Ренат Беккин - Ислам от монаха Багиры
Едва не переходя на бег, Абдулла набрал на ходу номер мобильника Саида.
— Алло, Саид!
— Абдулла Петрович! Кузин сел в машину, — сообщил Саид.
— Знаю, — нервно перебил его Абдулла. — Ждите меня у выхода. Если что — звоните!
Однако, не будучи Юлием Цезарем, Абдулла не обладал столь необходимой сыщику способностью совершать несколько действий одновременно: занятый процессом раздачи инструкций Саиду, он чуть было не сбил с ног ребят в кожаных куртках, о чем-то совещавшихся у входа в зал продажи билетов.
— Под ноги смотри, да?! — зарычал на Абдуллу один из ребят с заметным южным акцентом и замахнулся на него кулаком.
Но второй из ребят своевременно вклинился между ним и Абдуллой и что-то резко сказал своему товарищу на неизвестном Абдулле языке. Тот сразу же утихомирился, и Абдулла, податливо извиняясь, засеменил подальше от своих опасных конкурентов.
— Вот и засветился, — с досадой подумал Абдулла, нервно сжимая кулаки. — Слава Аллаху, хоть не пришибли.
Все произошло так быстро, что Абдулла не успел толком испугаться.
— Ага, вот и они, — Абдулла заметил двух арабов, стоявших перед билетной кассой.
Первой его мыслью было встать в очередь и послушать их разговор, но на полпути он вдруг вспомнил о ребятах в куртках и резко изменил траекторию своего движения. Покрутившись у табло с расписанием движения поездов, Абдулла подождал, пока арабы покинут зал. И только после этого направился к кассе.
— Если я и вызвал подозрение у тех двоих, — резонно решил Абдулла, то теперь их внимание должно переключиться на арабов.
Лохматая и угрюмая женщина-кассир что-то с отвращением смотрела в своем компьютере. В очереди стояли двое. Когда Абдулла приблизился к кассе, стоявший последним мальчик лет двенадцати весело сообщил ему: просили не занимать, через пять минут перерыв.
Но Абдуллу это банальное обстоятельство мало волновало.
— Позвольте, сказал он, — протягивая в окошечко кассы свое потрепанное судейское удостоверение.
Угрюмая кассирша подняла свою лохматую голову, скользнула взглядом по синей корочке документа и принялась кричать: "Что Вы мне суете свою бумажку! У Вас, что, пожар? Видите, у меня перерыв! Идите в другую кассу! Много вас тут ходит!".
— Вы меня не поняли, уважаемая, — максимально спокойно произнес Абдулла, хотя руки его тряслись от волнения. — Речь идет о людях, которым Вы только что продали билеты. Поэтому или Вы мне сейчас срочно сообщите то, что я хочу узнать, или будете нести ответственность как пособница преступников.
Это был очевидный блеф, но в таком хорошем исполнении, что кассирша не могла не поверить ему.
— Что Вас интересует? — спросила она, мгновенно сменив тон и даже выпрямившись в своем сидении.
— Я не могу говорить при посторонних, — Абдулла бросил суровый взгляд на старика и мальчика, стоявших в очереди.
Кассирша понимающе посмотрела на Абдуллу.
— Извините, касса закрыта, — объявила она, обращаясь к очереди.
— Безобразие, — возмутился, удаляясь, старик.
Мальчик ушел молча.
— Только что Вы продали билеты двум мужчинам, иностранцам, — с барабанной скоростью затараторил Абдулла, едва только покупатели отошли на безопасное расстояние, — возможно, они совершили преступление. Меня интересует, как их зовут, и куда они купили билет?
— Господи, что творится! — истерично взвыла кассирша.
— Прошу Вас, быстрее! — торопил Абдулла.
— Сейчас, подождите! — кассирша быстро застучала по клавишам. — Так… Одного зовут Абдул Хасан ибн Зулейх, другого — Абу Йусуф аль-Мысри. Оба — граждане Египта. Купили два билета на 777 поезд в Москву. Отправление в 23.30.
Кассирша что-то сказала, но Абдулла не услышал ее: в соседнем зале начался неимоверный шум, состоявший из криков и детского плача. Перепрыгнув одним прыжком три ступеньки, открывавшие прямой путь в центральный зал, Абдулла увидел на другом его конце человек двадцать-тридцать, собравшихся в бесформенную толпу. Оттуда же доносился услышанный Абдуллой шум.
Что-то случилось. Тут уже не до конспирации. Менее чем через пятнадцать секунд запыхавшийся Абдулла уже расталкивал испуганных посетителей вокзала, а еще через пять секунд он увидел арабов. Оба лежали на полу — один, тот, что с усиками, на спине. В его синтепоновой куртке виднелось два отверстия, окруженных большими бардовыми пятнами примерно одинаковой формы. Третий выстрел был сделан в голову, почти в глаз. Второй араб лежал на боку. Окружавшая его голову темно-красная лужа не оставляла никакой надежды на то, что он жив. Но как ни вглядывался Абдулла, он не увидел того самого коричневого дипломата, который незадолго до этого передал арабам Кузин. За те несколько секунд, что Абдулла разглядывал убитых, толпа любопытных за его спиной выросла раза в два.
— Пустите же, — бормотал Абдулла, легонько, как ему казалось, оттесняя окаменевших зевак. — Да дайте же пройти!
Оставшийся до выхода путь Абдулла преодолел почти мгновенно, развив скорость, недоступную прежде его пораженным шпорами и отложением солей ногам. Если бы кто-нибудь в тот момент остановил его и спросил, что он собирается делать, когда настигнет убийц, он бы не смог ничего ответить. Абдулла попал в незнакомую для него ситуацию и потому действовал наугад, инстинктивно. А инстинкт говорил ему: беги скорее и догони их, а потом я скажу тебе, что делать дальше.
У самого выхода Абдулла споткнулся и больно уткнулся носом в чей-то грязный и мокрый ботинок. Абдулла собирался подняться, но обладатель ботинка опередил его, ловко поймав за плечи и поставив на ноги.
— Абдулла Петрович, Вы не ушиблись? — перед Абдуллой стоял Саид.
— Саид, ты как здесь? — крикнул Абдулла и, не дождавшись ответа, бросился к выходу.
Вся стоянка перед вокзалом была заполнена машинами, но зеленой "Волги" среди них не было. Зато Абдулла увидел водителя "Пежо", приветливо помахавшего ему рукой из кабины. Услышав за спиной дыхание Саида, Абдулла обернулся.
— Абдулла Петрович! Если Вы тех, что были во второй машине, ищете, то они давно уехали. Унеслись километров под девяносто.
— Куда они поехали? Скорее за ними, — заорал Абдулла, устремившись к "Пежо".
— Поехали, — бросил он водителю, не успев сесть в машину. — Скорее.
— Куда? — прохрипел водитель.
— За "Волгой", — крикнул Абдулла в самое ухо водителю.
— Да не кричите! — водитель схватился за ухо. — Они минут пять назад отсюда уехали, да с такой скоростью, что мне на моем драндулете их уже не нагнать.
— Аллаху 'азым — Абдулла выбежал на проезжую часть и в своей излюбленной манере стал ловить машину. Полуживому от недавних пробежек Саиду с трудом удалось оттащить его в сторону.
— Абдулла Петрович! Да постойте же Вы! Выслушайте меня. Мы все равно их не догоним, но я запомнил номер.
— Какой номер? — насторожился Абдулла.
— Номер этой "Волги".
В очередной раз инстинкт в душе Абдуллы уступил место разуму. С досадой плюнув на ни в чем не виноватую проезжую часть, он поплелся вместе с Саидом к поджидавшему их водителю.
— Ну что ж и на том спасибо. С худой собаки хоть шерсти клок, — печально заключил Абдулла. — Я Вас, поздравляю, Саид, с очередной нашей удачей. Только что эти два юнца из "Волги" убили двух человек и похитили дипломат Кузина, в котором была рукопись.
— Я рабби 'алямин![15] — воскликнул Саид. — Если бы я знал…
— Почему Вы мне не позвонили? — перебил его Абдулла.
— Я звонил, — глаза Саида выражали первобытную искренность, — но у Вас телефон был отключен.
— Не может быть, — Абдулла извлек из внутреннего кармана куртки мобильник. Телефон действительно был отключен. Повертев трубку в руке и стараясь не смотреть в глаза Саиду, Абдулла вздохнул: "Ну, давайте Ваш номер".
Саид назвал номер умчавшейся "Волги".
— А теперь подождите меня здесь, я сейчас, — Абдулла выскочил из машины и вскоре опять исчез за дверью вокзала.
Толпа вокруг убитых увеличилась, по меньшей мере, раза в три. Еще столько же людей лицезрели забрызганные кровью тела с балкона зала ожидания, свисавшего над местом преступления. Двое милиционеров, не церемонясь, отгоняли людей от трупов.
— Уважаемый лейтенант, — обратился Абдулла к одному из них.
— Лейтенант Бирюков, — приложив руку к фуражке, представился милиционер.
— Я запомнил номер машины, на которой приехали убийцы, — прокашлявшись, сообщил Абдулла.
— Да, я Вас слушаю, — лейтенант поспешно вытащил рацию.
— Вы были свидетелем убийства? — спросил лейтенант, продиктовав номер "Волги" коллегам.
— Нет, — неуверенно ответил Абдулла.
— Что Вы еще видели? — продолжал опрос лейтенант.
Абдулле не хотелось втягивать себя в неприятный процесс дачи свидетельских показаний. Все, что он хотел сообщить, он уже сообщил. С другой стороны, дипломат был у убийц, и он, как никто другой, был заинтересован в их скорейшей поимке. Однако Абдулла не хотел затрагивать тему рукописи до тех пор, пока похитители не будут схвачены, и он лично не увидит содержимое дипломата.
