Стивен Фрай - Теннисные мячики небес
— Привет, сынок.
— Здравствуйте, сэр.
— Я сержант уголовной полиции Флойд.
— Если вы не против, я хотел бы позвонить…
— Сигарету?
Флойд подтянул стул, уронил на стол пачку «Бенсон энд Хеджез», зажигалку и сел напротив Неда.
— Нет, спасибо. Я не курю.
— Не куришь?
— Нет.
— Пол-унции травки в кармане — и ты не куришь?
— Простите?
— Поздновато для «простите», ты не находишь? Таскать наркоту для собственного удовольствия — это одно, а вот толкать иностранным студентам… Судье это не понравится.
— Я не понимаю.
— Ну конечно, не понимаешь. Сколько тебе лет?
— Семнадцать с половиной.
— Семнадцать с половиной? С целой половиной?
Стоявший у двери полицейский присоединился к веселью.
— Ну да… — сказал Нед, чувствуя, как в глазах копятся слезы. Что уж он такого особенного сказал? Ведь это правда.
Флойд посерьезнел, закусил губу.
— Ладно, забудем о наркотиках. Скажи-ка мне, что для тебя означают слова «внутри, внутри, внутри»?
Нед беспомощно смотрел на него:
— Простите?
— Не такой уж и трудный вопрос. «Внутри, внутри, внутри». Объясни, что это такое.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Неду казалось, что он тонет. — Прошу вас, я хочу позвонить отцу.
— Хорошо, начнем с начала. Имя?
— Так, все замолчали, вот и умницы.
Нед и сержант обернулись, как один человек.
В дверях стоял, ласково улыбаясь, одетый со скромным изяществом мужчина лет двадцати с небольшим.
— А вы, черт возьми, кто такой? — разгневанно осведомился Флойд.
— На пару слов, сержант, — сказал, поманив его пальцем, молодой человек.
Флойд открыл рот, намереваясь что-то сказать, но нечто в ласковом выражении лица молодого человека заставило его передумать.
Дверь снова закрылась. Нед слышал, как в коридоре сержант Флойд воскликнул с почти неуправляемым гневом:
— При всем моем уважении, сэр, я не вижу необходимости…
— При всем моем уважении, Флойд, таков порядок. Уважение. Вот что нам действительно нужно. Так, а это я, с вашего разрешения, заберу. Бумаги получите позже.
Еще раз открылась дверь, молодой человек заглянул в нее и сказал:
— Вы не могли бы пройти со мной, старина?
Нед вскочил и последовал за ним по коридору, мимо разгневанного сержанта Флойда.
— Можно я позвоню? — спросил Нед.
— Какая глупость с их стороны, — словно не слыша вопроса, сказал молодой человек, — раздеть вас почти догола. А, вот и мистер Гейн.
Он указал на широкоплечего мужчину в хлопчатобумажной куртке, прислонившегося к пожарной двери в конце коридора. В руках мужчина держал кипу аккуратно сложенной одежды, поверх нее лежали подошвами вверх туфли.
— Это мои вещи! — сказал Нед.
— Верно. Только, боюсь, сейчас у нас нет времени на туалет. Все улажено, мистер Гейн?
Широкоплечий кивнул и толкнул решетчатую дверь. Молодой человек спустился вместе с Недом по нескольким ступенькам во двор и повел его к стоящему в углу, на самом солнцепеке, зеленому «роверу».
— Давайте забирайтесь на заднее сиденье. Мы с вами устроимся там, а мистер Гейн пусть ведет машину, хорошо?
Нед поморщился, когда его голые ляжки коснулись обшивки сиденья.
— Немного жжется? Сожалею, — весело произнес молодой человек. — Надо нам было оставить машину в тени, а, мистер Гейн? Ну да ладно, замки на автоматику, мистер Гейн. Нечего нам тут мешкать.
— Куда мы едем? — спросил Нед, накрываясь одеялом, чтобы защитить и ноги, и собственное достоинство.
— Моя фамилия Дельфт, — услышал он в ответ. — Как у производителя этой кошмарной бело-голубой плитки. Оливер Дельфт, — он протянул Неду руку. — А вы?..
— Эдвард Маддстоун.
— Эдвард? Вас и дома называют Эдвардом? Или как-то по-другому — Эд, Эдди, Тед или Тедди?
— Обычно — Недом.
— Нед. Совсем неплохо. Тогда и я буду звать вас Недом, а вы зовите меня Оливером.
— Так куда же мы едем?
— Ну, нам ведь нужно многое обсудить, не так ли? Вот я и подумал, что лучше выбрать для этого приятное, тихое место.
— Да, но понимаете, моя девушка… она не знает, где я. И отец…
— Боюсь, дорога нам предстоит дальняя. Я бы на вашем месте подремал немного. Определенно подремал бы, — посоветовал Дельфт, откидываясь на спинку сиденья.
— Она будет волноваться…
Однако Дельфт, похоже мгновенно заснувший, ничего не ответил.
После ночной вахты на «Сиротке», а затем и хлопотливого дня Нед так и не смог уснуть в тряском поезде Глазго — Лондон. На следующий день, то есть сегодня — неужели вправду сегодня? — ему пришлось ехать в аэропорт, а оттуда назад на Кэтрин-стрит. Там-то он провел некоторое время в постели, однако поспать не поспал. Порция подремала немного, но Нед был слишком счастлив, чтобы заснуть.
И вот теперь, несмотря на странность происходящего, на Неда напала зевота. Последним, что он увидел, прежде чем заснуть, было зеркальце заднего обзора и следящие за ним холодные глаза мистера Гейна.
— Вам придется простить мне столь топорное обхождение с яйцами, — сказал Оливер Дельфт. — Я начал мою карьеру с омлета aux fines herbes [38], но теперь, боюсь, скатился к присыпанной зеленью болтунье. Зато не подгорает! Это, если хотите знать, самое точное ее описание. — Улыбаясь, он пододвинул тарелку к Неду.
— Спасибо. — Нед принялся уплетать яичницу, сам удивляясь тому, насколько он голоден. — Очень вкусно.
— Польщен. Пока вы едите, давайте поговорим.
— Это ваш дом?
— Это дом, в который я иногда наезжаю, — сказал Дельфт. Он стоял со стаканом вина в руке, прислонясь к кухонной плите «Ага».
— Вы полицейский?
— Полицейский? Нет-нет. Боюсь, ничего столь волнующего. Всего лишь скромный труженик из низших эшелонов правительства. Работа у меня скучная. Мы здесь для того, чтобы внести полную ясность в один-два вопроса.
— Если вы о наркотиках, которые нашла у меня полиция, то, клянусь, я ничего о них не знаю.
Дельфт снова улыбнулся. Улыбка давалась ему с трудом. Он смертельно скучал, да и необходимость находиться здесь вызывала у него раздражение. Oт долгого приятного уик-энда, который он предвкушал, остались рожки да ножки.
Пять минут… пять проклятых минут — вот что встряло между Оливером и свободой. Он уже запер стол, уже расписался в журнале прихода и ухода, когда в комнату влетела Морин, взволнованно лепеча что-то о срочной депеше из полицейского управления в Уэст-Энде.
— А разве Степлтон не пришел? Мне уже пора сдавать смену.
— Нет, мистер Дельфт. Капитан Степлтон еще не появился. Кроме вас, здесь никого.
— Вот сволочь, — от всей души выругался Оливер. — Ну ладно, дайте взглянуть.
Он взял у Морин бумажную лету и внимательно прочитал все, что было на ней напечатано.
— Так. Кто из костоломов у нас нынче дежурит?
— Мистер Гейн, сэр.
— Пусть греет двигатель. Буду через три минуты.
Хоть тут повезло. Мистер Гейн был из числа подчиненных Оливера, он, по крайности, не станет осложнять жизнь, попусту хорохорясь и наступая на чувствительные мозоли.
Кого Оливер совсем уж не ожидал обнаружить в полицейском участке на Савил-роу, так это испуганного школьника. Все происшедшее выглядело полной нелепицей. Явная ошибка, сказал он себе, едва увидев жалкое, недоумевающее лицо всклокоченного юнца, подергивавшего — вверх-вниз — коленом под столом комнаты для допросов. Дельфту и самому-то было всего двадцать шесть, но он успел повидать достаточно, чтобы сразу понять: Нед Маддстоун невинен, как новорожденный цыпленок. Новорожденный почтовый голубь, подумал он. Хорошее выражение, надо будет использовать его в отчете. Начальство Оливера было достаточно старомодным, чтобы получать удовольствие от ловко ввернутого словца.
Теперь он смотрел через стол на этого ребенка.
Нед сидел за кухонным столом, все еще подергивая упирающейся пальцами в пол ногой, все еще храня умоляющее выражение на невинном лице.
— Честное слово, — говорил он. — Готов поклясться на чем угодно. Хоть на Священном Писании!
— Успокойся, — сказал Оливер. — Не думаю, что нам понадобится Писание. Да в этом доме греха оно навряд ли сыщется, — прибавил он, оглядывая кухню с таким видом, словно та находилась не в английском загородном доме, а в луизианском борделе. — Можешь, если тебе это доставит удовольствие, поклясться на «Иллюстрированной кулинарии» Маргариты Паттен, однако особой необходимости я в этом не вижу.
— Так вы мне верите?
— Разумеется, верю, дурачок. Все это какая-то идиотская ошибка. Однако, раз уж мы здесь, почему бы тебе не объяснить, что означают слова «внутри, внутри, внутри».
— Да не знаю я! — воскликнул Нед. — Вот и полицейский спрашивал о том же, а я этих слов никогда и не слышал. Нет, слово «внутри» я, конечно, слышал и раньше, но…
