Айи Арма - Избранные произведения писателей Тропической Африки
Сунма. Так по-твоему, он еще может артачиться? Это вместо того, чтобы быть благодарным за разрешение жить на свете…
Эман. Сунма!
Сунма. Землю он, значит, обрабатывать не хочет, а вот набивать пузо — это он пожалуйста!
Эман. Я же сам разрешил ему рвать фрукты в саду. Даже уговаривал.
Сунма. Ну и возись с ним. А я не желаю его больше видеть.
Эман (не сразу). Да почему? Ты явно чего-то не договариваешь. Что он натворил?
Сунма. Ничего не натворил. Просто меня от его вида тошнит.
Эман. В чем дело, Сунма?
Сунма отводит взгляд.
Ты сама себя распаляешь. Зачем тебе это надо?
Сунма. Вот именно — зачем?
Эман. Ведь раньше ты иногда с ним даже играла.
Сунма. Я пересиливала отвращение. Но у меня нет больше сил. Он мне омерзителен. Может быть, это… может быть, это из-за Нового года? Да-да, наверняка из-за Нового года.
Эман. Не могу поверить.
Сунма. Да-да, наверняка. Я женщина, а для женщины это очень важно. Мне не хочется, чтоб рядом со мной был урод. Неужели хотя бы один день в году я не могу побыть в нормальной обстановке?
Эман. Не понимаю, Сунма.
Сунма молчит.
Такая жестокость… И к кому? К беззащитному, несчастному Ифаде. Ты же знаешь — мы его единственные друзья.
Сунма. Нет, Эман, не мы, а ты. Я его терпела только из жалости. А сейчас — не могу: нет во мне жалости.
Эман. И это из-за того, что он нездоров. (Оборачивается и выглядывает в окно.)
Сунма (с ноткой мольбы в голосе). Ты жалеешь Ифаду. А меня, Эман? Я так нуждаюсь в твоей доброте. И ведь всякий раз, когда мне плохо, когда меня подводит моя слабость, ты просто-напросто от меня отворачиваешься.
Появляется Девочка, она волочит привязанную за ногу самодельную куклу. Остановившись, смотрит на Эмана. Ифада, снова робко пробравшийся на свое привычное место, явно взволновался, когда увидел куклу. У Девочки неулыбчивое и непроницаемое лицо. Оно не кажется неприятным, но как бы тревожит.
Девочка. Учитель дома?
Эман (улыбаясь). Нет.
Девочка. А где он?
Эман. Не знаю. Хочешь, спрошу?
Девочка. Спроси.
Эман (обернувшись). Сунма, тут какая-то девочка…
Сунма, не отвечая, уходит в другую комнату.
Н-да… (Снова повернувшись к девочке, но уже без улыбки.) Видишь ли, оказывается, спросить-то не у кого.
Девочка. А почему тебя нет?
Эман. Я и сам не знаю. Может, потому, что я куда-то уехал.
Девочка. Ладно. Я подожду, когда ты приедешь. (Садится, подтянув куклу поближе к себе.)
Эман (к нему постепенно возвращается хорошее настроение). Ты уже подготовилась к Новому году?
Девочка (не глядя на Эмана). Только я все равно не пойду на празднество.
Эман. А тогда зачем тебе эта штуковина?
Девочка. Это ты про Уносчика? Так я же больная. Мама говорит, он унесет мою болезнь — ночью, когда будет уходить Старый год.
Эман. А твоим подружкам твой Уносчик поможет?
Девочка. Нет уж. Я ведь всегда одна. Другие дети ко мне не подходят. А то ихние матери их побьют.
Эман. Но я тебя здесь ни разу не видел. Почему ты никогда не приходила лечиться?
Девочка. Потому, что моя мама сказала — нельзя. (Встает, собираясь уходить.)
Эман. Куда ж ты?
Девочка. А я не могу с тобой разговаривать. Если мама узнает…
Эман. Зачем же ты приходила?
Девочка (остановившись и немного помолчав). Я хотела одеть моего Уносчика.
Эман. Только-то? Ну, так подожди минутку.
Эман снимает с вешалки на стене бубу. В этот момент появляется Сунма, она подходит к окну и почти с ненавистью смотрит на Девочку. Девочка быстро, но совершенно спокойно отступает от окна.
Сунма, ты не знаешь, чья это девочка?
Сунма. Надеюсь, ты не собираешься отдать ей бубу?
Эман. Я ведь почти никогда его не надеваю.
Сунма. Не отдавай. Эта девчонка только с виду ребенок. В ней тоже уже созрело их дьявольское семя.
Эман. Да что это на тебя сегодня нашло?
Сунма. На меня ли? А впрочем, поступай как знаешь. (Уходит.)
Эман явно растерян.
Эман (возвращаясь к окну). Вот… Пойди сюда, посмотри. Годится?
Девочка. Кинь его мне.
Эман. Да подойди же сюда. Я тебя не съем.
Девочка. Я ни к кому не подхожу.
Эман. Так ведь я-то не боюсь болезней.
Девочка. Кидай.
Эман, пожав плечами, швыряет бубу в окно. Девочка молча подбирает его и начинает натягивать на куклу; она целиком поглощена этим занятием. Эман некоторое время наблюдает за ней, потом отходит от окна и скрывается в другой комнате.
Девочка (внимательно и безжалостно оглядев Ифаду). У тебя голова как паучье яйцо, и ты расслюнявился, как дырявая крыша. Да все равно ведь тут больше никого нет. Хочешь со мной играть?
Ифада радостно кивает.
Тогда найди себе палку.
Ифада, метнувшись в одну сторону, в другую, находит здоровенный сук и, крутя им над головой, начинает подступать к кукле.
Подожди. А ты ее мне не испортишь? Если она порвется, я тебя прогоню. Ну-ка, покажи, как ты ее будешь бить.
Ифада легонько ударяет куклу.
Можно и посильней. Только чтоб не в клочья. Нам ведь потом ее надо повесить. (Оглядывает Ифаду с головы до ног.) Что-то, я смотрю, ты не очень высокий… ты сможешь потом подвесить ее к дереву?
Ифада, радостно ухмыляясь, кивает.
Ты подвесишь ее к дереву, а я подожгу. (С неожиданной злобой.) Только не подумай, что она тебя вылечит — из-за того, что ты мне немного помогаешь. Она моя, и я одна и выздоровею — понял? (Дергает за веревку, чтобы проверить, не отвязалась ли кукла.) Ну? Чего слюни-то распустил? Пошли.
Девочка поворачивается и уходит, волоча за собой куклу. Ифада, сбитый с толку, некоторое время не двигается. Потом его лицо расплывается в широкой ухмылке, и он вприпрыжку бежит за девочкой, изо всех сил колотя куклу палкой. Вскоре слышится автомобильный гудок, и на сцену выскакивает Сунма. Гудок повторяется несколько раз. Выходит Эман.
Эман. Я иду в деревню. И не вернусь до ночи.
Сунма (безучастно). Понятно.
Эман (неуверенно). Скажи, чего ты от меня хочешь?
Сунма. Разве ты не слышал автобусный гудок?
Эман. Не слышал.
Сунма. Автобус вот-вот уйдет. А ведь ты обещал, что увезешь меня отсюда.
Эман. Ничего я не обещал. Ты пойдешь домой одна? Или мне надо тебя проводить?
Сунма. Ты даже не хочешь, чтоб я осталась?
Эман. Разве ты не должна сегодня быть дома?
Сунма. Я надеялась, что мы отпразднуем Новый год вместе — и не здесь.
Эман. Перестань ты себя растравлять!
Сунма. А ты перестань упрямиться, Эман. Перестань воображать, что ты здесь нужен.
Эман. Но я здесь нужен!
Сунма. Никому ты здесь не нужен. Пойми, ты растрачиваешь свою жизнь на людей, которые мечтают от тебя избавиться.
Эман. Сунма, опомнись, что ты плетешь?
Сунма. Неужели ты думаешь, что они тебе благодарны? Или мне? Да мы им только мешаем!
Эман. Им? Но ведь это же твой народ!
Сунма. Иногда мне кажется, что и я здесь чужая. Пойми, Эман, это дьявольское племя. От новорожденного ребенка до дряхлого старика. Они все заражены. А во мне этого нет.
Эман. Ты знала об этом, когда возвращалась?
Сунма. Ты меня упрекаешь? Я сделала, что могла.
Эман. Я ни в чем тебя не упрекаю. Но на меня не рассчитывай. Я просто не смогу тебе помочь, Сунма.
Сунма (умоляюще). Если бы я смогла отсюда уехать! Мне бы даже в голову не пришло вернуться.
Эман. Я не хочу этого слышать!
Сунма. Клянусь тебе, Эман! Мне не важно, что со мной случится потом. Но ты должен помочь мне вырваться отсюда. Одна я не могу… Неужели тебе трудно? Мы так напряженно работали весь год… мы можем себе позволить недельный отдых… всего несколько дней.
Эман. Я же говорил тебе.
Сунма (в отчаянье). Пару дней, Эман!
Эман. Да не хочу я уезжать.
Сунма (с неожиданной злостью). Так вот оно что! Ты тоже боишься.
Эман. Боюсь? Чего?
Сунма. Что не захочешь вернуться.
Эман (огорченно). Как ты можешь так думать, Сунма!
Сунма. Тогда почему бы тебе не отдохнуть? Если ты действительно в себе уверен, почему ты не хочешь доставить мне удовольствие? Почему бы нам не съездить в соседний город — хоть на пару дней? Чего ты боишься?
Эман. Сунма, поверь, мне просто не хочется. И мне не нужно ничего доказывать — ни себе, ни тебе. Я не хочу уезжать.
Сунма (спокойствие Эмана приводит ее в ярость). Ты боишься. Ты говорил мне о нашей миссии, обвинял меня в том, что я ее не понимаю, а свои мысли ты проверить боишься.
Эман. Ты ошибаешься. Я не чувствую себя миссионером. Но я обрел здесь покой и не хочу его потерять.
Сунма. Я тоже думала, что найду здесь покой. Но скажи, разве можно жить спокойно в таком жестоком и безжалостном мире? Эман, по крайней мере сегодня, в последний день уходящего года…
