Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— Вы разрушаете классический стереотип восприятия, — заметил Худокормов с лёгкой улыбкой. — Альенде — герой. Он погиб с автоматом в руках, сражаясь с фашистами.

— Да, разумеется, — с охотой согласился Ладнов. Как и Гастелло, Талалихин, Зоя Космодемьянская и Александр Матросов. Люди погибли, а государство устроило на их костях свистопляску, всеми силами стараясь замазать лозунгами свою вину. Лётчики шли на таран в отчаянии бессилия, и не только наши, кстати говоря. Немцы тоже таранили американские и английские бомбардировщики во время ковровых бомбардировок германских городов, поскольку не могли остановить противника другим способом. Боюсь, ни один американец за всю войну не закрыл своим телом амбразуру дота, поскольку наши доблестные союзники не бросали пехоту в лобовые атаки на неподавленные огневые точки, а обходили их или сравнивали с землёй посредством авиации, артиллерии и танков. С Космодемьянской вообще дикий случай. Что за приказ такой — жечь дома, где остановились немецкие военнослужащие? Они ведь солдаты, а не беременные женщины — попрыгали в окошки и пошли в другую избу досыпать, а вот простые русские крестьяне посреди военной зимы остались погорельцами. К тому же, насколько я понимаю, бойцы комсомольского отряда, в котором состояла Космодемьянская, были облачены в некие зимние одеяния без знаков различия. Советскому командованию ведь всё равно — подумаешь, мелочь. А мелочей-то на войне как раз и нет. Согласно женевским конвенциям, статус военнопленного получает лишь тот, кто одет в единую униформу своей армии именно со знаками различия. В противном случае он не солдат, а уголовник, и с ним можно поступать как с преступником по законам военного времени, тем более в прифронтовой полосе.

— Контрреволюционные вещи говорите, Филипп Филиппыч, — съёрничал Худокормов.

— Знаю, — беззаботно отмахнулся Ладнов. — Всю жизнь умолкнуть не могу. На моём счету столько идеологических преступлений, словно я — родоначальник великой теории. А в действительности просто не говорю трюизмами.

— Мой папаша на вас бы с кулаками сейчас бросился, — заметила Наташа. — Хорошо, что его здесь нет.

— Нисколько не сомневаюсь, — согласился с ней Ладнов. — На меня и бросались. Вы не поверите, если я вам начну рассказывать подряд все истории из своей жизни об идеологических боях. Мифы советской эпохи никуда не делись, они до сих пор живы и возведены в ранг национального достояния, а любые посягновения на них воспринимаются как измена родине. Предания о подвигах советских людей — неотъемлемая часть фундаментального общесоветского мифа, а между тем — что такое подвиг? Все солдаты в окопах рискуют жизнью, но ордена всё же дают не всем. Должна сложиться из ряда вон выходящая ситуация, когда угроза смерти возрастает намного более обычного для фронта уровня. Что же означает возникновение такой ситуации? Что кто-то рядом или выше чего-то не смог или не предусмотрел. Другими словами, если один совершает подвиг — значит, кто-то другой ошибся, струсил или предал. Таким образом, массовый героизм в Великую Отечественную, которым так гордился советский агитпроп, означал тотальную профнепригодность военно-политического руководства страны на всех уровнях. И рядовые солдаты заливали своей кровью все многочисленные несовершенства своего Отечества, получив от него взамен после войны много пустых слов и мало помощи. Боевой устав израильской армии разрешает солдатам сдаваться противнику в случае окружения и прочих видов безнадёжных ситуаций, но когда кому-нибудь удавалось окружить хотя бы один израильский взвод, не говоря уже о дивизиях? При этом войны Израиль выигрывает с лёгкостью необыкновенной. В Советской же армии главными виновниками многочисленных окружений были сделаны рядовые, которых доблестные генералы по указаниям Ставки и её Верховного главнокомандующего заводили в «котлы» целыми армиями и фронтами, а порой и бросали там, как в Севастополе, откуда старших офицеров вывезли самолётами.

— Вы пробовали говорить то же самое простым советским людям? — поинтересовался Худокормов.

— Старался не упустить ни одной возможности, — заверил его Ладнов. — И до девяносто первого года, и позже. Если вас интересует реакция — она не меняется десятилетиями, и сейчас остаётся ровным счётом такой же, как и в семидесятые. Только раньше аудитория возмущалась и немного пугалась — как бы не возбудить подозрения органов в причастности к антисоветской пропаганде. Сейчас только возмущаются и иногда действительно пытаются пустить в ход кулаки.

— И чем вы объясняете такую реакцию?

— Инерцией. «Титаник» погиб, поскольку пытался уклониться от столкновения с айсбергом. Если бы он продолжил движение прежним курсом, то получил бы сильный удар, многие пассажиры насажали бы себе синяков и ссадин, но благополучно добрались бы до дома, так и не узнав, какова была альтернатива. Вот я своими слабыми силами и пытаюсь спасти Россию, шмякнув её физиономией прямо в неприглядную реальность. Жить дальше старыми мифами — самоубийство для страны. Ведь прежний курс однажды уже привёл тогдашний режим к краху, и я почти уверен, что падение Покровского с тех же рельсов приведёт к возникновению моря крови и лишений, следствием которых станет новая дезинтеграция государства, и в чьих руках тогда окажется ядерное оружие, предсказать невозможно.

— Вы ведь сейчас буквально агитировали за Покровского, — удивился Худокормов.

— Видимо, вы меня не поняли, Леонид. Видимо, как и многие. Возможно, я высказывался недостаточно ясно. Генерал сейчас — меньшее зло, поскольку любая реальная альтернатива ему означает только ускорение деградации. Надеюсь, вы не рассчитываете на нашу победу по итогам выборов?

— А кто мог в восемьдесят девятом предсказать запрет компартии Ельциным всего через пару лет? — парировал Худокормов. — Скорее, ждали его ареста и показательного процесса.

— Конечно, в России пророкам трудно живётся. Правильный прогноз сделать проще, чем дожить до его осуществления. Возвращаясь к вашему батюшке, Наташа, и к его кулакам. Почему он не потерпел бы моих крамольных суждений?

— Потому что счёл бы их клеветой.

— Клеветой на кого?

— На героев. И на Советский Союз.

— Разумеется, он и сам подумал бы именно так. Но в действительности он постарался бы отомстить мне за себя. Ведь мои слова — посягательство на его детство, юность, всю его жизнь, построенную на убеждении в величии советского замысла. Он прекрасно знает обо всех его несовершенствах, ведь он жил при коммунистах, стоял в очередях и мечтал как о недостижимом о повседневных благах любого гражданина любой развитой страны. Но одновременно он уверен, что следовало только улучшить советскую систему, а не разрушать её. Сказать ему, что система была порочна в своей основе и не подлежала реформированию, как убедился на собственном опыте и убедил всех нас первый и последний президент Горбачёв, невозможно.

— Почему невозможно?

— Потому что он воспримет такое утверждение как ещё один клеветнический выпад. Можно сколь угодно долго сыпать аргументами, и все они будут неизменно отскакивать, не оставляя ни малейшего следа на его убеждениях, основанных на вере, а не знании, и впитанных с молоком матери.

— Но аргументов всё-таки много?

— Море разливанное. Вся мировая философия, история и экономическая наука на нашей стороне. Марксисты есть везде, даже в Америке, но нигде нет знаменитых марксистов, прославившихся своими достижениями в перечисленных мной областях общественного сознания.

— И вы можете привести новые аргументы, разоблачающие советские стереотипы?

— У меня ещё много убойных аргументов. Начиная с Гагарина. Какова вся история с советским первенством в космосе? Американцы открыто развивали свою программу, вслух назначали предполагаемые даты первого полёта, а Советский Союз в то же самое время втихомолку лез из кожи вон, чтобы непременно капиталистов обогнать. И обогнали дней на двадцать, только корабль «Восток» трудно назвать настоящим космическим кораблём, поскольку его посадка ни в каком виде вообще не предусматривалась. Как известно, Гагарин и его ближайшие последователи на высоте нескольких километров катапультировались. С точки зрения Всемирной федерации авиации и космонавтики такой полёт нельзя считать завершённым, поэтому она считает первым полётом человека в космос полёт Алана Шепарда на Freedom-7. Кстати, изначально его полёт предполагался на год раньше, аж 26 апреля 1960 года, но затем много раз переносился в стремлении повысить надёжность всех систем до максимально возможных значений. Между прочим, из семи беспилотных запусков, предшествующих полёту Гагарина, четыре закончились авариями, и он полетел наполовину смертником — мысли о сохранении жизни космонавта советское руководство, видимо, совсем не заботили. И даже здесь моё злопыхательство всё ещё не исчерпано. Взять, например, Корейскую и Вьетнамскую войны. Посмотрите любое так называемое политическое ток-шоу на наших федеральных телеканалах, и вы услышите о них как о классических примерах американской агрессии. Но в действительности в Корее американцы действовали во исполнение резолюции Совета безопасности ООН о коллективной обороне Южной Кореи от агрессии Ким Ир Сена, и просто-напросто возглавляли международный миротворческий контингент. А во Вьетнам их пригласили официальные власти Южного Вьетнама, который также подвергался агрессии с Севера. Даже советская пропаганда не скрывала факт существования пресловутой «тропы Хо Ши Мина», то есть канала снабжения оружием, боеприпасами и живой силой коммунистических террористов, действующих против международно признанного правительства в Сайгоне.