Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна
Пришла из школы. Сразу села за уроки. На арифметику хватило терпения. По чистописанию буквы пошли вкривь и вкось. У большой буквы «О» никак не получается крючок вверху. А буква «Е» и вовсе выворачивает мне руку в другую сторону. Без разрешения написала в тетради четыре лишние строчки, но они выглядели еще противнее первых. Бросила ручку и ушла на улицу. Без толку стараться! Чем больше пишу, тем хуже получается. Все равно с Натальей Григорьевной я останусь троечницей. Вечером попросила у Оли рюмку кагора, чтобы легче заснуть.
Ночью грустные мысли не давали спать. Навоображала себе бог знает каких ужасов. Скулю: «Я же была доброй, старательной, серьезной. А теперь не думаю даже о папе Яше. Гоняю по улицам, и моя совесть еле-еле шевелится. Получаю двойки и не злюсь на себя, а спокойно виню во всем злую учительницу. Но от этого хуже только мне. Для Натальи Григорьевны главное, чтобы в школе не было происшествий, а что у какой-то девчонки жизнь не получается, ей безразлично. Одним троечником больше. Только и всего». Тихонько пробралась на кухню и записала печальные строчки, которые со слезами вылились на бумагу.
Утром, когда весь класс встал, здороваясь с учительницей, я тихо произнесла:
«Даже черный бизон любит деток своих,
Даже Баба Яга лучше завучки нашей...
Наталья Григорьевна грубо прервала меня, показала рукой на дверь и начала урок.
Бреду по заснеженной улице под тяжелым грузом тоскливых мыслей. Мне плохо. Понимаю, что совсем пропадаю. Хоть с моста да в воду, только лед на реке. Жаль папу Яшу. Он меня любит и из-за меня может заболеть. Не сумела я стать хорошей дочкой. Господи! Научи меня. Только на тебя надежда.
Иду, рассеянно слушаю тишину парка, бездумно разглядываю картину голубых теней на земле. Вдруг вижу под деревом на ослепительно белом снегу ярко-красные капли. Вздрагиваю. Останавливаюсь. Гляжу вверх. На рябине стайка птиц деловито «потрошит» корзиночки ягод. Грустной улыбкой смахнула испуг.
Вспомнила первую учительницу. Анна Ивановна! Я не могу без Вас!
ОЖИДАНИЕ ПРАЗДНИКА
Нас отпустили на каникулы.
Вот, невезуха! Завтра Новый год, а на улице почти весь снег стаял. Окна плачут, им грустно. Они тоже ждут настоящего праздника — красивых узоров. Мне хочется чего-то радостного. Не за что-то — за просто так. Раз! И вот тебе радость! Ну, хоть самую маленькую. Вот как бы звездочка упала с неба и принесла ее с собой...
В дверь постучали. Услышала голоса ребят нашего двора.
«Вот радость-то!» — подумала, и побежала открывать дверь.
— Родителей нет? Можно погреться? Мы промокли, — шумно загалдели они.
— Заходите, но когда папа придет, разбегайтесь сразу, — предупредила я. — Он добрый, но больной, поэтому быстро устает и раздражается.
Друзья разделись. Я разложила ботинки на теплые кирпичи плиты, а шаровары развесила на веревке. Кто сел на мой диван, кто на дорожке у теплой стены, кто под столом пристроился. Я принесла белого хлеба и поставила на плиту чайник.
— Моя мама бегает по магазинам, подарки ищет. Я думаю, и твой отец сегодня поздно придет, — сказал Витя. — Ох! Как я прошлый Новый год встречал!
Но Катя больше не дала ему и слова вымолвить, сама затараторила:
— Мы на елку всегда шоколадные и леденцовые медальки вешаем. Их мама заранее покупает и на верхней полке в шкафу прячет. Так я каждый день подставляю стул и проверяю, лежат ли они на месте, а потом мечтаю, как мы будем их по одной срезать и долго-долго сосать.
— А мне папа обещал в этом году лыжи подарить, и, когда я нашел их под кроватью, такое облегчение было! Купил, не обманул. Всю неделю счастливый хожу, — сообщил Вовик.
— А мне запомнился прошлый Новый год грустным, — сказал Ваня. — Мой папа нарядился Дедом Морозом и вечером пришел порадовать моего младшего брата. Он подарил Васе игрушку и кулек конфет. Братик не столько конфетам был рад, сколько Деду Морозу. Вася подошел к нему и осторожно потрогал шубу, обшитую красным ситцем. Замерев и не отрывая восхищенных глаз, глядел на Деда. И столько в них было радости, счастья. Васек перебирал маленькими пальчиками его бороду, осторожно касался красного носа, потом закрыл глаза, прижался к Деду Морозу и заулыбался. Дед Мороз взял его на руки и погладил по головке. Ну, тут Васек вообще оказался на вершине блаженства, осмелел и стал обнимать Деда Мороза. И все было бы хорошо, только потом папа зашел к соседям и «перебрал» водки. А когда вернулся домой, то разделся на кухне и продолжал «праздновать». Утром Васек пришел на кухню, увидел одежду Деда Мороза, а рядом с нею беспечно спящего папу и будто онемел. Стоит, не шевелится. А потом как разревется и ко мне с криком: «Обманули!» Долго я не мог его успокоить, так и заснул у меня на руках.
— А когда ты узнал, что не настоящий Дед Мороз в гости приходит, разве не переживал? — вмешался Вовик.
— Нет, я как-то быстро понял, что он не может все дома обойти за день. Вон, какая наша страна огромная!
— А я тоже страшно обиделась на родителей, когда узнала, что под елку они сами кладут подарки. Помню, кричала: «Не имеете права обманывать родного ребенка. Не любите меня!» Мама успокаивала и говорила: «Нам хотелось, чтобы ты дольше в сказке пожила, в мечте». «Нет, — кричала я, — не хочу такой радости. Лучше бы вы сразу сказали, что это от вас подарки, мне было бы приятней!» Я, наверное, целый год переживала, — со вздохом поделилась Галя.
— А я всегда Деду Морозу заранее говорила о своих желаниях. И вот как-то перед Новым годом залезла в бабушкину шкатулку и обнаружила там белые банты и резинового пупсенка в целлулоидной ванночке. Это было как раз то, о чем я мечтала в том году. Мне даже жарко стало от неприятного волнения. Почувствовала себя обманутой. Я положила все на место, и Новый год ожидала без прежней радости. Я ничего не сказала бабушке, но во мне что-то изменилось. Старше, что ли стала, поняла, что мое детство уходит. Я не обижалась на бабушку. Она старалась для меня, заранее покупала подарки. Новый год был веселый, и я быстро забыла про эту историю. А потом вспоминала без волнения, даже со смехом. А знаете, я все равно люблю сказки и верю в чудеса, — с мечтательной улыбкой говорила Лена.
— А что тебе на прошлый Новый год дарили? — спросил меня Витя.
Я задохнулась нахлынувшим волнением и сразу не сообразила, что бы соврать. Пауза затягивалась, и я пролепетала растерянно:
— Не помню.
Ребята в недоумении переглянулись.
— Конфеты, — наконец выпалила я. — Просто съела и забыла.
— А что ты родителям заказала на этот Новый год? — настойчиво допытывался Витя.
— Ничего, — совсем смутилась я.
— Зря, ты следующий раз много чего закажи. Глядишь, что-либо да получишь, — наставительно посоветовал Вовик.
И тут увидел двух незнакомых мальчишек, тихо сидевших на кухне.
— Вы же не из нашего двора! Как сюда попали! — всполошился он и воинственно потребовал незамедлительного ответа.
— Мы хотим с вами дружить. Меня зовут Ваня Бартенев. А это мой двоюродный брат Костя Марчуков. Мы в одном классе учимся, — поспешно отрекомендовался один из них.
— Расскажите, как вы провели прошлый Новый год? — обратилась я к новеньким, желая, на правах хозяйки, примирить ребят,
— Впросак попали, — рассмеялся Ваня, который был худеньким. — Приметили мы на главной елке, что стоит на площади, среди игрушек ярко раскрашенный картонный сундучок с надписью «подарки». Каждый день ходили на него смотреть. Все ждали, кому он достанется. Дед Мороз и Снегурочка в награду за выступления ребят срезали с елки хлопушки, зверей всяких, а сундучок продолжал висеть и дразнить нас, притом не очень высоко. И вот в последний день каникул мы с Костей опять пришли к елке. Заветный сундучок был на месте и притягивал нас неимоверно. Тогда-то и возникла у нас идея заполучить его. «Завтра елку разберут. Кому он достанется? Взрослым? Несправедливо», — решили мы.
