Маша Трауб - Домик на Юге
Утром Соня еле встала. Долго стояла под прохладным душем, пытаясь прийти в себя. Выползла на веранду. Там сидела Ира и пила шампанское. Молча налила еще один бокал – для Сони.
– Где все? – спросила Соня.
– Уехали на экскурсию.
– На какую?
– Не знаю. Марина Михайловна все организовала. Антонина с ними поехала.
– Понятно. – Соня глотнула шампанского. – Что делать будем?
– Ничего. Все равно ничего не работает.
– Как это?
– Пробки выбило. Я светильник включила, лампочка взорвалась. Я уже электрика вызвала. Сейчас придет.
– Тогда я пойду полы помою.
– Иди.
Полы мыли все по очереди. Два раза в день. Можно было мыть и три раза, и четыре…
Соня набрала воды, достала швабру. Помыла.
– Марина Михайловна велела нам грамоты нарисовать и подписать! – крикнула с веранды Ира.
– С ума сойти! Слушай, у нас муравьи завелись. Что делать?
– А что ты с ними сделаешь?
Соня сидела на веранде. Ира общалась с электриком. В калитку зашел Вячеслав с огромным арбузом.
– Вот, это вам, – положил он арбуз на стол.
– Спасибо, – ответила Соня.
Мужчина постоял немного и ушел – ни выпить, ни закусить ему не предложили.
Дети приехали к обеду. В одинаковых бейсболках.
– Правда, здорово? – восхищалась Антонина. – Это я им купила.
– Очень удобно, – сказала Марина Михайловна. – Никого не потеряем. И на экскурсиях сразу видно, что мы – группа.
Андрюшка первым увидел муравьев.
– Ой, муравьи, здоровенные! – закричал он от восторга и начал давить их ногой.
– Что ты делаешь? – возмутилась Тася. – Они же живые!
Она легла на пол и своим телом закрыла муравьев. Правда, нескольких придавила сослепу, но, слава Богу, этого не заметила.
– Бедненькие муравьишки, – говорила Тася. – Я вас защитю, не дам вас в обиду. Берите крошки и несите своим деткам в муравейник. Мама, давай муравьишек накормим! Надо им дорогу к холодильнику показать! Они же не знают, где еда лежит.
Тася подскочила и побежала к холодильнику, задавив по дороге почти всех своих подопечных. Девочка достала из холодильника сыр и йогурты и кинулась назад. Муравьи разбежались, а задавленных Андрюшка сгреб под шкаф.
– Где же вы, мои хорошие? Смотрите, что я вам принесла! Цып-цып-цып!
– Они же не курицы, – сказал Андрюшка.
– А как их позвать? – задумалась Тася.
– Никак. Сами придут, – ответил Андрюшка.
Таська улеглась на пол, разложила еду и стала ждать муравьишек.
– Теперь у нас и мыши заведутся, – сказала Соня.
– А давайте устроим урок природоведения! – обрадовалась Марина Михайловна. – Дети, идем ловить бабочек, искать гусениц и жуков. Будем изучать их строение и заполним дневники наблюдения!
– Ура! – закричали дети и выбежали во двор.
– А я буду их кормить! – обрадовалась Тася, тут же забыв про муравьишек.
Бабочку, которую поймал Андрюшка, Тася накормила йогуртом – посадила насекомое в стаканчик и залила ее йогуртом.
– Она утонула, – сказал Андрюшка, поняв, что придется ловить еще одну бабочку.
– Ты глупый, – ласково проговорила Тася. – В йогурте нельзя утонуть. Это же не вода. Бабочка наестся и улетит.
Жуку она оторвала все лапки и крылышки из-под панциря, искренне думая, что это грязь. А гусеницу порвала на две равные части и радовалась, что «гусеничка-мама родила гусеничку-дочку». Правда, немного огорчилась, что гусеницы не ползают и не едят.
Витя с Анькой накопали червяков и вцепились в них мертвой хваткой, хотя Тася и червячков пыталась накормить. Ситуацию разрулила Марина Михайловна, объяснив девочке, что червяки питаются черноземом, а не сыром и что природа – наша мать и ее нужно беречь. Таська кивнула и стала ввинчивать червяков обратно в землю. Витя с Анькой мудро решили не вмешиваться.
У Сони зазвонил телефон. Муж.
– Что вы делаете? – осторожно поинтересовался он.
– Изучаем нашу мать, – ответила Соня. Они с Ирой и Антониной уже допили бутылку шампанского и рисовали почетные грамоты для детей.
– Чью мать? – переспросил муж.
– Нашу, – повторила Соня. – Слушай, а цвета российского флага в какой последовательности? Там белый сверху?
– Какого флага? – уже испугался муж.
– Российского, – обижаясь на непонятливость мужа, повторила Соня.
– А тебе зачем? – Муж еще пытался добиться разумного объяснения.
– Для грамоты. Ладно, нарисую без флага.
– Ты рисуешь?
– Да, а что?
– Нет-нет, ничего. Просто так спросил. – Муж говорил тоном психоаналитика.
– Если будет звонить Маргоша, передай ей, что все в порядке.
– Она тебе звонила. Ты трубку не брала.
– Конечно. Мы муравьев кормили, пробки чинили, а еще нужно дневник наблюдений заполнить. – Соня удивлялась, как муж не понимает таких простых вещей.
– Скоро вы вернетесь, и все будет хорошо, – сказал муж.
– У нас и так все хорошо.
После обеда выглянуло солнце. Все побежали на пляж. Соня с Ирой и Антониной намазались маслом для загара. Толстым слоем – чтобы наверняка.
– Уезжать не хочется, – проговорила Антонина.
– Ага, – ответила Соня.
– Пойдем вечером в ресторан, – предложила Ира.
– Конечно. Что дома-то делать?
Вечером все нарядились и пошли в ресторан. Дети радовали – они не вставали из-за стола без разрешения, а если уходили, то рапортовали, куда именно идут. Марина Михайловна за десертом вручала всем грамоты – «За волю к победе», «За эрудицию»… Соня с Антониной хлопали, а Ира, запихнув в рот два пальца, свистела.
Дома вспомнили про арбуз, принесенный соседом. Дети захотели его съесть.
– Они всю ночь бегать будут, – сказала Антонина.
– Да ладно, пусть едят, – отмахнулась Ира.
Дети лопали арбуз. В калитке появился Кирюша, а за ним и Наташа.
– Спасибо за арбуз, – сказала Ира. – Вам предложить что-нибудь?
– Нет, я не пью, – испуганно ответила Наташа.
– Да я вам чаю предложить хотела, – сказала Ира.
Они действительно пили чай. Наташа расслабилась и подсела к столу.
– Как у вас дела? Что делали? – спросила Соня ради приличия.
Наташа отхлебнула чай и расплакалась.
– На, выпей глоточек, – посоветовала Ира и плеснула в чай коньяку.
Наташе было двадцать четыре года, из которых восемнадцать она прожила в Чебоксарах. Оттуда ее привез Слава, оказавшийся порядочным командированным. Он не только погулял с девушкой, но, когда она забеременела, развелся с женой и женился на ней. Та до сих пор не могла поверить в свое счастье. Она боялась только одной вещи в жизни – развода и, как следствие, возвращения в Чебоксары. Подросший Кирюша быстро понял, кто в доме главный. «Я все расскажу папе, и он с тобой разведется», – говорил Кирюша маме, и Наташа покупала ему игрушки, просила прощения за то, что сделала замечание, исполняла любое желание сына. Только однажды Наташа решила не идти на поводу у сына. Кирюша вечером подошел к папе, сел на колени и горько заплакал. Мальчик рассказал папе, что мама его обижает, не любит, заставляет стоять в углу наказанным… Наташа пыталась оправдаться перед мужем, но он поверил сыну. А как не поверить? Кирюша плакал так искренне. К тому же со старшим сыном от первого брака Вячеславу запретила общаться бывшая жена, да и сам сын не горел желанием видеть папу, бросившего их с мамой. Так что младший сын стал для него отдушиной и смыслом жизни. Впрочем, это Кирюша тоже быстро понял. Вячеслав усадил Наташу за стол и объяснил, что в случае развода она уедет в Чебоксары, а Кирюша останется с ним. С тех пор Наташа была как шелковая. Кирюша превращался в монстра – неуправляемого, жестокого и ненасытного. А муж только на людях такой тихий и добрый, а дома… совсем другой человек. Может и руку поднять…
– Я даже на пляж в спортивном костюме ходила, чтобы не позориться… – плакала Наташа. – Все ноги и руки в синяках. Он же не разбирает, куда бьет. Хорошо хоть не по лицу.
Она замолчала, испугавшись того, что разоткровенничалась. Все тоже молчали. Наташа встала из-за стола и позвала Кирюшу – пора домой. Он устроил истерику, которую прекратила Марина Михайловна.
– Кирилл, иди домой, – сказала бабуля спокойно, но твердо.
Кирюша закрыл рот и подошел к матери. Наташа пыталась взять его за руку, но мальчик руку выдернул. Наташа пошла домой, Кирюша плелся следом и нудел.
– Жалко ее, – сказала Антонина.
– Сама виновата, – сказала Марина Михайловна. – Силы воли нет. Характера нет. Самоуважения. И работы. Женщина должна работать, развиваться, реализовываться!
– Да нормальный он мужик, не верю я в эти ужасы, – проговорила Ира.
– Ты же с ним не живешь, – ворчала Антонина. – Так бывает.
– Тоже верно, – согласилась Ира.
Следующий день прошел спокойно. Ходили на пляж, купались, обедали. За обедом не пили. После обеда легли спать, и Соня впервые за все время открыла книгу – почитать. Позвонили муж и Маргоша, и Соня их успокоила – все хорошо. Она была трезвая, спокойная, такая же, как в Москве, – у мужа и подруги отлегло от сердца. Вечером поужинали, пили чай на веранде.
