Сергей Аксентьев - Беспокойные дали
Тхань шел на поправку. Медики заверяли, что угрозы для жизни больше нет, но нужно время для полного излечения, с последующей реабилитацией в санатории. Лицо Тханя почти не пострадало, а вот на руках следы ожогов остались навсегда.
Некоторое время спустя офицерскому составу училища на совещании зачитали секретную директиву об инциденте с ракетой. В выводах комиссии указывалось, что разгерметизация и выброс компонента произошли из-за химической коррозии шва топливного бака и избыточного давления паров окислителя, скопившихся в нем от длительного нахождения ракеты на открытом воздухе под прямыми солнечными лучами при температуре свыше тридцати градусов. В числе других причин указывались: трехкратное превышение ресурса; грубое нарушение технологии нейтрализации баков при передаче ракеты из арсенала; а также не соблюдение мер безопасности при проведении практических занятий с курсантами на технической позиции учебного центра. Все причастные к этому ЧП получили соответствующие фитили.
Переводчика учебного центра, старшего лейтенанта Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Тханя за проявленное мужество и четкие, грамотные действия во время аварии Главнокомандующий ВМФ СССР наградил именными часами…
4
Комендант железнодорожного вокзала был истинный одессит. Не взглянув на проездные документы и не дав вымолвить Платонову ни слова, он нахраписто понес:
— Почему не уведомили телеграммой заранее, как положено за пять суток до отъезда?
Платонов невозмутимо протянул копию.
Майор, мельком взглянув на неё, бросился к столу и начал лихорадочно ворошить бумаги. Не найдя телеграммы, чертыхнулся и куда-то позвонил:
— Светлячок, лапочка. Подойдет капитан, оформи ему по брони до Минеральных Вод двенадцать плацкартных.
— Но нам нужны билеты до Баку и не плацкартные, а купейные. Я везу иностранцев — запротестовал Андрей.
Майор отмахнулся от него как от назойливой мухи, давая понять, что разговор окончен, и демонстративно уткнулся в бумаги. Однако, видя, что настырный капитан не уходит, буркнул:
— Всё, на тебе квиток иди в 22-ю кассу и оформляй билеты.
— Мне нужны билеты до Баку, — потребовал Андрей. — Вы не хуже меня знаете, что иностранным курсантам положен проезд в купейных вагонах скорых поездов.
Лицо майора передернула гримаса недовольства.
— Таких билетов у меня нет, — отрезал он.
— Должны быть. — Стоял на своем Платонов.— Мы послали вам из Измаила телеграмму за десять дней.
— Ты, что капитан, — взорвался майор, — святой? Лето. Разгар курортного сезона! Через нас за сутки всяких иностранцев проходит не меряно. Почище твоих курсантов и ничего. Все как миленькие едут в общих вагонах. А тут, видишь ли, цацы!
— Хорошо, — сдерживая себя, сказал Платонов, — я тогда спрошу у начальника военных перевозок: цацы мы или кто.
— Ты меня начальником военных перевозок не пугай. Я пуганный.
Майор снова куда-то позвонил:
— Таня, — сними с брони двенадцать купейных билетов в скором до Баку. Как ничего нет? А что есть? Хорошо, давай до КавМинвод.
— Вот иди в кассу, — просунул в окошко он бумажку. — В Минводы я дам телеграмму, чтобы вас без задержки отправили до Баку.
Платонов понял, что дальше сопротивляться не имеет смысла и надо соглашаться на эти условия….
В Минеральные Воды прибыли ночью с опозданием на два часа. В полумраке перрон и привокзальная площадь напоминали лежбище котиков. Безликая людская масса, заполнившая все скамейки, клумбы и газоны лениво копошилась, храпела, бренчала гитарами, устало переругивалась.
Найдя в конце перрона клочок незанятого пространства, Платонов оставил свое иноплеменное воинство, а сам двинул на поиски коменданта.
…Конечно, одесский майор ни какой телеграммы на бронь не посылал. Он спихнул со своей станции Платонова с его курсантами и, тут же о нём забыл. И теперь уже другой майор, только кавказский втолковывал Андрею, что билетов на Баку нет и никто не знает, когда они будут.
— Жди, — наставлял он Платонова, — вдруг кто-нибудь сдаст билеты или не заберет бронь.
–Значит, бронь все-таки у вас есть? — с вызовом спросил Андрей.
— Есть, но не про вашу честь! — рявкнул тот.
Начавшуюся было перепалку неожиданно прервал старший национальной группы Ильмар Рахмани. Он стоял в дверях, всё слышал, и вот решил повлиять на майора по-своему:
— Если вы не представите нам билеты, — сказал, волнуясь Рахмани, — я позвоню в своё алжирское посольство и сообщу, что нам препятствуют с выездом в Баку.
Комендант явно занервничал. Ещё секунду назад он был неприступным, а тут вруг растерялся и глаза его забегали. Конфликт, а тем более с иностранцем, ему был явно ни к чему.
— Ладно, — сказал он, — утром, в 8.30 будет поезд. Я сейчас узнаю, есть ли там места.
Снял трубку и потребовал:
— Двенадцать мест на утренний. Да, Москва — Баку.
Выслушав ответ, совсем распсиховался:
— Черт знает что! Никакого порядка. Обещают только пять мест и то в общем вагоне! А вы тут за горло берете. Посольствами пугаете!..
Комендант нервно побарабанил пальцами по телефону. И вдруг его осенило:
— Сейчас еще один вариант попробуем…
Он снова схватил трубку, набрал номер и прокричал:
— Потапов, дорогой нужно срочно отправить в Баку двенадцать иностранцев. Выручай. Ты же знаешь, просто так я тебя беспокоить не стану.
После короткой паузы. Комендант, что-то записал торопливо на полях газеты, кивнул:
— Спасибо голубчик, в долгу не останусь.
И протянул клочок бумаги Платонову:
— Вот номер рейса и номер кассы. Если хотите быстро добраться до дома, то, не мешкая, рвите в аэропорт. До вылета пятьдесят минут. Ехать отсюда минут двадцать. Решайте. Больше ничем помочь не могу.
— Летим, просиял Рахмани.
— Имей в виду, — охладил его Платонов,— летим за свой счет. Проездные документы у нас на поезд и в кассе аэрофлота их никто сейчас пересчитывать не будет.
— Летим! — повернувшись к выходу, махнул рукой Рахмани.
Посадка в самолет уже закончилась. Дежурный по вокзалу был вне себя. В кассе, даже не пересчитав деньги, сунули Платонову двенадцать неоформленных билетов:
— В самолете разберетесь с местами. Бегом в автобус у центрального подъезда! — крикнула кассирша.
Едва группа вошла в салон, за ними тут же захлопнули входную дверь, и трап отъехал от самолета…
…Было два часа ночи. Платонов отвел курсантов в зал ожидания «Интуриста», а сам направился искать телефон, чтобы сообщить в училище о своем прибытии. Но такового в округе не оказалось. Пришлось обращаться за помощью к дежурному администратору аэрофлотской гостиницы.
Дежурный по училищу, выслушав доклад, осчастливил:
— Транспорта нет. Ждать до утра. Прибудет начальник училища — даст команду заму по тылу, и тогда за вами приедут. А лучше всего — дождитесь первого автобуса и добирайтесь на Зых городским транспортом.
Платонов даже психанул:
— Как я все это объясню курсантам? Мы за свои деньги прилетели из Минвод, а тут двадцать минут езды до училища и нет транспорта!?
На что дежурный невозмутимо ответил:
— А кто вас заставлял лететь за свои деньги? — и повесил трубку.
Внутри у Платонова все клокотало. Он швырнул трубку на рычаги аппарата и выскочил из гостиницы.
Навстречу ему бежал Рахмани. Увидев расстроенного командира, посочувствовал:
–Что, опять трудно!?
Платонов расстроено махнул рукой
— Приказано утром добираться в училище городским транспортом.
— А не надо нам ждать утро. Мы уже нашли автобус.
— Что за автобус?
— Левый! Тут местный привез какую-то тетку с мешками. Вот мы его и перехватили.
— И сколько же он с вас заломил?
— Нисколько. Сказал, что всё равно пустой едет в Говсаны.
Это объяснение насторожило Платонова. Чтобы ночью водитель за просто так повез, да ещё иностранцев?
— По-моему он либо что-то темнит, либо вы что-то не так поняли…
Но тут раздался нетерпеливый гудок, и Рахмани с Андреем побежали к автобусу. Курсанты уже разместились в салоне, и едва они заскочили на подножку, водитель дал газ…
В Говсанах автобус затормозил возле мрачного дувала. Водитель выскочил из кабины и громко забарабанил в неприметную калитку.
За забором послышались шаркающие шаги, скрипнул отпираемый замок, и в проеме показалась сонная голова старика:
— Ты Аббас?
— Я, — ответил водитель, — Давай быстро, мне некогда.
Калитка захлопнулась. Старик пошаркал в дом. Потом калитка снова приоткрылась, водитель схватил у старика небольшой баул и вернулся в кабину. Засунул его под сидение и тронул автобус.
Но поехали они совсем не в ту сторону, куда следовало.
