Зои Сагг - Девушка Online
– Вот как.
Папа хмурится и чешет в затылке. Не похоже, чтобы мы его убедили.
– Как разберетесь с французским, спускайтесь на завтрак. Я сделаю глазунью. И надо обсудить поездку в Нью-Йорк.
– Хорошо, – бросаю я через плечо, и мы с Эллиотом взбегаем на третий этаж.
Я сразу запираю за нами дверь.
– Почему ты мне ничего не сказала? – возмущается Эллиот.
– Мне было дико стыдно. – Я опускаюсь на кровать. – Да и вообще, все наладится. Я написала Меган, чтобы она удалила видео, так что она скоро проснется, и ни один пользователь Фейсбука его больше не увидит.
Эллиот пристально смотрит на меня.
– А когда ты последний раз заходила на Фейсбук?
– Часов в пять утра. – Меня начинает мутить. Почему-то мне кажется, что Эллиот знает что-то важное, о чем я и понятия не имею. Но кто ему мог сказать про запись? Он не дружит ни с кем из моего класса, а я отписалась от видео, так что оно не могло появиться у Эллиота в новостях. Я открываю ноутбук и обновляю свою страничку.
– Только не это!
Какая-то малявка из девятого отметила меня на видео, загруженное на Ютьюб. И в неофициальной группе нашей школы на Фейсбуке теперь тоже есть это видео.
– Мне очень жаль, – искренне говорит Эллиот. – Но похоже, ты превратилась в медиавирус.
Глава одиннадцатая
– Что случилось, Пенни? – восклицает мама, как только я вхожу на кухню.
Я сажусь за стол и хватаюсь за голову. Хочется рыдать, но я словно остолбенела.
– Она превратилась в вирус, – скорбно говорит Эллиот, подсаживаясь ко мне.
– Ты подхватила вирус? – Папа взволнованно смотрит на меня. – Да, ты вчера такая бледная была. Дать жаропонижающее?
– Нет, она теперь медиавирус… Ну, знаете, в Интернете так бывает, – пытается объяснить Эллиот. – Помните, что случилось, когда видео голой Рианны появилось в Твиттере?
– В Интернете есть видео, на котором ты без одежды? – Папа садится за стол напротив меня. Первый раз вижу его таким серьезным.
– Нет! – я отрицательно трясу головой.
– Ну, ты там и не то что бы одетая, – задумчиво выдает Эллиот.
– Ты на видео полуголая? – Папа вскакивает, снова садится и смотрит на маму.
Мама подсаживается ко мне и берет за руку.
– Дорогая, что произошло?
Я больше не могу сдерживаться.
– На видео… я… в трусах… с единорогами! – выдавливаю я слова между всхлипываниями.
– В какой-то мере, это даже хуже, чем без одежды, – вздыхает Эллиот.
– Трусы с единорогами? – Судя по виду, папа не знает, что и думать. – Что за видео? Что за трусы с единорогами? Может кто-нибудь объяснить, что произошло?
– Пенни вчера упала на сцене, когда фотографировала, юбка задралась, и весь зал увидел ее трусы, – объясняет Эллиот.
– Самые ужасные трусы, – всхлипываю я. – Вообще-то, они раньше были самыми любимыми, поэтому я их и надела. – Я смотрю на маму сквозь слезы. – Они такие удобные. Но теперь я их ненавижу. Их надо сжечь!
– Что надо сжечь? – Едва волоча ноги, на кухню входит заспанный Том.
– Ее трусы с единорогами.
– А, я просто еще сплю, и это сон. – Том валится на кресло.
– Так ты не голая на видео? – уточняет папа.
– Да, это сон, – бормочет Том, кладет голову на стол и закрывает глаза.
Я мотаю головой.
– Ну, значит, все не так уж и плохо. Я прав? – Папа с надеждой смотрит на меня. – Подумаешь, на секунду трусами мелькнула. Сегодня об этом никто и не вспомнит.
– Умоляю, скажите, что я сплю, – бурчит Том с закрытыми глазами.
– Они не на секунду мои трусы увидели. На видео они крупным планом и в замедленной съемке. А видео в Интернете! – от отчаяния я начинаю стонать. – Люди будут смотреть его снова и снова. А они такие старые и застиранные!
– Старые и застиранные? Ты о чем?
– О трусах с единорогами! – хором отвечаем мы с Эллиотом.
– Какой ужас, – мама притягивает меня к себе. – Они же у тебя с двенадцати лет…
– Мам!!!
– Извини. – Мама неловко улыбается.
– Так я не сплю? – Том обводит нас сонным взглядом.
– Увы. – Эллиот качает головой.
– Так. – Папа опирается руками на стол. – Кто выложил видео в Интернет?
– Меган, – отвечаю я.
– Мега-дрянь, – шепчет Эллиот.
– Меган? – переспрашивает ошарашенная мама.
– Да, она загрузила видео себе на страницу, а потом кто-то отправил его на Ютьюб и на страницу школы в Фейсбук. – Я не могу сдержать слез от мысли, что вся школа будет снова и снова пересматривать крупный план моих трусов.
– Так это не шутка? – серьезно спрашивает Том.
Я качаю головой.
– Решено! – Том резко встает, и сна у него ни в одном глазу.
– Что ты собрался делать? – взволнованно вопрошает мама.
– Я пойду в школу, найду каждого, кто распространял видео в Интернете и заставлю их все удалить.
Никогда раньше не видела Тома таким взбешенным.
Мама вскакивает из-за стола, хватает его за руку и торопливо говорит:
– Ты не можешь пойти в школу, ты там больше не учишься.
– Ну и что? – хмурится Том. – Там учится Пенни, а она – моя сестра. Я не собираюсь сидеть и ничего не делать.
Я с благодарностью смотрю на брата.
Папа качает головой и урезонивает Тома:
– Не волнуйся, я все улажу. Не хватало еще, чтобы ты нарвался на неприятности. И ты, Пенни, не переживай. – Папа берет меня за руку. – Я сейчас же пойду в школу и попрошу, чтобы видео убрали с Фейсбука.
Я качаю головой.
– Это неофициальная страница, учителя ее не контролируют. А видео все увидят, его же столько человек друг другу переслали.
Я представляю, как приду в школу, все начнут глазеть на меня и смеяться. Внезапно мне становится нечем дышать, словно меня с головой окунули в воду. Горло сжимает спазм, а по телу проходят судороги.
На меня свалилось слишком много неприятностей.
– Пен, что с тобой? – кажется, что едва различимый голос Эллиота доносится издалека.
Все остальные реплики сливаются одну: «– Пенни? – Пен? – Милая? – Принесите ей воды. – О господи, она теряет сознание».
Я чувствую, как чьи-то руки берут меня за плечи. Сильные руки. Папины.
– Милая, постарайся медленно, глубоко вдохнуть, – мамин голос.
– Попей воды. – Том.
Я закрываю глаза и медленно втягиваю воздух. Еще раз. Я представляю море: волна накатывает, отступает, снова накатывает и отступает. Понемногу, тело перестает дрожать.
– Пенни, что это было? – спрашивает мама таким взволнованным голосом, что я того гляди снова расплачусь. Но я боюсь, что если дать волю чувствам, то снова начнется приступ, и я концентрируюсь на дыхании.
– Тебе лучше? – Папа продолжает крепко сжимать мои плечи. Это понемногу возвращает меня к реальности.
– Можно я им скажу? – аккуратно спрашивает Эллиот.
Киваю. Пока я пытаюсь восстановить дыхание, Эллиот объясняет родителям про панические атаки, которые преследуют меня после аварии.
Мама и папа сидят бледные, как тени.
– Извините меня, – с трудом говорю я.
Папа смотрит мне в глаза и успокаивающе произносит:
– Тебе не за что извиняться.
– Надо было нам сразу рассказать, – вздыхает мама.
– Я не хотела вас расстраивать. И надеялась, что со временем все само пройдет.
– Сделать тебе чаю? – спрашивает Том.
Я не верю своим ушам. Том никогда никому не заваривает чай. Улыбаюсь брату и киваю.
– Так, начнем по порядку, – решительно говорит папа. – Сначала надо разобраться с паническими атаками.
– Да, есть много способов с ними справиться, – продолжает мама. – Я знаю парочку дыхательных упражнений, которые помогли мне преодолеть боязнь сцены.
– У тебя была боязнь сцены? – поражаюсь я. Представить не могу, что моя суперуверенная в себе мама чего-то боялась.
– Да, я ужасно тряслась перед выступлениями! – подтверждает мама. – Иногда мне от страха становилось физически плохо, но, как видишь, я справилась. И ты сумеешь.
– Конечно, – улыбается папа. – А я позвоню в школу и скажу, что ты приболела. – Папа сжимает мою руку и продолжает:
– Отсидишься до нового года дома, пока все не уляжется. Всего два учебных дня осталось.
– Спасибо, пап, – слабо улыбаюсь я в ответ.
– А в-третьих, – папа переглядывается с мамой, – мы хотим, чтобы ты поехала с нами в Нью-Йорк.
Эллиот вздыхает.
Я взволнованно смотрю на папу.
– Но я…
– И мы хотим, чтобы Эллиот тоже полетел с нами, – прерывает меня папа.
– С ума сойти! – Эллиот сидит, разинув рот, и мне кажется, я даже вижу его гланды.
– Мы хотели с вами это сегодня обсудить, – произносит мама. – А теперь, после случившегося, вам просто необходимо с нами ехать.
– Всего на четыре дня, – продолжает папа. – Улетаем в четверг, а возвращаемся в воскресенье, в сочельник. – Он, сияя, переводит взгляд на Тома. – Встречать праздник будем всей семьей.
