Алексей Карташов - Остров
Гретель вспомнила всех своих друзей, у кого она брала книги, и поняла — да, они живут или чуть за городом, в холмах, или у моря, но далеко от центра. А на Фронт-стрит и Бэк-стрит живут люди попроще: рыбаки, грузчики, мелкие торговцы, огородники, механики.
— Конечно, — продолжала библиотекарша, — идея может показаться безумной. Что сделает один корабль, пусть даже битком набитый книгами, когда в мире столько городов, да еще и не все стоят у моря? Но человек этот отличался одной особенностью — она ему в свое время помогла разбогатеть. Если он решал, что правильно поступать так-то, то именно так он и поступал. И если что-то могло улучшить мир, то он не говорил себе: “Весь мир не переделаешь”, а просто делал это. Некоторые называли его ограниченным человеком, но это его не обижало.
Надо сказать, сложностей возникло много. Хорошо, что у него были толковые друзья, которые с удовольствием взялись помогать… — Мисс Джонсон взяла кружку и не спеша отпила лимонаду.
— Какие сложности? — Гретель слушала очень внимательно и несколько раз уже порывалась задать вопрос, но все не было подходящего момента.
— Такой корабль должен быть удобно спланирован. В грузовом корабле почти весь объем занимает трюм — как в нем складывать книги? В пассажирском много маленьких кают, а больших помещений, для самой библиотеки, почти нет. В конце концов он купил очень странный корабль, идеально приспособленный, как будто специально построенный под библиотеку. Говорят, история его такова. Когда в Америке задумали строить метро, вагоны делали только в одном месте на земле, в Лондоне. Англичане сумели получить громадный подряд и за год построили корабль, куда вагоны загоняли в несколько рядов, в этакие шестигранные тоннели, точно как тоннели лондонской подземки. Однако через несколько лет американцы и сами освоили вагоностроение, и корабль долго стоял на приколе, потом перебивался случайным фрахтом, ржавел, и его совсем было собирались сдать в металлолом, когда подвернулся наш филантроп.
Гретель понимала не все, что-то всплывало у нее в голове, как воздушные пузыри, когда вниз уходят дайверы, но тут же и лопалось, и она решила отложить воспоминания на потом.
— Ты понимаешь, почему, увидев эти шестигранные тоннели, он закричал: “Беру!”? — поинтересовалась мисс Джонсон, как бы слегка небрежно. Но Гретель сегодня трудно было обмануть, она поставила следующую мысленную отметку.
— Нет, а почему? — Вроде бы ее вопрос прозвучал тоже достаточно невинно.
— Понимаешь, — разъяснила библиотекарша, — ведь в этих тоннелях очень удобно сделать полки вдоль стен, место совсем не пропадает… — Она все ждала какой-то реакции и смотрела на Гретель чуть пристальнее.
Гретель выдержала взгляд.
— Действительно! Как замечательно придумано! — А в голове крутилась и билась какая-то мысль, совсем уже близкая.
— На верхней палубе была большая кают-компания, салон, много места просто на палубе, в общем, вопрос с кораблем решился, — продолжила мисс Джонсон. — Но были и другие, даже важнее. Например, на каких языках брать книги. Ты знаешь, что в мире пять тысяч языков?
Гретель ошарашенно помотала головой, эта цифра как-то не укладывалась в сознании.
— И что, взять по десятку книг на каждом? Это абсурд, разумеется. Но выяснилась простая и замечательная вещь… — Тут мисс Джонсон довольно улыбнулась, ее глаза блеснули, как у фокусника после удачного трюка. — Оказалось, что в истории человечества было не так много народов-мореплавателей. Скандинавы, испанцы, португальцы, голландцы, англичане и французы. Ну… были еще и другие. Эллины, например, или римляне, но это было совсем давно. Арабы и китайцы, они много плавали в Индийском и Тихом океане.
Гретель сообразила:
— И эти языки?..
— Да, во всех приморских городах мира говорят на этих языках, — подтвердила мисс Джонсон с торжеством. — Оставался еще и главный вопрос: какие именно книги брать с собой?
Она снова отпила из глиняной чашки и продолжила:
— Оказывается, в мире выходят миллионы книг! И, к сожалению, большая их часть — полная ерунда. Они быстро умирают, и их трупы продолжают забивать склады, магазины и библиотеки. А есть книги настоящие, но ни один человек в мире не прочитал все. Есть замечательные детские книги, без которых ни один мальчик не вырастет настоящим мужчиной, а девочка — настоящей женщиной. Да, часто это одни и те же книги, — улыбнулась библиотекарша на вопросительный взгляд Гретель. — Есть книги, которые надо перечитывать с детства и до старости, каждые несколько лет. Есть замечательные учебники, и лучше, если ребенок наткнется на них еще до того, как будет проходить их в школе: хороший учебник надо читать самому, не спеша. Есть книги о человеческой жизни, которые можно прочитать марсианину, и он все поймет про нас. А есть книги странные, которые раздражают и тревожат, и люди читают их столетиями, обсуждают, все хотят понять смысл. И в каждом столетии находят новый смысл, а старый иногда забывают. Некоторые книги прочитали, может быть, несколько десятков человек, но они, книги эти, изменили мир.
Гретель думала о том, как выглядят миллионы книг. Она не очень хорошо могла представить такое количество и вообразила себе длинную анфиладу таких же комнат, как библиотека мисс Джонсон, уходящую вдаль, сколько хватает глаза.
— Есть еще такая теория, — продолжала мисс Джонсон, — что для каждого человека есть одна главная, его книга. Если он прочитает ее, он изменится навсегда. — Она сделала паузу.
Становилось совсем жарко даже здесь, в тени, и Гретель уже довольно давно казалось, что слова старой женщины не доходят снаружи, а звучат прямо у нее в мозгу, как будто внутренний голос, и она даже знает, что будет сказано через секунду. Так что она послушно, почти против своей воли спросила:
— А кем он станет?
— Тем, кем он должен быть, — отвечала библиотекарша раздельно и с ударением.
— Разве это… подождите! — Гретель волновалась и не могла объяснить, наконец, выпалила: — Разве у человека только один вариант?
— Это всего лишь теория, милая моя девочка. Ее придумали старые мудрые люди, может быть, правда, слишком усталые.
— Ну хорошо, пускай даже так. А как тогда узнать, что это за книга? Она ведь не для всех одна и та же?
— Некоторые считают, что одна, и готовы убить тех, кто верит в другие книги, — невесело усмехнулась мисс Джонсон, отставила, наконец, чашку и выпрямилась, села поровнее. — Говорят, что на корабле-библиотеке собраны все главные книги. Другие, конечно, тоже, но главные — все. Человек, о котором я рассказываю, очень долго сам думал над этой проблемой и собрал несколько замечательных ученых. Они поселились почти на год на одном из островов здесь неподалеку, тайно, и работали вместе. Им удалось найти алгоритм поиска. Алгоритм, — пояснила она, — это просто способ, правило. Если начать со всех вообще книг и следовать этому правилу, можно сократить число книг до нескольких тысяч. Ну, десяти, пятнадцати тысяч, не больше. Они все будут очень неплохи, и все главные книги будут там. Сколько их — неизвестно, говорят, что от ста до пятисот.
— Да, это была отличная работа, — задумчиво продолжила мисс Джонсон. — И нелегкая. Говорят, что было закуплено и выпито двенадцать мешков отборного ямайского кофе, выкурена сотня ящиков доминиканских сигар, а готовили и прибирали исключительно старые дородные негритянки. — Тут мисс Джонсон вдруг прыснула, как девчонка, и они обе расхохотались. Голова у Гретель немного прояснилась, и стало как-то вдруг легко и радостно. Она, наконец, сменила позу — нога, оказывается, ужасно затекла и теперь кололась мурашками. Мисс Джонсон встала не спеша и предложила: — Не вернуться ли нам в библиотеку, там попрохладнее?
Они шли по извилистой гравийной дорожке, хрустя камешками, Гретель осторожно ступала на затекшую ногу, а когда мурашки прошли, спросила:
— А как же все-таки найти главную книгу? Ведь прочитать все десять тысяч томов вряд ли успеешь…
— Знаешь, — отвечала мисс Джонсон рассудительно, — я не верю в эту теорию. Но в любом случае — вреда от того, что будешь читать хорошие книги, не будет, правда ведь? Но некоторые верят и продолжают работать, там, на корабле.
— Те же самые, знаменитые ученые?
— Нет, они бы не справились и за всю жизнь. И потом, их ждали дома и в их университетах — нельзя же совсем исчезнуть из жизни? — Тут она бросила быстрый взгляд на Гретель.
Гретель, однако, этого не заметила, потому что в голове назойливо, где-то сзади, где не видно, как будто зажужжал москит — а что он хотел сказать, было непонятно. Опять пришлось оставить мысленную отметку.
— На корабле работают их ученики, люди помоложе, — продолжала мисс Джонсон. — Кто проводит там месяц, кто несколько, кто и годы — это уж у кого как получится. По доброй воле они от этой работы не отказываются, только если уж совсем загонят в угол обстоятельства. И потом, вот еще что важно…
