Анна Бялко - Сказки женского леса
Муж Галины Семеновны тоже все эти годы на месте не сидел, у него был свой тернистый путь, во многом, впрочем, похожий – так что он своим чередом приносил домой небольшие, но верные деньги. Взрослый к тому времени сын учился во вполне достойном институте, старая машина кое-как бегала, словом, жизнь снова текла по благополучному, спокойному руслу, всем бы так.
Возвращалась Галина Семеновна вечером с работы, заходила по пути на оптовый рынок, закупала какой надо еды – и выбрать есть из чего, и денег хватает, разве не радость, – тащила домой полные сумки, готовила своим мужчинам ужин. Муж приходил с работы, сын возвращался из института, ужинали и садились смотреть телевизор. Иногда сын, конечно, бегал где-то с друзьями или девицами – дело молодое, ничего страшного – тогда ужинали вдвоем. Иногда, конечно, случались у них с мужем споры – какую программу глядеть, но тоже ничего страшного, всегда разбирались. Что за семья без конфликтов. Ужин, телевизор, посуду помыть – а там и поздно уже, завтра всем на работу.
И муж у Галины Семеновны был замечательный – не пил, не буянил. По дому всегда помочь, если что – гвоздь вбить или кран затянуть, когда капает. И за картошкой ходил, и за продуктами в выходные мог с ней съездить – все, как положено. И выглядел он в свои сорок пять – конечно, пузцо, конечно, волосы редели, но все равно еще очень и очень. Словом, мужем Галина Семеновна была довольна.
И сама всегда была ему верной и честной женой. Не то чтобы изменить, даже и мыслей об этом не допускала. В общем, и поводов как-то не было – хотя была бы охота, свинья себе грязь найдет. Вспомнить только ее эти рейды челночные – чего там только не бывает до кучи. Но Галина Семеновна – никогда! И на работе у нее, между прочим, хоть коллектив в основном и женский, а тоже есть один тип – весь из себя с кудрями. У него и в отделе сбыта был роман, и в учетном, говорят, тоже. И к Галине Семеновне он подкатывал – то в ведомости у него не сходится, то еще что-то, а сам глазом так и стреляет: прическа у вас-де какая красивая, пойдемте кофе попьем. Но тут ему не обломится! Хотя, грех говорить, настроение после таких визитов все равно поднималось.
Как-то летом, в августе, предлагали у Галины Семеновны на работе путевки в Палангу. Это раньше в Прибалтику было не попасть, как же, почти заграница, а теперь кто хочет, может и в настоящую заграницу поехать. А у заносчивых когда-то прибалтов дела-то, видно, не сахар – вот и рассылают приглашения по разным фирмам. Раньше видеть русских не хотели, а теперь сами приглашают.
За границу Галина Семеновна с семьей отдыхать не ездили, все-таки это не по деньгам было. А в Прибалтику отчего-то так захотелось. И совсем недорого выходило – правда, на самый конец лета, по северным условиям уже не сезон.
Но оказалось, что у мужа с отпуском никак не выходит, а с сына вообще спроса нет, у него своя жизнь. И Галина Семеновна решила сама поехать. Так она вымоталась к концу лета, сил нет. И ничего, что одна, так и отдыхать лучше. Походит, подышит, в море покупается – всего-то на десять дней.
Пансионат оказался совсем небольшой, но по-иностранному чистый и какой-то даже крахмальный. Не в самой Паланге, а в небольшом поселочке рядом. Поселочек небольшой, а все есть, как в городе – и магазины, и рыночек, и церковка их католическая торчит, и автобус в Палангу ходит. Кругом – сосновый лес, до взморья – рукой подать, песчаные дюны и синее небо.
Галине Семеновне досталась комната с соседкой – так дешевле выходило, когда в двухместном, но и тут повезло. Соседка оказалась москвичкой, Лена, чуть помоложе самой Галины Семеновны. Говорила – у нее в Москве тоже осталась семья, дети с бабушкой на даче, но по тому, как соседка подмигнула веселым глазом, поняла Галина Семеновна, что Лена высокими моральными принципами отнюдь не обременена. И точно. Не прошло двух дней, за Леной стал ходить мужичонка тоже из отдыхающих, невыразительный такой Володя, сутулый, с редкими бесцветными волосами, смотреть не на что. А Лена смеялась и кокетничала.
Но – Галине-то Семеновне что? В комнате было чисто, по вечерам тихо, шкаф они поделили. Люди все взрослые, а с Леной все-таки веселее, чем одной-то везде ходить. И в столовой они сидели вместе. Кормили, кстати, в пансионате вкусно, и молоко, и овощи, полупансион – завтрак и ужин. А к обеду можно было и в городке что-нибудь прикупить.
Местный рыночек, хоть и небольшой, но все есть, все свежее, и не так дорого. В городке магазинчики, и товары хорошие, как в Европе, но и в Москве все то же самое есть, так что неинтересно. Хотя обойти Галина Семеновна с Леной все обошли, и в Палангу съездили, отметились, как положено.
Погода стояла прохладная, хоть и без дождя. По здешнему считалось – хорошо, но купаться все равно не очень-то получалось – и вода в море уже холодная, и на пляже в купальнике особенно не посидишь. А хочется. И поплавать, и позагорать. Поэтому они ловили каждую солнечную минутку, хватали купальники и полотенца и бежали на пляж.
Вот и в тот день – после обеда, часа в четыре уже, выглянуло солнце. До сумерек часок есть, решили Галина Семеновна с Леной, хоть чуть-чуть, да позагораем. Подхватились, собрались – пяти минут не прошло, как уже были на пляже.
На море начинался отлив. Серо-прозрачные морские волны лениво и ласково, очень нехотя, медленно уползали с золотисто-бежевых волн песчаного дна. Возвращались, наплескивались, стараясь дотянуться до места предыдущего касания, и снова уходили. Там, где водяная волна касалась песчаной, оставался беловатый след воздушной морской пены – как поцелуй, который медленно гас на воздухе, до следующей волны.
Несмотря на теплую погоду, пляж был безлюден. Женщины сняли халатики, бросили их вместе с полотенцами подальше от воды и вошли в море.
Море было здесь неглубоким. Пологий пляж долго-долго уходил в воду, и даже без отлива нужно было брести по колено метров около ста, прежде чем вода подымалась настолько, чтоб можно было поплыть.
Шустрая Лена убежала подальше в море и уже плавала там вовсю, а Галина Семеновна ступала не спеша, время от времени нагибаясь, черпая воду рукой, вглядываясь в узоры дна. Вода казалась теплее, чем обычно, не было холодного ветра, надвигающийся вечер был мягким, как пелена. Волны ласково щекотали колени, теплый воздух пах соснами и травой...
Она только-только зашла в воду по пояс, как рядом с ней, метрах в двух, что-то заплескалось в воде. Она обернулась на плеск и увидела женщину. Сперва показалось, что это Лена неожиданно подплыла, но женщина повернула голову, лицо было незнакомым. Красивые тонкие черты, русые мокрые волосы до плеч. Купальника на женщине не было.
Галина не успела даже удивиться – не тому, что женщина купается голышом, большое дело, а откуда она взялась среди моря – как чуть подальше из мелкой воды вынырнула вторая, и тоже голышом. Эта вторая быстро плыла по мелководью в сторону первой. Галина Семеновна вдруг заметила, что несмотря на скорость, женщина совсем не гребет руками, а извивается всем телом, как змея. В прозрачной воде все движения гибкого, ловкого тела были отлично видны, и Галина уставилась на женщину, пытаясь постичь ее необычный стиль, как вдруг...
Женщина сделала резкое движение, взмахнула ногами, они вырвались из воды... И оказались не ногами, а изящным серебристым хвостом, по форме похожим на рыбий.
Галина Семеновна застыла в ужасе. В голове бились одновременно две исключающих друг друга мысли. Первая была: «Русалки! Такого же не бывает!» А вторая: «Русалки бывают злые, людей не любят, даже утопить могут! Что делать?»
Она так и не успела ничего ни придумать, ни предпринять. Первая русалка подплыла к ней поближе, приветливо улыбнулась и помахала рукой в сторону берега, словно приглашая выйти из воды. В каком-то оцепенении Галина Семеновна медленно повернулась и направилась к берегу. Русалки, переговариваясь о чем-то своем, плыли чуть поодаль, причем, казалось, низкий уровень воды им ничуть не мешает.
Так все втроем они добрались до берега. Галина Семеновна тут же рухнула на мокрый песок у самого края воды, а русалки устроились рядом, лежа на животе и опираясь на руки. Нижняя часть их тел, то есть хвосты, тихонько шлепали по убегающим отливным волнам, а откровенная нагота верхних, казалось, совсем не смущала их. Обе они смотрели на Галину Семеновну с ничуть не меньшим интересом, чем она на них, только разве без ужаса.
Несмотря на испуг, Галина Семеновна не могла не отметить про себя, что обе русалки очень хороши собой, в смысле, их верхние части – лица и прочее. На нижние она по возможности старалась не смотреть.
Русалки были очень похожи друг на дружку, и сейчас уже трудно было определить, какая появилась первой. Они продолжали переговариваться между собой, и речь их больше всего напоминала журчание водных струй и перестук капель. Потом одна из них обратилась к Галине.
Теперь она говорила на другом, более человечьем языке, и на слух он был похож на литовский. Впрочем, Галина Семеновна по-литовски понимала очень немного, а те слова, которые она успела запомнить в столовой, явно не годились для этого странного общения.
