Николай Райвич - Избранное

— Ну и молодец, — сказал пилот. — Значит, воля есть.

— А мой-то, зараза, и пьёт и курит, как сволочь. Школу не успел закончить — уже дома не ночует, мать расстраивает, — вздохнул механик.

Где-то внизу, в полной темноте, замигал вдруг тусклый, еле заметный огонёк и тут же исчез.

— Люди, — почему-то шёпотом сказал стажёр.

— Горное селение, — объяснил пилот.

— Я вот как раз думал, — продолжал стажёр, всё так же задумчиво глядя вниз, — как всё-таки мало заселена наша планета! Летим уже целый час — и ни одного огонька!

— Дубина, мы же над морем летели! — удивился механик.

— Сам дубина, — сказал пилот. — Давно уже летим вдоль побережья.

— Какая разница? Тут ведь одни скалы. Кто тут будет жить? Ни дорог, ничего.

— Так и скажи, — пилот обернулся к стажёру. — На самом деле, в горах есть небольшие деревни. Горцы живут, как тысячу лет назад. Многие даже без электричества.

— Совсем дикие, — подтвердил механик. — У них там до сих пор кровная месть.

Они помолчали.

— Горы здесь красивые, — сказал механик. — Днем, то есть.

— Зато город ночью даже лучше, — сказал пилот.

— О, да! — согласился механик. — Город — сказка!

— А скоро он? — спросил стажёр.

— Сейчас уже будет. Ещё минут пять.

Вскоре впереди показались огни. Они густели, спускаясь со склонов: город располагался в долине.

— Возьми пониже, — попросил механик.

Стали видны освещённые ленты дорог и едущие по ним машины.

— Большой город! — сказал стажёр.

— Три миллиона жителей, — сказал механик. — А вон, видишь, — порт.

— А что это за крестики?

— Церкви. Они сверху всегда такие. Здесь много церквей. А вон — главная площадь.

— Я даже вижу людей…

— Субботний вечер. Все гуляют.

— Ну всё, пора, — сказал пилот.

— Набираем высоту? — спросил стажёр.

— Конечно, стажёр, ты должен знать: три тысячи метров, как минимум, если не хочешь облучиться. И целься ближе к порту.

Так мы накроем целиком всю долину — по вечерам ветер здесь дует с моря.

Ночь с обезьянами

Всю ночь снились мне только одни обезьяны…

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Я очень люблю людей. И жалею их, когда они умирают. «Ну вот!» — думаю я тогда.

Одна дама, узнав, что я люблю людей, очень обрадовалась:

— Моп cher, — говорит, — вы любите людей? С'est vrai? Какая прелесть! Charmant!

Как я вас понимаю!

— Ошибаетесь, сударыня, — отвечал я, — любить людей — не прелесть и уж тем более не charmant, а тяжёлый каждодневный труд!

Недавно меня спросили, если я так люблю людей, армян, что ли, тоже?! Мне смешно, господа, слышать такие вопросы. Я одно время даже жил среди евреев! Все люди одинаковые! Все! Совершенно одинаковые!

Один профессор, наслышанный о моей любви к людям, пишет мне:

«…А известно ли вам, что люди — суть толпа обожравшихся зловонных ленивых тварей, презревших божественный дар разума, кровожадных, тупых и похотливых, отличаюхся от прочих скотов злословием и жадностью, пожирающих друг друга, размножающихся, как тараканы, и угрожающих экологии нашей планеты?!.»

Известно, уважаемый! Всё это мне известно. Но я люблю людей и ничего не могу с собой поделать!

ИМЕНА

Аминодав родил Якова. Яков родил Екусиила. Екусиил родил Льва и Йону. Лев убил Екусиила. Йона убил Льва. Йона родил Махмута и Петровича. Махмут подарил Софье ящик с конфетами. Софья съела конфеты и умерла. Петрович убил Махмута. Он отрезал ему голову и принёс Йоне. Йона убил Петровича.

Махмут родил Евстигнея. Марфа отрезала ему голову и принесла Йоне. Йона задушил Марфу. Улумбек родил Алексея и умер. Алексей задушил Йону и отрезал ему голову. Алексей родил восемь сыновей и ушёл в пустыню. Дарья отравила сыновей и отрезала им головы. Иван отрезал ей голову и принёс Алексею. Алексей родил Евдокию. Евдокия задушила Матвея, Петра, Станислава, Марка и Авдотью. Алексей отравился. Авдотья родила Акулину и отрезала ей голову. Марк родил Аврелия, задушил Авдотью и отрезал себе голову. Аврелий ушёл в пустыню и родил Германа и Ваську. Васька убил Германа. Герман убил Аврелия. Васька родил Добермана и Кузю. Кузя поимел Добермана. Доберман поимел Ваську. Кузя родил Пелагею и назвал её Анной.

Анна родила Шульца и научила его взрывать мосты. Сигизмунд убил Зигфрида. Зигфрид убил Германа. Герман убил Бальтасара. Уильям родил Михаила, Брюса и Иосифа. Арнольд отрезал голову Иосифу, Брюсу и Михаилу, задушил Уильяма и принёс Пелагее. Пелагея задушила Арнольда и родила Аминодава.

КАРНАВАЛ

Рассказывая о Бразилии, нельзя не упомянуть о таком явлении, как карнавал.

Это удивительное зрелище издавна привлекало внимание европейских исследователей. Хотя происходит карнавал весною, подготовка к нему начинается уже осенью, когда земледельцы, отдохнув от предыдущего карнавала и собрав урожай, обеспечены пищей на всю долгую зиму.

С приходом весны города и деревни украшаются флагами, цветами и лозунгами: «Все — на карнавал!». Люди надевают яркие праздничные одежды и выходят на улицы. Многие, даже большинство, появляются в масках.

Начинается карнавал.

Под звуки барабанов и других музыкальных инструментов люди передвигаются, ритмично подпрыгивая. Они машут цветами, флагами и другими предметами. К исходу следующего дня некоторые уже не выдерживают напряжённого ритма карнавала. Эти рискуют быть затоптанными толпой. Измождённые люди срывают с себя одежду. Кое-кто пытается выбраться из людской массы. Тогда в ход идёт холодное оружие.

В последующие дни только наиболее стойким и тренированным участникам карнавала удаётся продолжать танец. Но и таких остаётся всё меньше и меньше.

К концу праздничной недели карнавал представляет собой слабо колышащееся кровавое месиво.

ПЕДРО РОДРИГЕС

в Испании есть небольшой и, в общем-то, ничем не примечательный городок, название которого я не стану здесь приводить, ибо по-русски звучит оно двусмысленно, а изменить его, значило бы погрешить против истины. В этом городке родился, жил, да и по сей день, если только не умер, живет некий Педро Родригес. Я ничем не рискую, называя его настоящее имя, поскольку людей с таким именем в Испании хватает, да к тому же наш герой совершенно и не отличается от большинства своих тёзок. Более того, человек этот настолько зауряден, туп и не стоит нашего внимания, что и заговорил-то я о нём только для того, чтобы сообщить, что большинство, увы, громадное большинство людей, встреченных мною за годы моих странствий, были такими же ублюдками, как и упомянутый Педро Родригес.

КУТЬ-ЧЬЯНЬ

Эта игра называется Куть- Чьянь. Возможно это самая древняя игра в истории человечества. Она простая и нескучная, в ней нет ни выигравших, ни проигравших. Играют двое. Первый играющий приходит ко второму (который в это время ест, спит, читает газету или курит — по своему выбору) и говорит: «Пойдем, я тебе что-то покажу». В дверях он пропускает второго играющего вперёд и стреляет ему в затылок.

МЕЧТА

У каждого человека есть мечта…

Один мечтает прославиться, другой разбогатеть, кто-то мечтает освободить угнетённых, кто-то — накормить голодных, кто-то — защитить отечество, кто-то — посвятить жизнь науке или искусству, или путешествовать, или совершить подвиг.

Но о чём бы вы ни мечтали, к чему бы вы ни стремились — знайте, что у вас никогда ничего не получится!

НАБЛЮДЕНИЯ

Человек.

Удивительное всё-таки создание — человек!

Ведь вот как родится, так и живет до самой смерти. Как заводной, ей-богу!

Аборигены.

Интересно, куда бы я ни приехал, везде преобладает местное население. Со своими обычаями, понимаете, нравами, укладом жизни. Иной раз смотришь — вроде и ничего, но по мне — так лучше б его и не было совсем.

Туристы.

В больших красивых автобусах приезжают туристы, обычно американцы.

Ездят они себе по городу в этих своих автобусах и на аборигенов смотрят. А те, наоборот, остановятся и на туристов глазеют. Ну чистый зоопарк!

ПОДВИГ ВОЖДЯ

Умирая, последний из жрецов Тецкальтипока, верховного божества ацтеков, знаменитый Хнтлаврынса, велел позвать своего внука, и вот что он поведал ему:

— Ты, наверное, слышал, Хрмамарти, легенду о Хмиридумпти, или Дикой Пантере, как её называли, дочери вождя Ястребиный Коготь. Перед смертью Ястребиный Коготь поручил ей спрятать от бледнолицых священные сокровища ацтеков. Мне и ещё двум жрецам было приказано сопровождать её.