Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

"Похоже, действительно ни о чём не подозревает", — пронеслось у меня в голове.

— Я не столь хорошо знакома с обитателями Дома призрения для скорбных разумом…

— О, вряд ли бы вы заметили разницу со своим обычным окружением, если бы попали туда, милая племянница.

— …однако спешу уверить вас: я в полном здравии. Сердечно благодарю за беспокойство, дядя. К слову, как ваше здоровье? Говорят, ночной воздух вреден.

Последнее я сказала наобум, вспомнив слова Лайзо: "Сейчас он смотрит в другую сторону". И, кажется, случайно попала в цель.

Клэр недовольно поморщился, впервые за утро позволив себе открыто проявить истинные чувства:

— Расспросы о ночном воздухе не менее вредны, смею заметить. А у меня появилось множество неотложных дел, большую часть которых можно решить только после заката. Поблагодарите за это своего великодушного жениха.

Лиам, который всё это время наблюдал за нами и обеспокоенно ёрзал, не выдержал и наклонился через стол к Паоле, оглушительно шепча:

— Миссис Мариани, они что, ссорятся?

— О, разумеется, нет, — невозмутимо ответила гувернантка. — Они фехтуют.

— А разве фехтовать — это не шпагами тыкать?

— Слова ничуть не хуже, — пожала плечами она. — На занятиях аксонской литературой после завтрака мы, пожалуй, прочитаем один диалог между святым Киром и неразумными насмешниками. Это будет и поучительно, и занимательно.

— Обратите лучше внимание на "Спор между святым Киром и нечистым на руку торговцем", — снизошёл до совета Клэр, которого небольшая стычка и впрямь лишь взбодрила, как страстного фехтовальщика — упражнение. — Эпизод с жердиной от забора особенно хорош. Очень выразителен.

Паола задумалась:

— Соглашусь, но подойдёт ли он для юноши тринадцати лет?

Беседа свернула в безопасное русло, и я вздохнула с облегчением. Вероятно, Клэр действительно ничего не заметил, как Лайзо и обещал. Но кое-что всё же вызывало беспокойство, а именно — дядины "ночные дела". Судя по оговорке, они были связаны с "вредными привычками", на которые намекал маркиз ранее. Неужели Клэр не верил в благополучное разрешение затруднительного положения и заранее укреплял уязвимые места?

Похоже на то.

Вот только узнавать, что кроется за таинственным выражением "вредные привычки", мне отчего-то не хотелось.

Следующие три дня прошли спокойно.

Лайзо вручил мне новый ловец снов, сделанный не из шёлковых ниток, а из жил, и Валх больше не приходил в кошмарах — или, точнее сказать, с кошмарами. Пользоваться чужой помощью для защиты было немного неловко, но вместе с тем появилось и странное чувство, неведомое раньше. Ловец снов теперь казался не просто щитом, а невидимой связующей нитью между мною и Лайзо, частичкой нахального гипси, который всегда теперь незримо присутствовал в моей спальне.

И приятно, и стыдно… Неужели отныне будет так?

Запаздывали вести от леди Эрлтон о её знакомой, миссис Прюн, которая могла бы свести нас с миссис Шелли. Я безупречно вела себя, стараясь не вызывать неудовольствия ни у маркиза, который, без сомнений, наблюдал за домом и кофейней, ни у дяди Клэра. Поднималась рано, подолгу работала в кабинете до завтрака, затем отбывала в "Старое гнездо" и там оставалась до самого вечера. В разговорах тоже старалась держаться осмотрительно; даже Луи ла Рон заметил, что я меньше интересуюсь городскими слухами и происшествиями.

— О, это всё бромлинская сырая зима, — отшутилась я тогда. — Навевает тоску.

— Воистину! — горячо поддержала меня миссис Скаровски. — Она даже поэтическое вдохновение охлаждает. Лорд Гордон, говорят, творил в темнице, но, готова спорить, только потому, что из окна не видно было бромлинской слякоти! Я за ночь сочинила три новые строфы в поэму — всего лишь. Вот послушайте…

Рутина давила, пожалуй, сильнее погоды. На третий день, после обеда, я не выдержала и послала записку Эллису через Лайзо. Новостей у меня не появилось, значит, не было и повода для встречи — но когда подобные мелочи останавливали леди?

В конце концов, он мой друг, а значит его святая обязанность — не дать мне погибнуть от скуки.

Ждать пришлось мучительно долго. Эллис явился только в девять вечера, вместе с Лайзо. Похоже, работы у детектива прибавилось, и его не удалось застать в Управлении — неудивительно, впрочем. Наверняка расследование в самом разгаре.

С него-то я и начала беседу, гостеприимно улыбнувшись:

— Как поживает мистер Шелли?

Эллис ответил измученным взглядом:

— Вы решили меня попытать от безделья, раз уж до маркиза добраться не можете?

— Решила, — призналась я и добавила, смягчаясь: — Но сперва, разумеется, угощу вас ужином. Вижу, дни выдались нелёгкие?

— Куда уж хуже, — ещё больше помрачнел детектив, усаживаясь за стол. — Мне нужно как-то доказать, что Роджер Шелли не убивал свою служанку. А он, кажется, делает всё, чтобы Управление уверилось в обратном.

Я нахмурилась, невольно заразившись мрачным настроением друга:

— Но вы считаете, что он невиновен?

Выражение лица у Эллиса стало страдальческим. Он механически взъерошил волосы, так, что они теперь скорее казались чёрными, с намёком на седину.

"Как будто помолодел… А ведь он ненамного старше меня", — подумалось вдруг, и эта мысль уколола в самое сердце: сколько же нужно пережить, чтобы тяжёлый опыт стал заслонять облик "вечного юноши"?

— Роджер — славный парень, но у него есть одна кошмарная черта. Нет, серьёзно, она меня с ума сводит, — вздохнул детектив. — Роджер берёт на себя ответственность даже тогда, когда его об этом никто не просит. И всё бы ничего, но он к тому же обожает загадки и с ходу выдумывает заковыристые пути решения — но, увы, приходит обычно к неверным выводам. Сложите два и два — и вы получите человека, на которого ленивые "гуси" молиться будут…

— …и ваш источник головной боли, — кивнула я, уже понимая, к чему клонит Эллис.

— Именно, — подтвердил он. — Сейчас он снова пытается взять вину на себя. И ведь не лжёт при этом, но так талантливо недоговаривает! Иногда, знаете ли, достаточно одной многозначительной паузы перед ответом, чтобы "гуси" клювами захлопали. А тут паузой не обошлось, — и он умолк, досадливо цокнув языком.

В это время в зале показалась Мэдди с подносом. Она издали посмотрела на Эллиса, слегка замедлив шаг, упрямо закусила губу… Неприязни или смущения в ней не было, лишь некое странное чувство, которое я сама понимала по наитию, но словами определить не могла. Уверенность в своём выборе — и незнание, как к этому "выбору" подступиться? Зажатая в тиски любовь, которой не дозволяется влиять на разумные решения?

Что ж, теперь Мэдди хотя бы не избегала детектива. Кажется, она что-то решила — значит, пришло время нам поговорить по душам.

Но сперва — попробую разобраться, как к ней относится Эллис.

— О, благодарю! — широко улыбнулся детектив. Если бы я не наблюдала за ним внимательно, то ни за что не заметила бы, как он на мгновение отвёл глаза, точно прячась от взгляда Мадлен. — Пирог изумительный, судя по запаху. Значит ли это, что можно передать миссис Хат поздравления с выздоровлением?

— Нет, — кротко ответила Мэдди и, раскладывая приборы, словно бы невзначай задела руку Эллиса своей. И, готова поклясться, от внимания этой рыжей бестии, как и от моего, не ускользнуло, что он всем телом наклонился к ней, немного, почти неуловимо для взгляда. — Миссис Хат отдыхает. Сегодня я больше на кухне, а разносит заказы мисс Астрид. Едва справляемся.

— А ведь гостей пока не так много… Пожалуй, надо нанять кондитера, — задумалась я всерьёз. — Нет, лучше повара. Такого, чтоб умел готовить не только десерты, но и, к примеру, лёгкие закуски. Кажется, мне недавно рекомендовали некоего надёжного молодого человека, вроде бы родом из Марсовии.

"Звяк!" — громко возмутилась чашка, протестуя против грубого обращения.

— Не торопитесь, Виржиния, — осторожно заметил Эллис, сцепив пальцы в замок, будто бы это кто-то другой секунду назад обижал тонкий марсовийский фарфор. — Вам нужно быть поосторожнее с новыми людьми. Особенно молодыми, — добавил он и глянул искоса на Мадлен.

Мне стало смешно.

Ей, кажется, тоже.

Интересно, раньше я просто не замечала этой невидимой нити между ними — или она появилась лишь сейчас?

— Ступай пока на кухню, — попросила я Мэдди. Время серьёзных разговоров ещё не пришло. Но это не значило, что Эллис сегодня легко от меня уйдёт! — Принеси через четверть часа маленькое ореховое пирожное, хорошо?

Когда мы остались за ширмой наедине, детектив явно почувствовал себя свободнее и даже сам, без вопросов и просьб, заговорил о Роджере Шелли.

— Я уже упоминал, что мы не впервые сталкиваемся, — произнёс Эллис и лукаво взглянул на меня исподлобья. — Но ещё точно не говорил, что это моё третье дело в доме Шелли. Первой была кража. Кроме денег, из сейфа тогда похитили нечто, весьма ценное для миссис Шелли. Мистер Шелли был отнюдь не рад тому, что за дело взялся зелёный юнец, — смешно поморщился Эллис. — Дело разрешилось благополучно, но вот Роджер едва с ума меня не свёл, когда оговорился про какой-то проигрыш в карты. Да так, с позволения сказать, удачно, что по всему выходило: он и обокрал собственных родителей, а медальон отнёс в залог…