Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов
Надо же, даже имя его написали первым в списке, словно бы он тут – самый главный резидент, а бедняга на деле никакими языками, кроме родного русского, не владел! Он нам с Аленой жаловался на свою полную необучаемость иностранной речи и чтению с письмом, хотя говорил, что хочет и старается на курсах выучить норвежский. Те курсы как раз вел Николай в качестве преподавателя. Неужели разведчики могут быть вот такими? Нет, все это полная чепуха: кто-то из больших политических «шишек» на другую зуб наточил, и тогда решили в отместку кого-нибудь выслать, а кого – не все ли им равно! Какими же грязными бывают политические игры. А эти хваленые норвежские контрразведчики – просто «пельмени недоваренные», и ничего больше; про таких еще по-русски говорят: ни в чем не разбираются, «ни уха ни рыла».
Я немножко посмеялась, но не громко и вскоре вновь с головой погрузилась в столь захватывающее чтиво.
«В течение нескольких лет норвежский секретный отдел подозревал, что кто-то из высоких норвежских сфер поставлял Москве особо секретную информацию. Этим кто-то оказался ряд высокопоставленных норвежских граждан, имен которых мы по понятным причинам здесь называть не будем. В своих апартаментах некоторые из вышеназванных русских шпионов-дипломатов имели двадцатидвухметровые террасы и отличный городской обзор, а также добрых и словоохотливых норвежских соседей, являющихся официальными представителями Стортинга. Для встреч со своими информаторами русские использовали роскошные виллы и хитты (дачи), а также яхты и парусники; в общем, денег на подкуп норвежских граждан Москва по-прежнему не жалеет. Возникла объективная необходимость всесторонне ужесточить охрану сведений, составляющих государственную тайну королевства. Так о чем же свидетельствует резкая активизация разведывательной деятельности спецслужб иностранных государств на нашей территории? А о том, что у нас в Норвегии имеются чрезвычайно важные секреты и тайны государственного значения и нам есть что скрывать!
– Такие удивительные выводы умеют делать лишь журналисты! А сами статьи – все вокруг да около и ни единого конкретного либо стоящего факта. Так к кому угодно можно прицепиться!
Перед глазами, как живое, всплыло смуглое, простое, честное лицо Владлена Давыдовича, и тут мою память словно замкнуло в кольцо.
Уже довольно давно я читала некую книжку о поистине великом двойном агенте Роберте Ханссене – сотруднике американского ФБР, ничуть не менее умелом, чем англичанин Ким Филби – глава британской МИ-5 в пятидесятые годы. Ко всему прочему в книге повествовалось о замысле американских спецслужб в семидесятые годы прорыть под советским посольством подземный туннель для прослушивания с одновременным подсовыванием посольским учреждениям новейшего сантехнического оборудования по бросовым ценам, но зато с фото– и звукозаписывающей аппаратурой. Однако Ханссен сумел вовремя раскрыть нашим секретные замыслы американцев: туннель был завален, а сантехника срочно демонтирована.
А что, если норвежцы или в их лице американцы также подсунули нашему ремонтируемому посольству в Осло особые раковины, унитазы и кафель? Теперь ведь технология шагнула далеко вперед – туннель рыть уже не надо. В этом случае ответственный за хозяйственный отдел завхоз Петрищенко мог относительно легко пустить некую часть той специальной аппаратуры в квартиру ненаглядной Алены. Тогда становится совершенно понятным, какие такие фотокартинки теперь видят на своих компьютерах иностранные контрразведчики: может быть, даже меня, спящую в ванне.
Конечно же, они обозлились на несчастного завхоза с доброй и безотказной душой, пишут теперь о нем Бог знает что! Точно – я сердцем чую, что все именно так и есть! Сама-то Алена ведь не единой копейки не заплатила за новую итальянскую сантехнику, а аккуратному Владлену и его быстрым и сноровистым ребятам за работу – тем более. Сочла благородный порыв очередного обожателя лишь небольшим подарком себе к Новому году. Ладно с ним все ясно, читаем дальше. Развернув следующую газету, я почувствовала неудержимую гордость за свои, в общем-то, случайные, знакомства, потому что тут журналист сравнивал Николая Татаринова и неизвестного мне Сергея Габаридзе с самим Джеймсом Бондом – агентом 007: мол, они «возомнили себя такими же изворотливыми, умелыми, аналитичными и несгибаемыми». Двое же других, в их числе языкам необученный, виновный разве что в умыкании унитаза с рабочего места, но зато по-рыцарски починивший в доме обожаемой женщины водопроводную трубу и электропроводку, сменивший душ, туалет и раковину на новые и желающий покрыть стены ее ванной комнаты розовым кафелем в бабочках-шоколадницах причислялись норвежскими масс-медиа к элитным и натренированным на особые дела специалистам. Какие такие «дела» имелись в виду, из контекста публикации понятно вовсе не было, может быть, намек на терроризм, однако и заглавие гласило «Мы многого не знаем о русских спецагентах и не узнаем никогда».
Так хорошо знакомый Николай, оказывается, имел тесные связи не только со мной и Аленой, но и с опытнейшими агентами из Германии и часто с ними встречался. Памятуя о том, что со мной Коля тоже был готов чуть не каждый вечер встречаться, я смело причислила себя к опытным агентам, хотя в Германии никогда не была и ни одного немца близко не знала. Ах да, в параллельной институтской группе аж целых двое учились: Ханс и Хольгер.
Далее выяснилось, что «намедни высланные русские агенты провели ряд подрывных и незаконных акций против целого ряда норвежских политических организаций, Стортинга – то есть самого правительства и законодательных палат». Надо же, когда только Коля с сотоварищами столько всего успевал? И при такой загруженности он в дополнение брался переводить на русский норвежскую литературу?
«Те же дипломаты разведали секретные данные о некоторых норвежских технологиях и передали сведения на родину, а заодно и своим китайским коллегам».
Я отчетливо знала, что Коля Татаринов, к примеру, был чистой воды гуманитарий. Да я лично в любых технологиях разбиралась в тысячу раз лучше и быстрее его, хотя сама являюсь технической идиоткой, если меня сравнить с нашими продвинутыми компьютерными мальчиками или скрупулезным и толковым в подобных вопросах Вадимом. Владлен же, будучи абсолютно непревзойденным водопроводчиком-сантехником международного класса, те же компьютеры даже включать не умел и по крайней мере в доме Алены предпочитал обходить их за версту, несмотря на то что я два раза предлагала научить его пользоваться поисковиками Интернета. Может работников посольств обучают артистическим приемам «пускания пыли в глаза»? Но потратить столько талантливых усилий на двух взбалмошных, капризных, но бесполезных в их карьерных амбициях дамочек было бы слишком. Ерунда полная и оговоры русских все эти опубликованные обвинения норвежской стороны. Уж я-то знаю точно!
Далее по теме норвежские политики и простые граждане упрекались газетчиками в том, что они теперь больше не такие подозрительные в отношении русских и прочих восточных людей, как во времена «холодной войны» и до падения «железного занавеса» и с радостью готовы открыть любым коварным и скользким обольстителям свои чистые и светлые души, сердца, мысли, технические, политические и военные разработки, планы и секреты. В общем, «Восток, а особенно русский – дело по-прежнему темное и опасное» – давала свое недвусмысленное резюме норвежская печать.
– А ведь наверняка истый норвежец Свен Свенсон утром прочел эти гнусные инсинуации против русских и теперь меня как законного представителя столь опасной нации соответственно и встретит, – как наконечником стрелы кольнула в висок шалая уязвляющая мысль. Ах, я, оказывается, совсем забылась и забыла, что сама лишь бездомная и никому не интересная чужестранка на холодной равнодушной чужбине. – Ладно, еще слава Богу, что хоть не о российских девушках и дамах легкого поведения, вовсю соблазняющих и пользующих наивных обывателей Северной Норвегии, сегодня идет речь в массовой печати. Русские Джеймсы Бонды типа Коли и Владлена тем, как их ныне здесь выставляют, должны поневоле вызывать уважение норвежских обывательских кругов во всех частях страны.
Вспомнив о назначенном времени, я бросила беглый взгляд на циферблат красивых часиков на своей руке и обнаружила, что до встречи со Свенсоном остается ровно семь минут. Как раз достаточно, чтобы почти бегом добежать до белоснежного здания коммуны. Опоздать на прием и тем создать о себе неблагонадежное и легкомысленное впечатление было бы просто глупо по ситуации, да и не в моих строгих правилах (они же правила моей старой бабушки). В кассу к расслабленному и неторопливому киоскеру стояла очередь из четырех человек, причем трое из них ревнивыми глазами посматривали на горячие сосиски-гриль.
