Анатолий Вилинович - Остап Бендер в Крыму
В кабинете Железнова, куда вошли все, Остап кратко, но красочно изложил все как было. И когда закончил, Яровой сказал:
— Опишите, пожалуйста, портрет главаря, товарищ Бендер.
Остап подробно описал бандита с маузером и Яровой, взглянув на Железнова, отметил:
— Да, Барсуков, не иначе, товарищи. И на этот раз ушел, подлец, — перевел он осуждающий взгляд на командира оперативного отряда. — Упустил главаря, Кузьмин, упустил… — покачал головой начальник.
— Думал, всех взяли, а он… Среди убитых его нет, товарищ Яровой. Организовал погоню, но… — переступил с ноги на ногу и виновато опустил голову тот. И женщина исчезла во время боя… С ним, наверное, ушла… — дополнил Кузьмин.
Слушая это, Бендер не сводил глаз с заветного пояса с деньгами и трех удостоверений своей конторы, которые лежали перед начальством на столе. Яровой взял пояс и, подержав его увесистость на руке, спросил:
— Зачем вы взяли такую крупную сумму денег с собой?
— Как зачем? — не растерялся Остап. — Выделили нам, чтобы нанимать рабочих для археологических раскопок.
— Объяснимо… Что же, выходит, благодаря вам, я избежал бандитского нападения, товарищ Бендер. Благодарю, — Яровой встал и пожал руку великому предпринимателю-искателю несметных богатств, свято чтившему уголовный кодекс, но не симпатизирующему НКВД.
— Товарищ Кузьмин, пройдите с товарищем археологом в соседнюю комнату и оформите протоколом, как положено. — Это не займет много времени, товарищ Бендер, — Яровой взял со стола заветный балагановский пояс и вручил его Бендеру. — Еще и еще раз благодарю Вас и Ваших сотрудников. Что своим приездом помогли нам.
Остап не взял, а выхватил пояс с деньгами из рук начальника, и его внутренний голос благодарности вдруг толкнул произнести:
— А вы знаете, есть еще одно… — посмотрел он на присутствующих, двинув плечами.
Яровой понял, что пострадавший хочет еще что-то сообщить и попросил: — Оставьте нас на минуту, товарищи. — И видя, что Железнов тоже направляется к двери, сказал: — Петр Иванович, подождите.
Железнов вернулся и Бендер, оглянувшись на дверь, негромко сказал:
— Когда бандиты поняли, что мы не те, за которыми они охотились, Барсуков сказал: «Что-то мадам Баранова часто начала путать карты, Сопов…». А когда дозорная женщина сообщила, что точно такая же машина, как наша, проехала в Севастополь, Барсуков не очень громко сказал тому же Сопову: «А ты говорил, что мадам Баранова не точно информирует».
— Вы не ошиблись — Баранова? — выслушав Бендера, спросил областной начальник.
— Отчетливо дважды слышал эту фамилию, товарищи.
— Спасибо вам, товарищ археолог, за такую информацию, — подошел к Остапу Железнов и пожал крепко ему руку. — И за то, что отвели нападение банды на товарища Ярового.
— Если у вас возникнут вопросы, товарищ Бендер, обращайтесь прямо к нам. К товарищу Железнову, начальнику здешнего ОГПУ, — указал Яровой на него.
Глава V. В ХЕРСОНЕСЕ
Окрыленный возвратом денег и тем, что преследование органов им здесь не грозит, Остап подписал протокол своей фамилией и выбежал к своим друзьям. Те, истомившись ожиданием своего предводителя, увидев Бендера, выскочили из машины к нему.
— Вперед, мои дорогие детушки-голуби! Вперед! — весело выпалил возбужденный сын турецко-подданного, — Получите свой сказочный пояс Шехерезады, Шура Шмидт! И ваши законные удостоверения!
— Ох, командор! — бросился обнимать Остапа эксперт киевского ДОЛАРХа.
— Остап Ибрагимович! — преданным взглядом поедал великого деятеля Козлевич, пошевеливая своими неизменными усами.
— Ну-ну-ну выдвиженцы, без телячьих нежностей попрошу Поехали, — уселся на свое командорское место Бендер.
— Нет, нет, ведь если по справедливости, так как же можно говорить, что Бога нет, командор, Адам!.. — восклицал Балаганов, садясь рядом с Козлевичем, который уже завел свое любимое детище. — Ведь это же… — всхлипнул он, поглаживая денежный пояс. — И пусть язык вывернется наружу у тех, кто утверждает, что Бога нет, братцы мои дорогие, — высказался ставший более боговерующим бывший названный сын лейтенанта Шмидта.
— Да, детушки, если бы я назвался своей двойной фамилией, то погорели бы, как пить дать. С гэпэушниками шутки плохи, братцы. Ведь наши подлинные документы они изъяли у бандитов…
— Ох, командор, Бог отвел от нас это, — перекрестился Шура.
— Да, Остап Ибрагимович, если бы вы назвались иначе… Не иначе, Бог-таки вразумил вас, — отметил Козлевич.
Выехав с Соборной площади, где находился городской отдел НКВД с подотделом ГПУ, «майбах» поехал по проспекту Нахимова.
Разузнав у прохожих, где находится Херсонесский музей, компаньоны вскоре выехали на Севастопольскую. Подъехав к воротам музея, Бендер с Балагановым отправились на встречу с бывшей графской горничной. А Козлевич занялся тщательным осмотром лимузина, протирая его до блеска, радуясь в душе, что повреждений на нем нет.
Войдя на территорию древнего города — Херсонеса Таврического — Остап и Балаганов приостановились, глядя на беломраморные колонны вдали, на каменные стены и башни, изъеденные временем, на церковь с почерневшими стенами и куполами. Увидев храм, Балаганов быстро осенил себе крестным знамением. Бендер сделал вид, что не заметил этого. У встречного человека, похожего на монаха, компаньоны узнали, что сам музей находится в зданиях монастыря. Идя туда, друзья увидели вдали на возвышении прямоугольную каменную арку с подвешенным к верхней ее части большим колоколом. А дальше, за аркой, и вдаль, и вширь, синело море, переливаясь в лучах вечернего солнца.
— Что, музей уже закрыт? — спросил Бендер сторожиху, лицо которой появилось за стеклом двери, когда он постучал.
— Закрыт, закрыт, граждане! — прокричала та в ответ, — Завтра приходите, завтра. — Кроме заведующей никого здесь сейчас нет. — Да меня вот…
— Нам нужна Анна Кузьминична, уважаемая. Мы из Симферополя к ней с приветом от ее маман, понимаете? — улыбаясь во весь рот своей приветливой улыбкой, пояснил великий искатель. — Как ее найти, подскажите, любезнейшая?
— Не ведаю, товарищи. Разве, что вот заведующая… — исчезла за стеклом двери дежурная.
Вскоре перед компаньонами появилась пожилая, интеллигентного вида, женщина в очках.
— Заведующая античным отделом, — открыв дверь, представилась она. — Южина… Чем могу помочь, товарищи?…
Бендер обворожительно улыбаясь, изложил просьбу:
— Не будете ли так любезны, уважаемая, сообщить нам адрес Анны Кузьминичны, у нас поручение от ее маман из Симферополя, передать ей кое-что, уважаемая.
— Сожалею, товарищи, но она сегодня уже сменилась и будет только после выходного, — указала Южина на таблицу работы музея, а вот где она живет… — задумалась она. — Номер дома не знаю, но улицу… Да, живет она на Большой Морской, как мне помнится. Она работает не в моем отделе, а в Средневековом, смотрительницей. Так что, товарищи, прошу извинить, но большего сообщите не могу, — закрыла дверь заведующая Античным отделом музея, слыша слова благодарности великого предпринимателя со своим компаньоном.
Едва единомышленники-искатели отошли от двери, как увидели бегущего к ней человека, одетого в пропотевшую рубаху рабочего. Подбежав к двери, он за-тарабанил в нее и прокричал:
— Эй, ученые, ученые музея!
И когда в дверях вновь показалась Южина, он громко и быстро ей проговорил:
— Копали и наткнулись на какие-то плиты с древними надписями!..
— Где копали?! — взволновалась заведующая античностью музея.
— Да рядом! Там, где будут строить! — пояснил землекоп.
И когда он вместе с Южиной пробегал мимо, то говорил волнуясь:
— Нас же предупредили, гражданка ученая, что если найдем… Может, там и золото под плитой будет…
Сотворившие себя археологами, компаньоны деловито зашагали за ними.
— Это древняя могильная плита, товарищи, из некрополя древнего Херсонеса, — сказала Южина, когда все окружили найденную рабочими и уже очищенную от земли плиту.
— Что же там написано, на плите, товарищ ученая? — спросил один из землекопов.
— Написано по-гречески примерно следующее: «Сыну воздвиг своему, усопшему Кенолису, эту гробницу отец, виноградарь…»…
— А вот еще кусок какой-то плиты найден. Посмотрите, товарищ… — подал кусок мрамора другой рабочий.
— О, Боже! — воскликнула Южина, когда прочла вслух:
— Гикия!..
— Почему это слово вас так взволновало? — спросил Бендер. Заведующая Античным отделом музея сняла очки, протерла их носовым платком, одела снова и, внимательно, как-то благоговейно смотря на камень с высеченными литерами, ответила:
— Гикия — это имя легендарной героини Херсонеса, уважаемые… — И, покачав головой, промолвила: — Если это та Гикия…
