Овчинников Виталий - Рыночная цена счастья
Правда, стаканами он теперь пьет редко. Очень редко. Нет причины оглаушивать себя. Но сегодня – можно. Сегодня разрешается.
Выпив волдку, Олег запил ее минералкой. Прямо из бутылки. Пивом он водку не за-пивал. Не любил. Слишком уж в голову било. Дурным он становился после такого ерша.. Очумелым каким-то, а не просто пьяным или выпимшим. А после водки, запитой мине-ралкой, в организме просыпался зверский аппетит. Хотелось есть. И он с удовольствием приступил к ужину. И через каких-нибудь полчаса стол опустел. Олег смолотил все, что приготовил. Он выпил еще напоследок минералки, затем откинулся на спинку стула и за-курил. Настроение у него было великолепное. Пить больше не хотелось. Можно было те-перь и делами заняться.
Но делами было заниматься лень. Да и какие у него могли быть сейчас дела в доме, в котором он не был черт те знает сколько времени? Что, приготовит себе на завтра еду? Что-нибудь из первого?
Свой любимый украинский борщ? Да ну его в болото! Обой-дется! Он ведь не из неженок, парень тертый. Жратвы – полный холодильник. Не буду ни-чего сегодня готовит. Сойдет и так. Не буду. Не буду – и баста!..
Однако помыть посуду после ужина придется. Не любил Олег грязнойц посуды у се-бя на столе или в мойки. Не любил – и все тут!
Дискомфорт какой-то на душе появлялся.. Даже кино по телевизору не мог смотреть. Словно мешало что-то постоянно. Беспокой-ство какое-то. Как гвозд ь в ботинке. Поэтому он всегда после еды сразу же мыл посуду. Всегда. Помыл и сегодня. И только потом со спокойной душой и умиротворенной со-вестью пошел в большую комнату, где стоял телевизор.
Несколько дней Олег не выходил из своей квартиры. Пил, ел, спал, смотрел теле-визор, снова пил, снова ел, снова спал и снова смотрел телефизор. Смотрел то общерос-сийские программы, то фильмы по видаку из своей видеотеки. Худо-бедно, но у него на-бралось свыше сотни видеокассет. В основном, триллеры, ужастики, мелодрамы, эротика и порнуха. Смотрел по настроению. То одно, то другое, то третье.
Иногда – порнуху. И при этом обязательно мастурбировал. Сбрасывал, так сказать, давление, снимал сексуаль-ное напряжение. Мобильник он свой выключил. И жил затворником. Только пару раз за это время выходил из дома. И то – в магазин, за продуктами. Да и за водкой с пивом тоже. И еще – за минералкой. Гудел потихонечку. Именно – потихонечку, не напраполую, не в загул. А так – для души. Потому что на душе было смутно. И ничего не хотелось предпри-нимать для изменения своего положения.
Но, надо отдать должное, он – не опускался. Умываться, бриться и готовить себе еду – не забывал. Порядок дома тоже поддерживал. В общем – вел себя прилично. И нас-чет регулярности поесть не забывал никогда. И не просто так поесть – абы чего, лишь бы червячка заморить, да чтобы в животе не урчало. Какую-нибудь задрипанную яишницу с колбасой, как делают в подобных ситуациях большинство мужиков.. Не-ет, поесть серь-езно и вкусно, и, конечно же – разнообразно. Поэтому у него в холодильнике стояла боль-шая кастрюля с украинским красным борщом, сваренным на тушенке по его собствен-ному рецепту; кастрюлька тушеной картошка с мясом; кастрюлька жареных бивштексов; кастрюлька вареной картошки кусочками; кастрюлькак вареный вареников с творогом. А в нижней части холодильника лежали свежие помидоры, свежие огурцы и свежий бол-гарский перец красного и желтого цвета. Так что, поесть ему было что. Даже готовить не надо было – только разогреть.
На третий день своего добровольного заточения Олегу попался под руки его мо-бильник. Он повертел его в руках, повертел, затем включил. На экране мобильника высве-тилась надпись: "Этот абонент звонил вам два раза. Последний звонок…" Стояло время и – число.
Число было вчерашнее. Олег в недоумении хмыкнул. Кто это мог ему звонить? Вроде бы некому. Никаких связей с внешним миром у него сейчас вроде бы нет. Олег на-жал на панели кнопку выбора. На экране высветился номер абонента. Это был номер теле-фона его друга-банкира. Надо же! – удивился Олег. С чего это он ему позвонил?
Олег набрал номер телефона банкира. Раздался знакомый голос:
– Это ты, Олег? Привет! Ты где сейчас? Звоню, звоню, а у тебя даже мобильник отключен.
– Дома я, – Ответил Олег, – У себя в Подлипках.
– Гудишь?!- рассмеялся банкир.
– Есть немножко, – признался Олег.
– Так вот, – сказал посерьезнейшим враз голосом банкир, -
Заканчивай свой загул. Приводи себя в порядок и приезжай ко мне.
Завтра в 14-00 я тебя жду у себя на работе. Пропуск на тебя будет заказан Договорились?
– Хорошо, договорились, – проговорил Олег, не особенно, впрочем, вникая в суть раз-говора. Ему было все равно. Ехать – так ехать. В банка – так в банк. Какая – разница! Ладно, съездим, чего уж там! Не рассыпимся! Надо только будет ванную вечером при-нять. Да посмотреть, что у него в шкафу из одежды. Костюм ведь понадобиться.
Рубашка там, то ли чисто белая, то ли в полоску. Галстук посмотреть.
Туфли поприличней. Не пой-дет же он в банк в деловом костюме и в красовках?
Так Олег стал работником банка в ранге заместителя начальника отдела по связям с общественностью. Через полгода начальник отдела ушел на повышение, а Олега постави-ли на его место. Работа была не пыльная, из той категории, что называется – не бей лежа-чего. Никто из руководителей банка не мог точно определить функции этого отдела.
Зна-ли только одно, что банку нужен подобный отдел, ведь в большинстве банков Москвы они уже есть. Значит, и у них должен быть
А вот что он должен делать, этот новоиспеченный отдел – представления никто не имел. Не имел – и не надо. Но если уж в названии этого отдела стоит слово "общественность", значит, вы, господин Жуков, должны работать с те-ми людьми, которые приходят в банк, не слишком, правда, представляя, для чего кон-кретно они сюда пришли. Точнее – они знали, для чего. За деньгами. Им понадобились деньги. А банк, как раз и есть та структура общества, та организация в государстве, та фирма в бизнесе, в которой есть деньги, то есть, банк – это место, где хранятся деньги..Но, каким же образом стоит исхитриться, чтобы взять в этом банке необходимые тебе деньги, и чтобы при этом не попасть в просак, не разориться, не угодить в долговую яму, чаще всего никто из них не знал. То ли кредит, то ли ипотека, то ли еще чего – кто его разбе-рет!. А деньги – нужны!
Очень нужны! И кроме банков для выдачи подобных сумм част-ному лицу ничего больше не существует И как же теперь поступить?! А – черт его знает, как?! Воистину, как в известной поговорке – и хочется, и колется, и мамка не велит.
И вот таких сомнивающихся и колебдющихся направляли к Олегу для некого с ни-ми просветительского собеседования. И Одег с ними беседовал. А в процессе бесдования пытался их убедить в целесообразности и необходимости получения кредитов. Причем, кредиты им выгоднее всего получать именно в их банке, а не в каком другом.
В распоряжении Олега были две девицы, сидящие на компьютерах. Они регистри-ровали каждого из приходящих (а их было, как ни странно, довольно много!), заносили их в соответствующую картотеку, классифицировали по месту жительству, по социаль-ному положению, по имеющимся доходам, по заригестрированной на них недвижимости и еще по десятку других, не слишком понятных для обычного человека характеритик. А потом, через несколько месяцев, чаще всего через три-четыре, производили социально анализ приходящих в банк посетителей. Короче – работали. И работа – шла. Все были при деле.
Все заняты. Все загружены. И даже потихонечку ворчали на то, что этой самой ра-боты слишком много для них двоих и что не мешало бы уже и взять им на помощь кого-нибудь. Или хотя бы прибавить им, уже уществующим здесь, к зарплате за перегруз неко-торую, ощутимую реально сумму. А еще бы лучше – сделать и то, и другое вместе взятое. Да побыстрее бы!. Чего уж там резину тянуть!..
Работа была вроде бы живая, с конкретными людьми, с их проблемами. Порой очень даже трудно понимаемыми и также трудно разрешаемыми. Но Олегу она не нрави-лась. Ни морального, ни душевного удовлетворения она ему не приносила. У него сразу же появилось какое-то внутреннее неприятие всего того, что происходило и совершалось в банке. Хотя зарплата у него теперь была несоозмеримо выше, чем он имел до того у братьев-близнецов. Но еще с детско-юношеских своих времен, когда он читал "Гобсек" Бальзака и
"Униженные и оскорбленные" Достоевского, для него банки являлись всего лишь ростовщическими компаниями, наживающимися на бедах и несчастьях своих со-граждан и создающих свои капиталы только лишь за счет грабительских процентов от просроченных долгов. Схема простая до гениальности. Берет клиент в банке в займы не-которую сумму, в кредит там или в долг, а вернуть к установленному сроку должен уже гораздо большую сумму, чем брал. Причем, намного большую. И с каждым просрочен-ным днем или даже часом возврата, эта сумма растет в геометрической прогрессии. И вот на это самое, на "намного большее", банки живут, процветают и жируют. И от подобного психолгического своего ощущения, что он тоже теперь учавствует в грабеже своих сог-раждан, угнетало и убивалао его, не давая возможности наслаждаться прелестями жизни свободного сорокалетнего мужчины, имеющего неплохой по нынешним временам доста-ток и пользующийся активным вниманием женщин.
