе скачаю.
– Зачем?
– А у тебя там звезд, наверное, полным-полно, я им буду названивать и кошмарить их, а они тебе пожалуются, и тебе легче станет.
– Ну, правда?
– А правда: никому об этом Садовнике не рассказывай. Поняла: никому? Или уже успела?
– Нет.
– Точно? Что у нас на личном фронте?
– Ну, так… у меня сейчас и времени на личную жизнь нет…
– А роман есть?
Я рассказала. В двух словах.
– Помню я его. Их всех вышибли с канала, но он, кстати, нормальный мужик. Достойно себя повел.
– Да? – Мне было приятно. Как будто это меня похвалили.
– Но он силы свои переоценил. Звездняк. Думал, не посмеют его выкинуть. Но у нас и не таких выкидывают! Лояльными надо быть к правительству! – Сан Саныч поднял вверх каблук, как будто указательный палец.– И законопослушными!
– Ага.
– А чего он сейчас делает?
– Не знаю. Ничего.
– Творческие – они все с этим… – Он покрутил у виска.
– Спасибо, – якобы обиделась я.
– Может, он и есть Садовник?
– Да ладно! – Я рассмеялась.
– Ну, тогда про остальных рассказывай. – Он взял ручку. Открыл толстую, на пружинках тетрадку.
– Женихов?
– Всех. И подружек тоже. Всех-всех-всех.
Сан Саныч мне потом сам позвонил, вечером
– Слушай, а кто это у тебя в записной книжке – «Уродам не отвечаю»?
– Ну, я же тебе рассказывала… – Я успела сделать эту запись в лифте. Интересно, в лифте у Сан Саныча тоже камеры стоят?
– А, телезвезда… Я так и думал.
– Что это у нас тут происходит? – поинтересовалась моя мама.
– Камеры устанавливают. У одной охранной компании акция, рекламная. А я буду их лицом. И в летней кухне охранники будут жить. Надо им туда обогреватель отнести.
– Ужас какой! Зачем тебе это?
– Пусть будет.
– Бесплатно?
– Ну, конечно! Папа приехал?
Как-то очень по-домашнему зазвонил телефон. «Уродам не отвечаю».
Ответила. Даже второго звонка не дождалась.
– Алло.
– Привет.
– Привет.
– Я тебе звонила.
– Да? Я не слышал, наверное. Что делаешь? Ты вообще где? Я соскучился! И хочу тебя видеть!
