Мануэль Пуиг - Падает тропическая ночь
Шаша обличает карьеризм в борьбе с мафией и раскалывает Италию — Рим. Сицилийскому писателю Леонардо Шаше приходится платить высокую цену за разоблачение процветающей индустрии анти-мафии. Индустрия эта не только плодит общеизвестных и почтенных деятелей, но и содействует стремительному карьерному взлету политиков и судей, главным образом на Сицилии. Шаша бросил первый камень, опубликовав статью на целую полосу в “Коррьере делла сера”, итальянской газете с давними традициями. Он и на этот раз действовал, верный своему характеру и стилю, отметившему его личность и творчество интеллектуала нон-конформиста и возмутителя спокойствия, взыскательного либертария, которого неизменно манят трудные дела и идеи.
Получивший признание как первый крупный писатель послевоенной Италии, строгий и чуждый фольклору, Леонардо Шаша в свои 66 лет, имея 18 опубликованных книг прозы и драматургии, первым мощно и мастерски использовал литературу как действенное оружие против мафиозной системы и ее методов. Без его произведений вряд ли удалось бы получить сведения о мафии, которые пробудили и мобилизовали лучших борцов с “Коза Нострой” наших дней.
…движимый безотчетной и неизменной неприязнью к любым мифам. Или воодушевленный глубокой антипатией в отношении символов и проявлений власти.
…побудившие его написать — опять же наперекор общему течению — статью, которая глубоко задела и возмутила добропорядочных обитателей Палермо и расколола Италию на два лагеря: сторонников и противников писателя. Как в дни…
…жизнь, Леонардо Шаша вновь выступает как самый неудобный представитель мыслящей интеллигенции страны. На этот раз Шаша выбирает в качестве мишени так называемый Антимафиозный фронт с участием магистратов, политиков и ассоциации, именующей себя “Координирование демократов”. Писатель атакует и разоблачает эти силы, считая, что они преобразуются во власть конформистов, не допускающую серьезной критики, контроля и анализа, прибегающую к логике чрезвычайщины для нападок и оскорблений тех, кто не согласен с их деятельностью. Шаша высказывает подозрения в адрес нынешнего мэра Палермо, молодого и оригинального христианского демократа, и судьи…
…и эффективно управлять городом Палермо. В ней Шаша описывает еще один конкретный случай манипуляций карьериста. Тот, видимо, использовал все свои заслуги за последние шесть лет, подвергая риску свою жизнь и жизнь родных, чтобы получить повышение по службе — назначение на пост…
…с момента публикации статьи мы стали свидетелями публичного “линчевания” Шаши. Оно инициируется и осуществляется не только в Палермо, но и по всей стране людьми и организациями, которым не следовало бы игнорировать почти тридцатилетний вклад писателя в дело создания фронта гражданского сопротивления, его честность pi отвагу перед преступлениями мафии, ослабляющими и растлевающими Италию.
Время — это стильно. Лучше всего начать новый год, заводя новые часы. Бразильский рынок предлагает любые часы и на любой вкус. Никто не сомневается: продажа часов переживает бум. Более всего раскупаются…
…декоративные часы отличаются смелостью дизайна, но особенно…
…приелись. Что теперь в ходу: часы для подводного плавания // салонные часы, отделанные гранитом, мрамором и различными породами камня // четкое обозначение цифр для каждого часа // Что теперь не очень в ходу: насыщенные цвета, часы как украшение для вечера, цепочные браслеты.
Портрет потребителя. В театре и на телевидении она — неизменный синоним успеха. Родилась в солнечном краю…
…и как потребитель ни в чем себе не отказывает. Выясним, каковы ее предпочтения.
Духи: разные, в том числе “Magie Noir” и “Azzaro” (“еще я обожаю одеколоны с запахом дикого кустарника, они восхитительны”). Шампуни: производимые в Сан-Пауло под маркой “Золотой олень”, для крашеных волос. Мыло: “Журуа” для лица и американское “Линт” для тела. Глазные капли: “Лерин”, ежедневно. Табак: не курит ровно шесть лет, восемь месяцев и десять дней (“слава богу”). Депилятор: удаляет волосы с помощью горячего воска в институте красоты “Гарден” Копакабаны (“я там клиентка уже 25 лет”). Парикмахер:… Дезодорант:… Джинсы:… Нижнее белье, итальянские трусики “La Perla” (“не оставляют следа благодаря шелковистым хлопчатобумажным нитям”), бюстгальтеры любой марки, носит их постоянно, а для гимнастики — исключительно американскую марку “Exquisite Form”. Чулки: марки “Kendall” для работы на телевидении, “Legg’s” для театра, а для чудных утренних часов солнечного Рио — популярные “Drastosa”. Психоаналитик: Астрея (“хожу к психоаналитику три с половиной года, с головой стало намного лучше”). Любимый режиссер: Вуди Аллен. Мечта потребителя: “холодильник, который никогда не выходит из строя, чтобы икра не портилась”. Любимая фраза: “Мне не стыдно менять суждение, потому что я не стыжусь думать” (Шиллер).
Залив 365 островов. Официально открытый 6 января 1502 года, в День Богоявления, и поэтому названный Ангра дус Рейс или Бухта царей-волхвов, ослепительный по красоте залив уже в ту пору считался излюбленным местом прогулок индейцев тамойо. Согласно историческим записям они любили тут плавать, совершать лодочные прогулки, ловить рыбу и предаваться массажу в здешних водопадах. Следуя точно такой же программе, теперь, 400 лет спустя, сюда приезжают жители Сан-Пауло, Рио-де-Жанейро и туристы со всего мира, мечтая насладиться двумя тысячами здешних пляжей.
Дожди в этом году были затяжными, но рано или поздно зной покажет, кто здесь истинный хозяин сезона и…
…году в 1625 образ Пресвятой Девы был доставлен сюда парусным судном по пути в Сан-Пауло. Но всякий раз, как парусник пытался продолжить плавание, небо чернело, разверзались хляби небесные, и, лишь когда корабль входил в порт Ангры, укрываясь от бури, оно тотчас прояснялось. Образу, видно, полюбилось место, и здешние обитатели соорудили для него церковь.
…в качестве обязательного первого шага к любому из 365 островов залива следует отыскать причал Санта-Лузия и выбрать коллективное судно или “ракету”, из числа быстроходных катеров для тех, кто очень спешит. Путь к райским кущам, навевающим мечты о приключениях пиратов, затопленных сокровищах и романтических пикниках, предполагает остановки в местных барах, которые предлагают гигантских креветок, жареную рыбу и осьминогов.
…очарование Илья-Гранде — не в роскоши, а в легкости встречи с природой. Здесь всего две гостиницы, без особых удобств, но с чрезвычайно радушным приемом. Ресторанов нет, но можно отведать свежую рыбу, искусно приготовленную в любом из двух баров. А для ознакомления с этими местами гостю придется прибегнуть к помощи рыбацких лодок или размять ноги в долгих походах по сельве и утесам.
Вилла-Авраам, куда причаливают небольшие суда, приходящие с материка, — тихая, сонная пристань, в поселке четыре тысячи жителей, скромные домики, некоторые из них колониальной эпохи. Городок избавлен от рева и чада моторов, немногие автомобили принадлежат мэрии и полиции. За десять минут вы добираетесь пешком до первого водопада, низвергающегося в естественный бассейн, на дне которого поблескивают камни. А в нескольких метрах — старинный акведук, его полуразрушенные плиты еще украшают затейливые вариации на тему Мальтийского креста, чьи мотивы то навевают ужас, то влекут к возвышенному.
Акведук предназначался для снабжения водой карантинного пункта, построенного в 1771 году на берегу и ныне лежащего в руинах. Изначально здесь находили пристанище те, кто прибывал из Европы и обязан был пройти период карантина.
…еще следует обязательно задержаться и понырять в бухте Звездной россыпи: в ее прозрачных водах дно просматривается на глубину до пяти метров. А совсем неподалеку, в пятистах метрах, белеет пляж Малой конгрегации, где стайки мелких, шустрых рыбок-марингас не боятся редких купальщиков в отличие от рыбы-сержанта, красивой особи средних размеров с желто-синими полосками. В окрестных джунглях щебечут-заливаются воробьи, дрозды, ласточки, попугаи и даже туканы. Чуть поодаль сквозь листву виднеется пляж Летучей мыши, тенистый укромный уголок, где до сих пор стоит дом, построенный пиратом Хуаном Лоренсо в 1629 году. И дальше ярким контрастом взору открывается Пальмовая бухта, где изумрудная зелень вод удивительно совпадает с зеленым колоритом опоясывающей их тропической листвы, грань между водами и листвой стирается, как в сновидении, сливаются воедино прошлое и настоящее, небывалое и реальное, ужасное и возвышенное, правда и ложь, скорбь и блаженство. А там, в синей дали…
