Аласдер Грей - ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах
— Какие разглагольствования, Гау? — мягко вмешался Ритчи-Смоллет. — Ланарк всего-то и произнес, что четыре кратких фразы. Я сосчитал. Прежде чем его отпустить, надо бы узнать немного подробностей. Уилкинс сказал, что Унтанк будет списан и проглочен. А не указал ли он почему?
— Да. Он объяснил, что вы больше себя не окупаете и что списание даст некий энергетический выигрыш. Его люди, мол, привыкли поглощать городки и деревни, но Унтанк будет первым съеденным крупным городом со времен Карфагена.
Раскатистый смех взорвался в разных концах комнаты. Вдогонку за выкриком из-за колонны: «Карфаген? А как насчет. Ковентри?» — зазвучало: «Ленинград! Берлин! Варшава! Дрезден! Хиросима!»
— Я бы упомянула также, — тягучим голосом дополнила какая-то седовласая дама, — Мюнстер ф тысяча пятьсот тридцать пятом году, Константинополь ф тысяча четыреста пятьдесят третьем и тысяча двести четвертом и Иерусалим — столько раз, что и не упомнишь.
— Пожалуйста, пожалуйста! Имейте терпение! — крикнул Ритчи-Смоллет. — Эти неудачные умозаключения относятся к тому времени, когда совет был расколот на две части или когда ему угрожали фанатики-диссиденты. Уверен, Ланарк не лжет, а пересказывает то, что слышал. Не иначе как его самого ввели в заблуждение.
— Ненасильственное уничтожение современного города — это что-то новенькое, — задумчиво протянул Сладден. — Это должен быть город с неэффективной властью. И существо должно будет поставить очень много мощных новых машин. Решение о том, чтобы уничтожить город, необходимо было принять на пленарном заседании совета, заседании, где был представлен Унтанк.
— Уилкинс сказал, что одобрение будет получено на встрече делегатов совета, которая состоится через восемь дней. С тех пор прошло время. Существо поставило мощные вакуумные экскаваторы для какого-то проекта экспансии. Один я видел. Но вам, джентльмены, конечно, лучше знать.
— Полный бред! — надрывался Гау. — В Унтанке нет второго такого врага совета, как я. Как старейший и самый активный член комитета я сражался с советом с тех самых пор, как окончилась последняя мировая война, и до недавнего времени мы ни разу не добивались от него таких крупных вложений. Еще вчера наши дороги и здания отставали от современного уровня на целый век. А теперь взгляните! Новейшие автомагистрали. Многоэтажные жилые дома. Городской центр с кварталами конторских зданий-небоскребов. Без помощи совета нам бы всего этого не видать. А по вашим словам, совет планирует нас раздавить!
— Меня эти нофшества не особенно фпечатляют, — вмешалась дама с тягучим голосом. — Прибыли от строительстфа наполофину уходят существу. Любой город жифет своей промышленностью, а наш — фсе еще пережифает упадок. Но чтобы поферить ф худшее, недостаточно слоф одного челофека. Нужны документальные доказательстфа.
— Не хотелось бы опускаться до личных выпадов, — начал Гау, — но…
— Простите, Гау, Джек хочет что-то сказать. — Сладден указал на помощника Ритчи-Смоллета, который махал ему из угла.
— Я чистил костюм приглашенного оратора, — сказал Джек, — и обнаружил в кармане газету совета. Может, она прольет свет.
Ланарк вынул газету, которую прихватил в кафе, принадлежащем совету. Взяв ее, Сладден начал читать. Гау не унимался:
— Не хотел бы переходить на язык оскорблений, но забота о благе общины меня вынуждает. Этот ваш приглашенный оратор, который разыгрывает из себя полномочного посла, — мне он знаком. Во время недавнего посещения совета в составе делегации я видел, как он, с длинноволосой подружкой и обшарпанным рюкзачком, вынюхивал атмосферу вокруг трона Монбоддо. И впечатление, скажу я вам, он произвел на власти самое жалкое. Так вот, если бы заговор о том, чтобы убрать этот город, действительно существовал, кто бы стал посвящать в его подробности подобного субъекта?
— А ну задай ему, Гау! — донесся вопль из-за колонны.
Ланарк, зевнув, встал. Он слышал, как сидевший рядом Грант шепнул: «Осторожнее!» — но растущее беспокойство в животе Ланарка не имело никакого отношения к спору. Он резко заявил:
— Никто не посвящал меня в подробности. Уилкинс ни от кого не скрывал эти планы; он говорил, что помешать может только революция. Мне все равно, верите вы моим словам или нет.
Он направился к двери, через которую вошел.
Но его остановил выкрик Сладдена:
— Погодите, это все должны послушать! — и он замер у столба. Сладден сказал: — Это из хронологического отдела «Западного Кулуара».
Одному лишь фанатику придет в голову мысль, будто материал времени связан с моралью, однако в нынешних обстоятельствах, когда границы даже наиболее стабильных континентов видятся размытыми в интеркалендарном тумане, поневоле думаешь, что действующей временной шкале не повредило бы в большей мере считаться с приличиями, чем это делала до сих пор хронологическая наука. Приличия, разумеется, расплывчатый термин, и мы теперь призываем всего лишь проявлять чуточку больше братства в отношениях между коллегами, приблизительно равными друг другу по положению.
Авторитет совета всегда зависел от поддержки существа, и до недавнего времени повсеместно ощущалось, что связь Монбоддо с группой «Алголагникс — Кортексин» укрепляет его позиции как сильного президента. Однако вот что говорят недавние разоблачения (их сделал возмущенный глава энергетики Озенфант): офис лорда президента поглотил такую значительную долю энергии, полученной недавно от существа, что сети силовых коридоров не досталось почти ничего.
Хотя между уважением к президенту-директору и уважением к децимальному часу не существует логической связи, однако в обстановке растущего недоверия одно иррациональным образом подпитывало другое. В кулуарах совета немало тревожатся о том, что спекуляции по поводу новой временной шкалы вышли за границы разумного и уже не могут быть остановлены доводами рассудка. Ясно только одно. Быстрый демонтаж некоей затемненной области, представлявшийся прежде дерзким и спорным актом рационализации, ныне сделался срочно необходим.
— Что имеется в виду? — вопросил Гау. — Затемненных областей не одна, а сотни. С какой стати мы должны думать, что они выбрали Унтанк?
— Я как раз и пришел, чтобы об этом рассказать, — проговорил Грант. — Тому назад около двух дней столкнулись на перекрестке автоцистерна «Кортексина» и грузовик «Алголагникса». Весь входящий транспорт был направлен в Имбер. Запасов пищи у нас осталось на три дня. Под «днем» я понимаю прежний солнечный день из двадцати четырех часов — приблизительно семнадцать сотен ударов сердца в час.
— Возьмите себя в руки, Грант! — воскликнул Ритчи-Смоллет. — Не думаете же вы, будто столкновение — результат преступного сговора между «Алголагниксом» и советом? Это чистейшая паранойя. Совет посылает специалистов, чтобы исправить повреждения.
— Аварии случаются на каждом шагу и без всяких заговоров. Но если это происходит у самого порога совета, с ними разбираются в момент. Почему же с нами медлят?
— Потому что порог совета там, а мы здесь. С точки зрения совета мы отдаленная, незначительная провинция, но это не значит, что они задумали сжить нас со свету. У меня был телефонный разговор с уполномоченным совета по транспорту. Его бригады очистки устраняют диспропорции на «Кортексин клоунинг плант». Это первоочередная задача, иначе половина Западной Атлантиды уйдет под океан. Но он лезет из кожи, чтобы как можно скорее послать специалистов и сюда. Так он говорит. Я его знаю. Он честный человек.
— Разве вы не замечали, как ведет себя совет в мирное время? — спросил Грант. — Он не делает ничего плохого. Не уничтожает, к примеру, городов или деревень, а просто позволяет существу перевести на бумагу все леса. Корней не остается, ничто не удерживает воду. Внезапно разражается буря (кто ее может предвидеть?), полмиллиона людей тонут или гибнут немного спустя от голода, совет помогает тем, кто выжил, помощники восстанавливают индустрию страны так, как это выгодно существу. Ничуть не сомневаюсь, ваш уполномоченный по транспорту — честный человек и искренне намерен очистить перекресток. Не сомневаюсь, что его подчиненные — честные люди и действительно заняты на более срочной работе. И также не сомневаюсь, что через три дня, когда распадется наша администрация и улицы города заполонят орды голодных бунтовщиков, совет с самыми честными намерениями запустит программу помощи в чрезвычайных ситуациях и эвакуирует Унтанк под землю через любой пищевод, какой предложит существо.
Долгое время все молчали.
— Ферно то, — мягко произнесла дама с тягучим голосом, — что пофрежденная нерфная схема нофой модели «Алголагникса» — опасный объект, и опасность растет с каждым мгнофением. Фначале дело ограничифается фибрацией, но через дфа дня по старой фременной шкале начнут фыделяться радиоактифные испарения, чрезфычайно летучие и смертоносные.
