Дневник пустоты - Яги Эми
Водя ручкой по бумаге, я думала: интересно, сколько всего таких воображаемых детей? Где они сейчас и как проводят время? Пусть у них все будет хорошо.
Когда после обеда вышла из переполненного лифта и вернулась к своему рабочему месту, я увидела Хигасинакано, который пытался снова завернуть коробку для бэнто в платок. На его столе лежал тот самый лист из блокнота. Наверное, опять искал имена.
– Я выбрала имя, – сказала я, делая вид, что не заметила записку. – Назову его Сорато. Первый иероглиф – «воздух»[26], а второй – «человек».
Хигасинакано несколько раз пробормотал имя, чертя иероглифы пальцем в воздухе, а затем кивнул с широкой улыбкой.
– Сорато Сибата. Здорово! Чудесное имя.
Двадцать четвертая неделя
Когда январь подошел к концу, а мой живот стал еще больше, я начала часто спотыкаться. Мой центр тяжести находится теперь неизвестно где, и порой я теряю равновесие, даже если иду по ровному полу. Тогда я останавливаюсь, чтобы удержаться на ногах, и на всякий случай прикрываю живот руками. Это происходит все чаще: например, когда спускаюсь по лестнице в метро или выхожу на балкон своей квартиры.
В приложении «Дневник здоровья матери и ребенка» говорится, что такое случается из-за увеличения живота, и женщинам рекомендуют соблюдать осторожность и следить за своим весом. Поэтому я решила все-таки пойти в спортзал. Мне давно хотелось попробовать йогу, а корпоративная скидка стала дополнительным стимулом.
Я показала купон на скидку женщине за стойкой администратора, похожей на стручок, и на ее лице отразилось сожаление: занятия йогой для беременных пользуются популярностью, поэтому их мне придется оплатить самостоятельно. Затем женщина-стручок протянула мне другой буклет. На эти уроки скидка распространялась.
– Аэробика? – переспросила я.
Приходя домой из начальной школы, я иногда видела, как мама танцует перед телевизором. Она купила видео по аэробике втайне от отца, потому что хотела похудеть. Пока она делала упражнения, слегка не попадая в ритм, я ела испеченные мамой паровые булочки и печенье. Потом я перестала видеть маму за этим занятием – может, ей надоело, а может, я просто позже приходила домой.
– Да, курс называется «Мамаэробика», и многие беременные женщины говорят, что он помогает не набирать вес. Можно посещать начиная с тринадцатой недели.
– А если я раньше не ходила в спортзал?
– Это же аэробика для беременных. На такие занятия почти все приходят впервые. Думаю, волноваться не стоит.
Оформив мне клубную карту, женщина-стручок собрала заполненные документы в пакет и передала их мне.
«Скажем НЕТ стрессу под бодрящую музыку! Вперед к безопасным и легким родам! Мамаэробика – это просто!»
* * *Сначала мне показалось, что я попала на праздник встречи весны. Открыв дверь в фитнес-зал, я увидела множество беременных женщин в разноцветных футболках: красных, оранжевых, зеленых. Некоторые даже носили короткие спортивные топы.
– Ну, у меня-то в животе двое! – донесся голос сзади.
Забеременев, я взяла в привычку наблюдать за беременными женщинами на станциях или в магазинах, но впервые я видела их столько сразу. Все громко смеялись и на что-то жаловались, будто почувствовав наконец свободу. Словно белых медведей после многолетнего одиночества в маленькой клетке зоопарка выпустили обратно в дикую природу.
Судя по всему, к болтовне не присоединились только я и еще одна девушка, сидевшая на коврике. Она была довольно полной, а вьющиеся волосы, заплетенные в косу, тяжелой веревкой лежали на спине. Из-за очков с толстыми стеклами она выглядела простушкой. Из-под неоново-синей футболки у нее выступал круглый живот.
Внутри ребенок. Я нервно сглотнула и осмотрелась. Все стояли с гордо выпирающими животами разных размеров. У каждой под яркой футболкой и мягкой кожей – беззащитное дитя. Я осторожно погладила живот. Из-под моей футболки сквозил холодный ветерок. Сегодня я не сделала никаких накладок.
Незадолго до начала занятия в зал пришла женщина в белом халате и стала измерять нам кровяное давление и вес. Все продолжали болтать, ожидая своей очереди, а когда она дошла до меня, я молча отдала карточку, которую получила на стойке администратора. Женщина в белом халате улыбнулась.
– О, вы сегодня в первый раз?
В ее по-мальчишески коротко стриженных волосах виднелись белые пряди. Быстро записав мой вес и прочее, она потрепала меня по плечу.
– Для двадцать четвертой недели у вас недобор веса. Но это нормально. Я вижу беременных каждый день. Роды у вас должны пройти легко. Телосложение хорошее, и таз широкий. Нужно лишь хорошо питаться и хорошо спать. Занимайтесь аэробикой, и у вас будет здоровый ребенок.
Аэробика оказалась незабываемой. Я все время думала: «Ну и дела! Ни один человек, тем более беременная женщина, не может так двигаться!»
Предварительная растяжка прошла отлично. Отовсюду слышалось: «Ой, как хорошо!» и старательное кряхтение. Я уж решила, что такой будет вся тренировка. Когда растяжка закончилась, женщина-инструктор объявила перерыв, чтобы мы попили воды. Теперь почти никто не разговаривал. Затем мы начали шагать, а тренер задавала ритм, хлопая в ладоши, и из зала словно откачали воздух. Как из вакуумного пакета для одежды. Когда включилась громкая музыка, я поняла: здесь всем правит ритм. Потом лампы погасли, под потолком завертелся зеркальный шар, и студия, утратив свой первоначальный вид, превратилась в ночной клуб.
От ритмичных басов весь зал вибрировал, а мой живот трясся. Мы начали с шагов, затем к пульсирующей музыке добавились хлопки в ладоши, а затем, после приседаний, которые, казалось, никогда не закончатся, шаги стали энергичнее и постепенно переросли в динамичный танец. Больше никто не болтал – все сосредоточились на движениях, и на беседы сил не осталось. «Ну-ка, руки выше, выше, еще выше!» Тренер, которая начинала занятие в футболке и леггинсах, теперь была почти обнаженной. Она повторяла: «Если тяжело, сделайте перерыв», – но, если кто-то сбавлял темп, тренер подходила и, положив руку на плечо запыхавшейся женщины, с улыбкой спрашивала: «Как себя чувствуешь?» На ее изящных руках выступали вены – таких толстых вен я не видела никогда.
В зеркалах на стенах зала отражались женщины с круглыми животами, продолжавшие танцевать с серьезными лицами. Когда шаги ускоряли темп, пол начинал слегка дрожать. Оно и понятно – людей там было вдвое больше, чем видно глазу. Капли пота в свете зеркального шара сияли, как бриллианты. В середине тренировки у меня уже подкашивались ноги. Однако остановиться я не могла – до тех пор, пока не стихла музыка. Голос инструктора раздавался эхом. Раз, два, три, еще! Еще! Еще раз!
Все танцевали, беспрекословно повинуясь ритму, но особенно выделялась девушка в неоново-синей футболке. Пока остальные просто старались выполнять указания инструктора, она время от времени издавала животный рев, тряся грудями, словно двумя большими фруктами, и чувственно выпячивая большой живот. В танце, похожем на ритуал молитвы об урожае, она излучала такую энергию, что казалось, будто она ускоряла музыку.
Раскаленный воздух разрывал мне легкие, и, едва я подумала, что мои руки вот-вот оторвутся, как вдруг ритмичную музыку сменило арпеджио на арфе, а потом заиграла нежная мелодия. Мы начали замедлять шаг, зеркальный шар перестал вращаться, и вскоре беременные женщины лежали, глубоко дыша, под зеленым светом, имитирующим солнечные лучи в лесу.
Спасибо, что пришли! Берегите себя! Выходя из спортзала, я слышала позади голос женщины, похожей на стручок. У входа на станцию я заметила спину в неоново-синей футболке. Веревка раскачивалась из стороны в сторону при каждом шаге.
Воскресный вечерний воздух был холодным, и уже стемнело. Но, когда я закрывала глаза, веки казались горячими. Что-то теплое пульсировало внутри моего тела.
