Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов
Благо сверкающий бело-розовой плиткой под мрамор, с оборудованием в виде гигантских морских раковин совмещенный санузел был встроен в спальную комнату для удобства хозяев или их гостей. Умытая, красиво причесанная и одетая в то же, что и вчера, спустилась в большую гостиную. Завтрак в виде бекона с яичницей, тостеров с сыром, ветчиной и икрой трески, а также кофе уже стоял на стеклянном овале, самоотверженно поддерживаемом руками и грудью каменной девушки с вызывающими глубокое уважение монументальными формами. Однако сам Николай продолжал с чем-то возиться на кухне. Я направилась прямо туда и вежливо его поприветствовала.
– А, Вероника. Ты встала? Тебя также с добрым утром. Как спалось? – так на меня и не взглянув, отозвался Коля. Он упорно наблюдал духовой шкаф, где поджаривались некрупные тушки какой-то белой рыбы, залитые расплавленным сыром и посыпанные какой-то зеленой пыльцой.
– Ой, да что ты, Коленька. Куда же нам столько еды! На столе и так всего полным-полно. Может, только молока к кофе надо принести…
– Да-да, чуть не забыл: молоко стоит в холодильнике… Я прошлой ночью еще два стихотворения накропал. Тебе принести почитать? – по-прежнему упорно вглядываясь в пузырящуюся сыром рыбу, негромко спросил серьезного вида мужчина.
– Конечно же, ведь я необыкновенно люблю твои стихи. Они такие красивые и трогательные. А почему только два?
Глупейший вопрос вырвался естественно и спонтанно, впрочем, как всегда. Меня саму частенько тошнит от собственного же кретинизма.
Николай, конечно же, ничего на то не ответил. Он в дверях быстро проскочил мимо меня и со скоростью света унесся куда-то прочь. Я вернулась к столу в гостиной и скромненько присела на самый уголок дивана. Через какое-то время поэт вернулся и застенчиво протянул два исписанных крупным размашистым почерком листка. Он собирался что-то сказать, но в эту самую секунду затрезвонил его мобильный телефон.
По тону Колиного голоса и по нахмуренным бровям я поняла, что звонок деловой: видно, дипломаты заскучали на работе без своего коллеги. Отвечать на серьезные вопросы сослуживцев или начальства Николай удалился в соседний с гостиной холл с роялем, плотно прикрыв за собой дверь. Я пожала плечами и принялась одновременно завтракать и читать – моя излюбленная, еще в детстве приобретенная манера. Одно стихотворение называлось «Вот такая грустная картина».
Стоны боль не умеряют,Сердце в кровь себе не рви:От любви не умирают,Умирают без любви.Кто-то сильно ненавидел,Кто-то быстро разлюбил.Я на них и не в обиде,Все давно уже забыл.Только та, что мной любима —С тем мне свыкнуться пора —Не любя проходит мимо,Хоть желает мне добра.Вот картина – боль без края.Или, может быть, эскиз?От любви не умирают,Умирают от тоски.
Второе, судя по названию, более динамичное произведение именовалось «Прыжок в бездну».
Жизнь – натянутый канат,А внизу – кромешный ад.Любопытство вниз влечет:Чет ли выпадет – нечет.Боже, как устойчив мост!Вдруг налился кровью мозг,И навстречу пустота,Запечатал страх уста.Так лови канат – удав!Можно жить не испытав«Упоения в бою,Мрачной бездны на краю».Можно жить и без побед,Но готовлю я побегИз тюрьмы привычных чувств:В пропасть, не зажмурясь, мчусь.
А еще в самом углу листочка нашлось коротенькое четверостишье-постскриптум:
Слова уносят в мир иной,Они преграды все сломали.Умею я играть словами —Как ты играть умеешь мной!
Стихи меня огорчили. Очень неприятно так больно ранить относящегося к тебе со всей душой, доброго и хорошего человека, но что же тут поделаешь: жизнь есть жизнь.
Коля вихрем ворвался в гостиную и при этом был мрачнее тучи, даже создалось впечатление, что левую половину его лица парализовало и на ней навсегда застыла жуткая гримаса трагического мима.
– Что-то нехорошее случилось, Коленька?
– Да, как всегда, очередная порция козней консула со Шпицбергена.
Он отвечал, казалось, лишь одной половинкой губ, а вторая оставалась совершенно недвижимой и как бы мертвой. Мне сделалось его жаль до слез.
– Тот же самый консул, что кролика твоего невзлюбил, Коленька?
– Да, это он. Слушай, Вероника, мне сейчас надо срочно в посольство. Сюда вернусь поздним вечером, не раньше двенадцати. Если захочешь в лесу погулять или разведать окрестности – найдешь ключи от дачи в холле у зеркала, хотя тут можно двери не запирать вовсе. Все, пока!
Крайне озабоченный проблемами на работе дипломат молниеносно оделся и скорым шагом покинул лесную виллу. Я даже не успела спросить: за ним машина придет, или она уже стоит у входа, а может, он так торопится успеть на нужную электричку. А вчера говорил, что взял отгулы до вторника, но на службе, конечно же, всякое может случиться, тем более сегодня пятница – обычный офисный день.
Тогда я даже не подозревала, что видела Николая в самый последний раз. Он не вернулся ни в двенадцать вечера, ни в выходные, ни позже. Он не вернулся вообще никогда. Но именно в ту последнюю пятницу января я еще ничего не знала, вежливо предупредила по телефону секретаря курсов о своем отсутствии и с радостью решила полностью посвятить день себе и прогулкам на природе. Ведь до обидного редко выдаются в этой жизни часы, которые целиком и полностью можно посвятить себе. Я постаралась по-настоящему отрешиться от своей обычной, иногда безжалостно сверлящей мозг тревожности путем волевой концентрации на наслаждении теплым душем в радующей глаз розоватой ванной комнате; вкусной едой и чудесными напитками; бодрящим зимним полднем со скупым на тепло, но зато ослепительно ярким солнцем; фильмами о загадках генетики и о тайнах космоса по каналу Дискавери; даже обнаженными красотками в журналах. Мне по правде почудилось, что я достигла больших успехов на поприще жития исключительно настоящим моментом и наконец-то научилась управлять собственными эмоциями и страстями, что как раз является целью любой йоги.
Уже поздним вечером, примерно в районе двенадцати я залегла в хозяйскую джакузи, предварительно украсив ванную комнату многочисленными свечами, и мокла там почти до часу, будучи абсолютно уверенной, что Николай или уже вернулся, или где-то на подъезде к дому. Его отсутствие меня не слишком приятно удивило, сделалось даже логически не очень понятно, что же можно делать на работе после полуночи и к тому же накануне выходных. Неужели в посольстве какие-то люди еще работают? Я позвонила на Колин мобильный и, поскольку он не отозвался, оставила сообщение с просьбой перезвонить. Его рабочий номер также хранил молчание. Когда и через три часа Николай не появился и не позвонил, я не знала, что и думать. Опять тот же самый, мутный и противный поток всевозможных комплексов, подозрений, страхов и обид завертел-закружил в прежнем удушающем вихре, увлекая в так знакомые топи беспросветного ада. Я горько разрыдалась от отчаяния и очередного разочарования.
Конечно же, даже самая последняя идиотка должна догадываться, что если мужчина оскорблен в лучших чувствах, то на что-то хорошее с его стороны надеяться просто смешно; но все же именно такого поступка со стороны хорошо воспитанного и доброго человека не ожидала совсем. Ведь он бы мог со мной по-честному объясниться! Неужели даже по телефону не желает ответить! Пусть скажет прямо, и я не долго стану напрягать своим присутствием, но ведь так приличные, нормальные, благородные люди не поступают!
Я сделала еще одну попытку дозвониться, но теперь мобильник был вовсе отключен. Виртуальные железные обручи, усеянные изнутри гвоздями, принялись тем не менее совершенно реально сжимать и распирать меня изнутри попеременно; теперь даже водка не могла сделать пьяной и отключить айсберг горьких обид, великой пирамидой остекленевший внутри. Коньяк «Черный ярлык» также был мной полностью прикончен, хотя дотоле я не являлась любителем классических коньяков. И в выходные я старалась побольше пить. Смешивала все со всем, делала совершенно убийственные коктейли и мстительно опустошала роскошный по возможностям выбора хозяйский бар. Ну и пусть!
Гремуче-дремучая смесь из ликера Лимонадо, невероятно противной греческой водки Алороза, выпадающей к тому же осадком на дно стакана в виде мыльных хлопьев, сухого Мартини и фруктового крема Амарила оказалась самой действенной в смысле торможения чувств и эмоций. Коктейлю своему я придумала подходящее название: «Тьма над бездной», даже самой понравилось.
Ровно через двадцать четыре часа после Колиного невозвращения, то есть в полночь субботы, стукнуло мне в ум, что со староновогодней русской оккультной ночи, когда по извечной традиции девушки пытают судьбинушку на «суженых-ряженых», прошло всего каких-то две недели – может быть, мне стоит попробовать? Заодно как раз выясню: в самом деле в нашем мире действуют те хваленые колдовские силы или многочисленные легенды, книги и фильмы о них – лишь пустая болтовня и детский лепет. Пусть те всезнающие энергетические поля мне прямо покажут нынешнее местопребывание Николая и откроют истинную причину исчезновения вышеупомянутого, вот тогда и я в них поверю. В самом деле, что им стоит!
