Марк Дюген - Счастлив как бог во Франции

— Несколько ближайших недель вы будете заниматься вербовкой. Потом вам сообщат, что делать дальше. Пока же вас ждет достаточно простая работа. Нужно завербовать двух или трех шлюх, готовых присоединиться к нам, не оставляя свое основное занятие.

Грубость ее жаргона немного рассердила меня, и я перебил ее:

— Не думаю, что, называя их так, вы быстрее получите согласие.

Она несколько сменила тон.

— Ладно, называйте их как хотите. Проститутки, торговки своим телом, девушки легкого поведения. Но нам нужна хотя бы одна девушка, чтобы провернуть важную операцию. Разумеется, ее участие в этом деле будет хорошо оплачиваться.

— Я могу узнать еще какие-нибудь детали будущей операции?

— Больше вы узнаете позднее. На этом этапе лишние сведения вам ни к чему.

— Что касается вербовки, то как я должен действовать?

Она взглянула на меня с видом строгого преподавателя, которому ученик задал наивный вопрос.

— Все очень просто. Вам будет нужно обойти несколько борделей и выбрать девушку, которая покажется вам подходящей. С ней вы завяжете доверительные отношения. В общем, я мало что знаю об этих особах. Так или иначе, вы же понимаете, что я не могу выполнить эту работу вместо вас. Так что вы уж постарайтесь справиться самостоятельно.

Она явно была смущена разговором на щекотливую тему. Я воспользовался этим и постарался подколоть ее:

— Я предлагаю метод, достоинством которого можно считать его простоту. Я устраиваюсь в курительной комнате пользующегося известностью заведения с большим плакатом, на котором будет написано: «Сопротивление ищет шлюху, чтобы спать с немцами и, в случае необходимости, с сотрудниками вишистской полиции. Заинтересовавшимся обращаться к представителю». Если этот метод не годится, придется заняться вербовкой в ходе процесса. Я, наверное, справлюсь. Конечно, придется проверить десяток-другой девушек, если не сотню, пока не удастся обнаружить ту жемчужину, которая согласится на мое предложение. Разумеется, это сработает в случае, если вы расскажете мне, зачем все это нужно. Вы понимаете, что я имею в виду?

Мне показалось, что она удивилась.

— Вы хотите сказать, что никогда не прибегали к услугам профессионалок? И для вас существует проблема этического плана? Или вы опасаетесь, что при выполнении задания на вашу мужественность могут покуситься некоторые насекомые?

Она резко встала, чтобы прекратить разговор, относящийся, как она считала, не столько к работе, сколько к душевным переживаниям. Достав из сумочки конверт, она бросила его на постель.

— Это вам на текущие расходы. Если окажется, что этого недостаточно, скажете мне. Как мы условились, следующий раз увидимся в среду в семь часов. Постарайтесь выполнить задание побыстрее. Я знаю, что вы любите возражать. Но учтите, что теперь вы входите в круг важных шишек. Когда я приду, я постучусь в дверь три раза быстро, потом два раза медленно. Если меня не будет в четверть восьмого, немедленно уходите. Следите за этой явкой на протяжении трех дней. Если все будет спокойно, можете вернуться в свое логово. К вам придет кто-нибудь другой с тем же условным стуком в дверь. Ну, а если никого не будет, возвращайтесь к себе домой.

Перед тем как уйти, она небрежным тоном, словно бросая подачку, сообщила, как ее зовут. Ее звали Мила.

После ухода Милы я разложил свои вещи в небольшом стенном шкафу, проделав это с тщательностью человека, старающегося навести порядок в своих мыслях. Комната все еще была наполнена присутствием этой странной женщины. Женщины, предложившей мне переспать с проститутками неизвестно сколько раз подряд. Причем, таким небрежным тоном, словно она предлагала мне попробовать какое-нибудь редкое блюдо из ресторанного меню.

Я решил проверить запасной выход и без приключений оказался на улице, спустившись по черной лестнице. Потом мне пришлось немного поблуждать по незнакомым кварталам, прежде чем я нашел бистро, в котором встретился с Милой. Поскольку его хозяин был одним из наших, я спросил у него адрес портного, чтобы заказать вечерний костюм. Похоже, что я вряд ли мог обратиться к нему с более странной просьбой, даже если бы заказал отыскать для меня статуэтку доколумбовой эпохи. Он объяснил мне, что эта профессия исчезла вместе с евреями. Менее странной ему показалась просьба сообщить мне адреса нескольких публичных домов.

Я вернулся в бистро на следующий день. Хозяин передал мне список адресов, в том числе адрес женщины, шившей по заказу. Он даже сам отвел меня к ней, жившей в старом мрачном здании. Нас встретила полная женщина неопределенного возраста, которой не нужно было стареть, так как она никогда не была молодой. Она сняла с меня мерку с видом гробовщика, выполняющего заказ на изготовление гроба. Мне показалось, что ей не понравились мои плечи, оказавшиеся слишком узкими по сравнению с талией. Она даже едва не бросила сантиметр и записную книжку, но потом почему-то передумала. Отозвав хозяина бистро в сторону, она что-то прошептала ему. Я расслышал, как тот ответил: «Ему можно доверять». Все еще сохраняя подозрительный вид, она отвела меня в подвал. В убогой каморке, освещенной двумя тусклыми свечами, сидел, скорчившись над шитьем, пожилой мужчина. Когда мы вошли, он поднял глаза на меня. В этот момент я понял, отчетливее, чем когда-либо раньше, почему я участвую в этой войне. Да, я примкнул к Сопротивлению именно для того, чтобы никогда больше не увидеть в глазах человеческого существа такой бездонный ужас.

Старик, прекрасный мастер портняжного дела, был краток. Когда через несколько минут мы покинули его убежище, женщина пробормотала со смущенным видом:

— Вы же понимаете, сегодня всем нужно хоть как-нибудь зарабатывать.

В ожидании костюма я сидел в своей комнатушке, вживаясь в новый облик: благополучный студент, немножко денди, малость жуликоватый и в меру подловатый.

Ничто так не похоже на лупанарий, как другой дом терпимости. Повсюду слоняются подвыпившие клиенты, во взглядах которых блестит похотливость. Преобладают отчаявшиеся типы, подавленные сплошными неудачами, но не понимающие, что они, подобно современному Сизифу, снова и снова вкатывают на вершину горы свой камень. Желание, не основывающееся на любви, не находит выхода. Удовольствие действует на них примерно так же, как примочка на смертельно больного. Они не сознают, что ненависть лишает их больше, чем кого-либо другого, возможности любить хотя бы самую малость. Большинство среди пленников мимолетного наслаждения составляли слуги порядка.

Девушки, наряженные для жертвенного алтаря, переживают свою тоску в формах, казалось, не имеющих ничего общего с обычными человеческими чувствами. Наименее чувствительные отдают свое тело с безразличием, характерным для представителей мелкой уличной торговли. Самые молодые из них явно не могут поверить, что они лишены свободы. И они с увлечением слушают любые россказни посетителей, которые позволяют им немного помечтать. Если бы мне не нужно было постоянно помнить о задании, я смог бы расслабиться и получать удовольствие, но я выполнял приказ. Приказ Милы, красота которой становилась в моей памяти все ярче, хотя воспоминания о нашей единственной встрече постепенно таяли. Эта женщина была моим начальником. По ее приказу я должен был продолжать спать неизвестно со сколькими проститутками, пока ее задание не будет выполнено.

В следующую нашу встречу в среду я сразу понял, что Мила рассердилась, когда узнала, что я не могу сообщить ей ничего существенного. Холодным и высокомерным тоном она дала мне понять, что я задерживаю начало важной операции:

— Мы подошли к переломному моменту войны. Ваше задание крайне важно. Оно должно быть выполнено не позже чем через неделю. Командование теряет терпение.

Я попытался объяснить ей, что невозможно завербовать подходящую кандидатуру, просто щелкнув пальцами:

— То, что вы требуете от меня, не может быть выполнено в один день. Невозможно увлечь высокой целью девушку, погрязшую в дерьме, простым кивком головы. С нашей последней встречи я каждую ночь провожу в борделе, но у меня пока нет подходящей кандидатуры. Ни у одной из проверенных мной девушек мне не удалось обнаружить требуемый психологический профиль. Мне попадались такие, кто был готов последовать за мной, но ни одна из них не выдержит длительное испытание, не поддавшись соблазну быть перекупленной по более высокой цене. В конце концов я задумался: почему нужно ограничиваться вербовкой профессионалки? Если в наших рядах находятся женщины, готовые ради пользы дела пожертвовать жизнью, то почему среди них не найдется готовой принести в жертву свое тело?

Мне показалось, что мое предложение шокировало Милу. Но она в очередной раз показала мне свой характер. Решительный и несгибаемый.

— Если через неделю вы никого не найдете, я сама возьмусь за дело и поступлю так, как вы советуете…