Ольга Погодина-Кузьмина - Адамово яблоко (журнальный вариант)
— Но я лично никогда в это не верила. Я же вижу, что у вас всё серьезно. Кстати, тебе респект, как ты Измайлова поймал за яйца. Прямо, надо опыт перенимать. Чтоб он столько долго с кем-то встречался — это прямо рекорд книги Гиннеса! Ты, главное, дальше действуй по-умному, а то с тебя станется всё прощёлкать.
— Что прощёлкать? — спросил Игорь, пытаясь прочесть смысл её слов по выражению лица.
Она засмеялась.
— Зайчик, не прикидывайся глупее, чем ты есть. Измайлов — единственный среди наших хозяев порядочный мужик. Он своим бывшим мальчикам всегда помогает устроиться. Женьке Винокурову контракт сделал в Германию, тот теперь в Мюнхене на телевидении работает. А Юрка Кошелюк попросил денег и в Москве открыл магазин спортивной обуви. Просто они оказались ребята с мозгами, а не только с чем-то между ног. Все знают, что Измайлов может быть хорошим трамплином, если захочет.
Слышать это было очень неприятно, но Игорь всё же решился задать вопрос, мучавший его и раньше.
— А из тех, кто сейчас работает… с кем у него что-то было?
— Ну, это ты сам узнавай, я-то зачем буду конфликтную ситуацию провоцировать? Кстати, обычно такие вещи делаются втихаря, через Василия или через Фреда, даже мы не сразу узнаём. Поэтому все тогда припухли на открытии «Альмагеста», когда он сам за тобой в раздевалку заявился. И сразу повез тебя на своем водиле. И в Испанию он тебя возил почти открыто, и в рестораны, и всё такое. В общем, чудеса, что он всё делает так. У него же деловая репутация и всякая такая фишка.
— Я об этом не думал, — проговорил Игорь, хмурясь.
— Правильно, зачем тебе-то об этом думать, — пожала плечиками Китти. — Просто лови свой шанс, пока всё не кончилось. Говорят, ты уже и с Максом Измайловым общаешься? Кстати, как он там?
— Нет, не общаюсь. Это у него корона.
Китти рассмеялась серебристым смехом.
— Да уж, это точно! А что ты хочешь — наследный принц.
Они вышли из такси у какого-то перестроенного заводского корпуса, и Китти присоединилась к ожидавшим её к девушкам, а Игорь спустился в подвальный этаж, в тесную комнату, которую им отгородили под примерочную.
Там между стойками с костюмами было одно только зеркало, и перед ним Андрей причесывал Рената, а остальные толкались вокруг. Душная смесь запахов туалетной воды, пота и лака для волос волной перемещалась по комнате, как только кто-нибудь распахивал дверь.
Игорь нашел свою фамилию на подколотых к костюмам лоскутах бумаги, начал раздеваться.
— Ребята, ну сказано же, в одежде не курить! — крикнула, пробегая через комнату, администратор Наташа. — Сейчас Василий увидит и оштрафует всех! Давайте быстрей, перед началом проверка в коридоре.
Игорь так и не добрался до зеркала, только намочил волосы над раковиной в служебной уборной. После разговора с Китти он вдруг начал чувствовать на себе насмешливые и неприязненные взгляды других парней, слышать шепот за спиной, и даже одернул себя: «станешь параноиком».
Через четверть часа они вместе с девушками выстроились в коридоре, и костюмерша быстро пошла вдоль ряда, одергивая складки, застегивая или распахивая пиджаки и рубашки, поправляя шарфы. Дизайнер двигался следом и высоким, капризным голосом объяснял:
— Идея заключается уже в самом названии коллекции — «Инфант». Думайте о том, как важна здесь концепция сексуальности, изнеженности. Современный мужчина все больше становится женственным, рафинированным и желанным. Это мужчина-ребенок, анфан-террибль, красивая игрушка, одинаково привлекательная для женщин и для мужчин своего пола.
— И не бегать по языку, — добавил Василий. — Идём чёсом, в среднем темпе, ближе к медленному. Нормально фиксируем поворот! По четыре выхода, меняем быстро, прошли мужские, сразу пошла женская, без паузы. Всем понятно? Увижу, кто курит в костюмах — будем прощаться. И не путать номера.
На первом же выходе Игорь ошибся. Он должен был завершать, за Борей Комаровым, но почему-то решил, что его очередь за Денисом. Боря отпихнул его локтем и быстро, тихо прошипел:
— На плешке научился первым вагоном лезть?
Игорь не совсем понял значение этих слов, но ощутил колючую враждебность Бори. Они прошли. Василий подгонял, и Игорь вместе со всеми поторопился переодеться, путаясь в длинных плиссированных манжетах, в кружевах на обтачке рубашки. Продолжая размышлять над словами Китти и над обидной фразой Бори, он отработал второй проход, рассеянно глядя в зал, где блестели хромом и стеклом столы, смутно белели лица гостей.
В перерыве им принесли шампанское и кофе в бумажных стаканчиках. Игорь хотел подойти к Боре, но появился Василий Николаевич и снова начал кричать:
— Если я сказал в медленном темпе, не значит, что надо ползать как мухи по дерьму! Сейчас работаем в зале, у столов. Еще раз для тупых — улыбаться нужно, а говорить с гостями, пить и есть нельзя! И если хоть один инцидент с клиентами, всех оштрафую, разбираться не буду…
Игорь машинально сел на стул у зеркала, не слушая, размышляя о том, нужно ли отвечать Комарову. Но когда Василий вышел, Боря сам направился к нему.
— Ты такая простая, даша! Все стоят, а она сидит!
Он резко выбил из-под Игоря стул, и тот больно упал на копчик.
Кто-то громко засмеялся, их обступили. Стельмак, Ренат, Дима Лыков — все «старенькие». Всем было любопытно, чем закончится ссора. Сидя на полу, Игорь видел кривые, брезгливые усмешки на их красивых лицах, чувствовал, как прямо над головой сгущается враждебность.
Он медленно поднялся, глядя на Борю, белого от ненависти.
— Что тебе надо?
— Ты, дешевка, — воскликнул Комаров, срываясь на фальцет, — думаешь, если Измайлов тебе в рот пару раз кончил, ты уже звезда на болоте? Думаешь, мало вас тут было?
Злость вскипела в груди Игоря, заклокотала в горле, не давая дышать. Комаров вдруг отлетел, опрокинув стойку с костюмами, и тогда только Игорь сообразил, что ударил его в челюсть. Снова раздался смех, кто-то бросился поднимать Борю и костюмы.
— Вы дебилы оба, теперь всех оштрафуют из-за вас! — досадливо воскликнул Женька Стельмак.
Опомнившись, Комаров кинулся на Игоря.
— Сука, урод, убью! Он мне челюсть сломал!.. У меня кровь во рту…
Его удержали за руки.
— Ты сам урод, — постепенно приходя в себя, пробормотал Игорь.
— А ты бы, правда, заткнулся, Воеводин, — с угрозой посоветовал Ренат. — Ты один, а нас тут много.
— Если я захочу, вас никого тут не будет, — не узнавая собственный голос, произнес Игорь и, захватив с вешалки свою куртку, вышел в коридор.
Денис догнал его.
— Класс ты ему дал. И правильно! Они нам завидуют, что мы молодые, вот и бесятся. Как будто сами бы не пользовались. А Комарову и Ренату уже по двадцать пять лет! Я не хотел передавать, но они всё время смеются над тобой и наговаривают… Что ты ходишь как железный дровосек, и пред камерой как колода, и двух слов связать не можешь. Что у тебя зажим и профнепригодность, а Василий тебя держит потому, что ты тогда Измайлову… ну, прямо в лифте, и всё остальное. И что они вдвоем тебя… ну, это делают… вместе с Марковым.
Игоря передернуло от отвращения. В конце коридора он остановился.
— А ты куда? — спросил Денис.
— Домой, — ответил Игорь.
— Так вот и уйдешь? А Василий?..
— А что Василий? — Игорь сплюнул на пол. — Что он мне сделает? Оштрафует?.. Я, может быть, совсем из агентства уйду.
— А костюм?
Игорь сейчас только сообразил, что так и вышел в кружевной рубашке и брюках из зеленой парчи.
— Потом верну.
— Так, а что сказать Василию?
— Ничего. Нет, скажи — пошёл он в задницу. И этим передай, что я им запомню железного дровосека. Я только пальцами щелкну вот так, и они об этом пожалеют… и про Измайлова в лифте… и про Маркова тоже!..
При этих словах лицо Дениса вытянулось. Игорь обернулся и увидел Василия и Маркова, подходивших к ним.
— Кто тут шумит? И что конкретно? — спросил Александр Николаевич, уставившись на Игоря веселыми желтыми глазами.
Игорь подумал, что Василий сейчас начнет орать, но тот молчал и только улыбался Маркову, словно невеста жениху. У Дениса было такое лицо, словно это ему, а не Комарову дали в челюсть.
— Ну, пойдем, расскажешь по порядку, — Марков повернул ручку двери с надписью «Вход воспрещен». — Уж ты как хочешь, Николаич, но этого бойца я забираю. А то в карты мне сегодня не везет, надо сваливать, пока штаны не проиграл.
Игорь хотел возразить, что уходит сам, но что-то объяснять сейчас было глупо, поэтому он молча вышел вместе с Марковым. Они оказались на площадке широкой лестницы, застеленной ковровой дорожкой. Охранник наставил на них рацию, но Марков остановил его жестом.
— Спокойно, родной, свои. Ситуация под контролем.
