Эмилиян Станев - Когда иней тает
Его появление было целым событием. Оно произошло жарким июльским днем, в послеобеденную пору, когда улицы городка были безлюдны.
Синяя легковая машина, нанятая за тридцать километров от городка на железнодорожной станции, возвестила гудком своим о прибытии мореплавателя. Миновав площадь, она остановилась возле оштукатуренного, белого, как шампиньон, дома. Капитан Негро сидел в машине на заднем сиденье. Перед ним помещались два чемодана с наклейками разнообразнейших отелей всего света.
Автомобиль тотчас окружила ватага ребятишек, взявшихся неизвестно откуда. Шофер открыл дверцу, и капитан Негро остановился перед домом. Окинув его неуверенным взглядом, он почти строго спросил:
— Это дом семейства Караминковых?
Довольно сильный иностранный акцент, с которым были произнесены эти слова, едва не помешал ребятишкам понять их смысл.
— Да, — ответил один мальчик, не сводя глаз с пестрой жилетки капитана. Толстая золотая цепь выходила из одного ее кармана и входила в другой, образуя огромную букву «3».
Капитан Негро толкнул дверь и вошел в дом. Навстречу ему вышла маленькая старушка. Очки блестели у нее на морщинистом лбу, фартук был мокрый, весь в мыльной пене. В руках старушка держала деревянный гребень и кусок едкого домашнего мыла. На задворках дома еще хрюкала свинья, которую старуха только что выкупала.
Ошеломленная внезапным появлением и элегантностью незнакомого господина, так бесцеремонно вторгшегося к ней в дом, старушка не знала, что сказать. А капитан Негро был, видимо, слегка разочарован жалким видом своей тети, похожей на мокрую мышь. Оба глядели друг на друга минут десять, не говоря ни слова.
— Ну что? Не узнаешь? — наконец улыбнулся племянник, блеснув в холодной полутьме тесной прихожей двумя золотыми зубами.
Старушка заморгала, на лбу у нее появилась еще одна морщина. Уставившись на капитана, она неуверенно промолвила:
— Узнаю вроде бы… Ты… не наш ли Тошко?
— О'кей, я самый, — ответил мореплаватель.
— Ну как не узнать! — воскликнула тетя и, выпустив из рук мыло с гребнем, обняла племянника.
Такова была встреча капитана Негро с единственной его родственницей в городке.
Старушка отвела капитану самую лучшую комнату на верхнем этаже. Там капитан Негро открыл свои американские чемоданы. Они были полны одежды, туалетных принадлежностей и разных ненужных вещей. Среди них — японские ширмы, раковины, жевательная резинка, бутылка виски и множество всяких мелочей.
Капитан подарил тете шелковый отрез и гребень, сделанный, по его словам, из зуба бегемота. Потом он осмотрел свой родной дом и, крайне разочарованный жалким его видом, начал рассказывать старушке о своих странствиях по свету.
Убедившись, что не забыл свой родной язык, он удалился на отдых к себе в комнатку. Оттуда он слышал, как то и дело отворяется и затворяется калитка: это приходили и уходили любопытные соседи и соседки, расспрашивавшие о нем тетю. Слышал, как они от изумления всплескивали руками и ахали. Слухи о приезде «американца» и его «богатствах» опутали город, как паутина.
Капитан Негро самодовольно улыбался, время от времени поглядывая на себя в зеркало.
На другой день он решил потрясти своих сограждан и вышел на улицу в ковбойском костюме. На голову надел сомбреро, короткую шею повязал зеленым платком. Вокруг пояса — револьверный патронташ, хоть и без единого патрона, так как еще на границе таможенники обезоружили его. Высокие сапоги туго облегали довольно полные икры.
Он пошел по единственной главной улице убийственно медленной и неслыханно важной походкой. Время от времени он останавливался перед какой-нибудь лавочкой со связками ременных лаптей, керосиновых горелок или жатвенных рукавиц, заглядывал в какую-нибудь шорную мастерскую и, удовлетворив свое любопытство, шел дальше с гордо поднятой головой. Он вообще любил ходить вытянувшись, как почти все люди маленького роста, но в тот раз походка его была просто величественной.
Вскоре июльское солнце начало припекать, и капитану часто приходилось, сняв сомбреро, отирать пот со лба. За ним шла толпа мальчишек. Из кофеен выходили горожане — посмотреть на «иностранца». Капитан строго встречал любопытные взгляды и делал вид, будто не слышит смеха у себя за спиной.
Наконец это ему надоело, и он подозвал самого рослого мальчишку из числа следовавших за ним. Тот подошел, оробев. Капитан Негро осведомился, на какой высоте над уровнем моря расположен его родной город, на какой параллели он находится, на какой широте.
— Ты не знаешь? — удивился он, когда дылда смущенно повесил нос. — Чему же вас учат в гимназии? All right, надо будет поговорить с директором.
На лице его выразилось скорбное возмущение, и он прервал прогулку. В тот день он обедал дома — тетя зарезала двух цыплят и изжарила их с чесноком.
Уже во всем городе только и было речи что о нем, но капитан Негро нарочно медлил появиться в обществе. Плотно пообедав, он выспался и только к вечеру снова вышел.
Теперь на нем был синий костюм, безупречно сшитый нью-йоркским портным с 456-й авеню. Рубашка ма нильского хлопка с белоснежными рукавами, гастук в мелких квадратиках, желтые полуботинки с белыми летними гетрами… Жилетка с цепочкой и бамбуковая трость завершали туалет.
Он направился в одно кафе, где собирались самые почтенные и солидные обитатели города. В большинстве своем это были пенсионеры: бывшие чиновники судебного ведомства, городского управления, ведомства земледелия, лесничества и налогового управления. Было среди них и несколько адвокатов.
При появлении капитана воцарилась полная тишина. Десять пар глаз устремились к нему с жадным любопытством, к которому примешивались уважение и растерянность. От этого он еще больше возгордился. Поклонившись и заняв столик у окна, он заказал кофе и в свою очередь стал рассматривать своих сограждан. В памяти его замелькали смутные воспоминания еще детских лет, и он попробовал узнать кое-кого из своих сверстников.
Молчание длилось недолго. Из-за соседнего столика поднялся высокий пенсионер с сухим чахоточным лицом; он подошел к капитану Негро и представился.
— Не вспоминаешь меня? — начал он фамильярно. — Так я тебе напомню. Янаки, Янаки Кало… Мы с тобой сидели в классе на одной парте, и учитель Георгий таскал нас за уши… Ну, добро пожаловать, Тошо!
— Yes, — ответил капитан. — Как будто что-то припоминаю. Много воды утекло с тех пор, как мы виделись.
Я четверть века бродил по всему свету, и память моя забита всякой всячиной…
Примеру Янаки последовали почти все присутствующие, и вскоре капитан Негро был окружен целой компанией. Каждый старался сесть ближе к «американцу» и не пропустить ни одного его слова. Необычайного гостя засыпали вопросами.
Между тем кафе наполнилось новыми посетителями, среди которых выделялись крупная плотная фигура городского головы и толстое брюхо аптекаря.
Сначала капитан Негро ограничивался короткими и небрежными ответами. Вопросы были крайне простодушные и нелепые. Но, заметив, что все слушают с великим вниманием, он стал давать более пространные и подробные объяснения, даже и вовсе отклоняясь от темы.
— Среди вас, я вижу, есть люди, не выезжавшие из Болгарии, — начал он. — А я изъездил весь мир — от Аляски до Огненной Земли, все побережье Африки, Мадагаскар, южные моря. Новую Гвинею, Гали-Банг, Меланезию, Таити, Филиппины, Австралию, Японию, Китай, Корею, Камчатку, Сиам…
Понятия, забытые еще на школьной скамье, неслыханные названия городов и стран, морей, племен и народов так и сыпались скороговоркой из уст Черного капитана. Большая часть этих чуждых для слушателей слов была произнесена по-английски и вследствие этого так переиначена, что все раскрыли рты от изумления. В кафе наступила полная тишина. Некоторые придвинули свои стулья поближе к капитану, другие складывали ладони воронкой и прикладывали их к ушам.
— О, — воскликнул капитан Негро, — я вижу, вы не особенно сильны по части географии!.. Перед тем как приехать сюда, я плавал в Тихом океане. В Индии, близ Калькутты, в полумиле от берега, мы подверглись нападению громадного боа. Приплыв с суши, он пробрался в камбуз. Это было после обеда. Я отдыхал в капитанской каюте и беседовал с боцманом. Вдруг мы слышим — кок кричит. Бегу туда — и что же вижу? Змея собирается его проглотить. Вынимаю револьвер и — бах! бах! бах! — укладываю на месте. Оказалось — девяносто пять стоп в длину.
— Сколько же это будет на метры? — послышался вопрос.
— Тридцать один метр четыре сантиметра! — невозмутимо ответил капитан.
— Разве есть такие огромные боа? — недоверчиво спросил аптекарь.
— Yes, бывают и больше. Но это было просто чудовище. Из кожи его один калькуттский башмачник изготовил тысячу пятьсот пар дамских туфель…
