Елена Колина - Наука о небесных кренделях

А кто этот Сам, который взял дело под личный контроль?… Когда говорят «личный контроль», правосудие становится невозможным…Господи, зачем мне их правосудие, мы же ни в чем не виноваты! Но чисто теоретически: когда звучат слова «личный контроль», речь уже идет не о правосудии, а о личных интересах.

…Очевидно, указания подкидывать не было. Это была личная коммерческая инициатива Главного. Начальник велел ему не подкидывать, потому что Сам взял дело под личный контроль, и не нужно загромождать масштабное батальное полотно лишними деталями. Значит, нас берегут для чего-то еще более страшного?…

– …У вас сотрясение мозга, вот и стошнило, – сказал охранник.

Сотрясение? Нет, не думаю. Думаю, меня стошнило от мгновенной перемены участи: только что была одна я, профессорская дочка, защищенная своими книгами, Бенуа и Целковым, и вдруг разверзлись небеса – и оттуда высунулся Главный, чтобы на глазах Людовика XIV подбросить мне наркотики… И стала другая я, с которой можно что угодно сделать. Это было настоящее сотрясение моего мозга.

Четверг, 27 февраля

Внезапные последствия Вразумляющего Внушения Муре

– На этот раз все всерьез, честное стоматологическое!.. – проникновенно сказала Мурка. – Ты говорила, что мне скоро будет тридцать, что мне нужно измениться? Ты рада, что я хочу измениться?

Ну конечно, я рада! Вразумляющее Внушение Муре от 10 февраля не прошло даром: Мура, тонкая чувствительная девочка, поняла, как сильно я недовольна тем, что она не работает. Никогда не поздно поменять свое отношение к жизни, к труду, даже в старости можно измениться!

– Я счастлива, Мура!..Где ты собираешься изменяться, Мура, в районной поликлинике или в частной фирме?

– В ресторане. Конечно, в ресторане, где же еще?…

Мура будет лечить зубы в ресторане?… Хм… в этом есть смысл: человек поел, у него заболел зуб – а медицинская помощь рядом, – вот она, Мура, в белом халате сидит за столиком в углу зала, натачивает бормашину. Или можно прямо у входа поставить кресло, чтобы люди знали: в этом ресторане комплексное обслуживание.

– Ты сама сказала: мне скоро тридцать, через семь лет. Ты сказала: нужно думать о будущем. Вот я и выхожу замуж за Павлика. Я всегда все делаю, как ты хочешь!

Вот оно что. В ресторане не бормашина, а свадьба. С Мурой всегда как будто в романтической комедии: радуешься, что она наконец-то собралась работать, а она собралась замуж.

– Я правда выхожу замуж. Это не каприз, это мое желание, – басом сказала Мура. Насупилась, как в игрушечном магазине, когда я не купила ей коляску для куклы. Она умеет так укоризненно смотреть печальными глазами, что немедленно понимаешь «без коляски НИКАК». Меня до сих пор мучает совесть за коляску для куклы, – я всегда покупала ей все, что она попросит, но в тот раз у меня не было с собой денег.

– Это глупый каприз… то есть это отличная идея, – сказала я, – но у нее есть некоторые недостатки…

Главное правило манипулятора – не говорить «нет», сначала нужно сказать «это отличная идея» и только потом вскользь добавить «есть некоторые недостатки».

– Какие недостатки?… Ну, к примеру… а вот, пожалуйста, – Павлику всего двадцать пять, родители Павлика наверняка считают, что ему рано жениться.

– Ха! Они не считают! Они переживали, что Павлику уже двадцать пять, а он не женится! Они сами поженились в институте, как ты с моим папой, только не развелись. Они все втроем меня любят! Папа Павлика называет меня «наша прекрасная Мурочка», а мама Павлика называет меня «наша славная Мурочка». И ты должна разрешить…

– Нет, Мура. Я не разрешаю.

– Разрешить конфликт. Его родители спорят: папа хочет отдать мне свою старую машину «бентли» 2012 года, а его мама хочет отдать мне свою старую машину «мерседес» 2012 года. Я хочу «бентли», но не хочу обижать маму Павлика. Насчет свадьбы тоже конфликт: папа Павлика хочет свадьбу на острове в Тихом океане, он уже присмотрел частный самолет, который будет летать с гостями туда-сюда, а мама Павлика хочет свадьбу во дворце в Италии.

На мое недоуменное бормотание: «…“Бентли”, почему “бентли”, почему остров в Тихом океане, почему дворец в Италии? Папа Павлика – принц? Звезда эстрады?…» – Мур-ка ответила: «У мамы сеть по продаже катеров и яхт, у папы сеть магазинов нижнего белья. Павлик работает с мамой».

Мурка прежде говорила, что Павлик «менеджер не знаю чего». Это звучало расплывчато, но все Муркины мальчики окончили «какой-то институт», или «организуют какой-то собственный бизнес», или хотят уехать «куда-нибудь в Европу» – такая уж нынче расплывчатая жизнь. А теперь у Павлика оказалась определенная профессия – «работает с мамой». Ну… хорошо, что с мамой, а не с папой. Не то чтобы я имела что-то против нижнего белья, но Павлик – мальчик, мальчику лучше иметь дело с яхтами, а не с лифчиками.

– Нет, Мура. Нет. Я всегда тебя во всем поддерживала, – вспомни, как я годами подписывала два дневника, как я писала тебе сочинения и справки «освобождение от физкультуры», – я всегда была тебе другом. Но сейчас – нет. Замуж за Павлика – нет, нет и нет! Неужели ты не понимаешь, что я не могу говорить вслух о причине, что мне неловко?… Ну, хорошо, Мура, я скажу это вслух: я не разрешаю тебе выходить за Павлика, потому что он хороший мальчик и любит тебя. Он тебя любит, а если вы поженитесь, полюбит еще больше. У него нежная душа. Им нельзя играть, как девочка с мячиком. Он хороший мальчик, а ты… Ты тоже хорошая девочка, избалованная, капризная, легкомысленная. Ты легкомысленная, Мура, и мне известны твои легкие мысли: чем работать, лучше выйти замуж за «бентли», и дело в шляпе. Но это никак нельзя, Мура, потому что Павлик тебя любит. А ты, Мура, – то тебе так, а то тебе раз – и этак!

Мура посмотрела на меня взглядом «без коляски НИКАК».

– Я все делаю, как ты хочешь!.. Ты говорила: правило перекрестка «нужно вглядеться в того, кто рядом». Я вгляделась – рядом Павлик. Ты говорила: есть мужчины для брака и для романа. Павлик – для брака! Я правильно выбрала! Я… я стесняюсь сказать… Я тоже его люблю… – Мурка порозовела и потупилась, как будто она юная леди и признается, что всем на радость любит наследника поместья.

И я сказала как мать юной леди:

– Если ты его любишь, я не буду препятствовать вашему счастью. Но у меня есть условие, три условия. Первое: ты будешь работать, второе: никаких «бентли» и «мерседесов».

– Третье условие какое? – Мурка перешла с лирического тона на деловой. – Говори скорей, Павлик как раз сейчас будет здесь через пять минут.

У Муры всегда все «как раз сейчас».

Третье условие – важное. Какое именно?…Забыла.

…Ну вот… Мурка выходит замуж.

Чтобы не расплакаться, я по очереди представляла: Мура в итальянском дворце в платье из средневековых кружев, Мура на острове в Тихом океане в парео, Мура в итальянском дворце в парео…

Андрей смотрел сквозь меня с непроницаемым лицом.

– Почему ты не радуешься? Тебе же нравится Павлик?… Не помнишь его?… Павлик – это не Костя, не Олег и не Витя. Никого из них не помнишь? Ну все равно радуйся. Представляешь, сбыть с рук Муру? В итальянском дворце или на острове в Тихом океане. Ты рад? Почему ты молчишь? Все в порядке?

– Кхе-кхе… Да.

Хороший собеседник не говорит подряд больше трех минут, его речи внятны, ненавязчивы, разнообразны. Андрей – хороший собеседник.

– Нет, – сказал Андрей.

– Господи, «нет»? А что случилось? А что тогда «да»?

– Ты спросила «все в порядке?», я ответил «да». У меня все в порядке.

Уфф… Может быть, не показывать Андрея нашим новым родственникам? Сказать, что я растила Муру одна. Представить им Андрея на свадьбе, сказать, что недавно познакомилась с хорошим человеком, – вот он, зовут Андреем, он э-э… молчаливый.

– Итальянский дворец – нет. Остров в Тихом океане – нет, – сказал Андрей, выставив вперед подбородок. – Свадьба будет такая, за которую я сам смогу заплатить. Я, а не какие-то владельцы яхт и катеров.

Мы еще не успели познакомиться с новыми родственниками, а уже назревает мировоззренческий конфликт. Наши новые родственники простодушно подыскивают частный самолет, не подозревая, что на их пути возникло препятствие – Андрей выставил вперед подбородок, и это препятствие им не обойти.

Мужчины различаются по скорости доставания кошелька. Когда путешествуешь или гуляешь в дружеской компании, возникает множество ситуаций, в которых платит тот, кто достает кошелек первым: общий счет в ресторане, общее такси, билеты в музей. У Андрея, такого медлительного, самая большая скорость доставания кошелька. Я ни разу в жизни не видела, чтобы кому-то удалось перейти ему дорогу в смысле оплаты общего счета. Кажется, что он ушел в себя, дремлет, но как только нужно заплатить – встрепенется, раз – и достал бумажник быстрей всех.

– Хорошо, ты сам заплатишь, только не волнуйся.