Евгений Нечаев - Квадро

Евгений Алексеевич Нечаев

Квадро

Шаг первый

Вдоль стеклобетонных небес бродили изрядно запыленные ангелы, наполняя облака прогорклым ароматом старого нафталина. Маэстро вдавил окурок в пепельницу. На кровати свернулась под одеялом девушка. Хорошенькая, не более того. С ней было приятно в начале, но сейчас стало скучно. Маэстро умел быть благодарным, не пройдет месяца, как он подберет ей пару, наметки уже есть. Растолковать парню, как подойти, что дарить и говорить, намекнуть, как и что любят девушки подобного типа.

– Доброе утро.

Девушка сладко потянулась.

– Ты чудо, – выдохнула она.

– А ты неподражаема, – вернул комплимент Маэстро.

На лице искренняя улыбка из учебника по психологии. Губы чуть касаются друг друга, уголки подняты, глаза смотрят точно в глаза собеседника. Девушка упорхнула в ванну, забрав с собой улыбку. На лицо Маэстро вползло равнодушие. Пора было уходить. В ветхом небе бесцельно бродили ангелы.

Маэстро шел вдоль домов, возведенных во времена правления царицы кукурузы. Первые этажи домов били глаза яркостью магазинов и баров. Броская косметика на лице потрепанной проститутки. Дворник-ветер собирал в кучи сигаретные пачки, обрывки упаковок, паке ты и сиротливые желтые листья, столь неуместные в технократической компании человеческого мусора. Автобусная остановка со щербатой улыбкой скамейки, объявление дружно лезут друг на друга, им и осень сезон спаривания. На остановке стоял одинокий ангел. Порядком запыленный, худой, в нелепом балахоне позади которого свисала пара крыльев.

– Ты человек?

– Нет.

– Я не шучу. Я не вижу тебя. Другие боятся, а мне интересно.

– А ты ангел?

– Да.

– Вот и поговорили, – резюмировал Маэстро.

Автобусы, непохожие друг на друга больше чем иные люди ползли бесконечным конвоем. В мире царило полное подчинение закону Мерфи – нужный автобус так и не подходил.

– Ты Мастер, – заявил ангел.

– Не люблю этого слова, – Маэстро достал из пачки сигарету, памятуя, что стоит закурить, как подойдет нужный автобус. Закон Мерфи в действии. – Меня называют Маэстро.

– Мастер… Маэстро. В чем ты, э, Маэстро?

Сточившийся кремень с упорством Прометея добывал огонь для человека.

– Помогаю людям осознать их ошибки, – промычал Маэстро.

Подошел автобус и Маэстро поднялся, ангел остался сидеть.

Ангелам не место в общественном транспорте.

Зато бесов и чертей имелось целых пять. Один дрых в конце салона, отравляя воздух на метр вперед гнуснейшим перегаром. Мелкий бес, наряженный ребенком, плакал. Кондуктор и пассажирка, чьи мятые физиономии украшал кривой макияж а-ля "сорок пять, как выгляжу, наплевать", ругались за пятиминутное опоздание. Самый опытный представитель нечисти оккупировал место за баранкой, мастерски собирая дорожные колдобины, искусно запирал двери перед носом опаздывающих и творчески зажимал в оных дверях руки, ноги, полы плащей и сумки. В отличие от ангелов, бесы оказались на Земле весьма востребованы. Очередной кусок жизни бесполезно потонул в бурлящем нужнике "общественного транспорта". Маэстро добрался до своей остановки, почитал от скуки пару объявлений, да обругал приблудного бомжа, жалостливо просящего к`пейч`ку. Существование продолжалось, без особого смысла и цели. В подъезде творчески сочетались рэперские "Yo! Negros!" и демоническое "Ya! Shab-Niggurath!". За последние годы незаметно обязательные настенные три буквы кириллицы заменились четырьмя латиницы. Благодаря чему заборы стали хуже.

У дверей сидел ангел.

– Заходи, – вздохнул Маэстро.

Ангел благовоспитанно прошел в гостиную, присев на краешек кресла.

– Жрать будешь? – крикнул из кухни Маэстро.

– Не откажусь.

Не утруждаясь, Маэстро сваял в сковороде яичницу с помидорами, достал пакет молока и булочки.

– Ешь. Вам ангелам, несладко. С голоду умереть нельзя, а работы практически нет. И с чего ваша братия меня боится?

– Ты Мастер и тебя не видно, – яичница исчезала со скоростью "Конкорда". – Других Мастеров мы видим. Политики лишаются совести, налоговики – сочувствия, артисты – личной жизни. А ты невидим, и при этом не человек, а Мастер. Маэстро.

– Я не получал Мастерства. Сам. Все сам, – уточнил Маэстро.

– Не имеет значения, – исчезла четвертая булочка. – Сам или купил у нижних. Мы даже не понимаем, в чем на самом деле твое Мастерство.

– Я тем паче не знаю. Помогаю людям. Осознать ошибки.

Хотя Ангел и не просил, Маэстро разогрел ему вчерашние макароны и налил кофе.

– Так все-таки, что Вам во мне и моем Мастерстве?

– Мне интересно, – повторился ангел.

Они проговорили далеко за полночь. Тема быстро сошла на нет, сменившись десятками других. Маэстро раньше общался с ангелами, но все они оказывались напыщенными, самовлюбленными индюками. Присутствующий экземпляр на редкость выделялся из общества себе подобных в лучшую сторону. Когда уставшая кукушка отмерила три утра, Маэстро вспомнил о необходимости сна.

– Тебе есть, где ночевать?

– Нет, конечно.

– Оставайся у меня, – решил Маэстро.

– И не боишься?

– Ангела? – иронично осведомился Маэстро.

Утром крылатый гость никуда не делся. Вместе с Маэстро он шагал по городу. Ангел был интересным собеседником, грех жаловаться. Маэстро откровенно наслаждался, общаясь с небожителем, довольно начитанным и остроумным.

– Подожди здесь, – Маэстро нырнул в дверь под вывеской: "Прием грехов и добродетелей. Оплата по факту приема".

– Что-то желаете сдать? – осведомился Приемщик. – А, Маэстро, привет. Погоди минутку, клиентку отпущу.

Маэстро без слов зашел за стойку. Из-за ширмы выбралась сияющая девушка. Приемщик с дежурной улыбкой и благопожеланиями вручил ей кредитку. Уставший дверной колокольчик проводил посетительницу.

– Ого! – присвистнул Маэстро, глядя на итоговую сумму. – Никак девичью добродетель продала.

– Ее, родимую, – буркнул Приемщик. – Она оказывается, еще в пятнадцать договор заключила, что будет добродетельна до двадцати пяти, а потом продаст ее. Вот и получила подарок на день рождения с пятью нулями после цифры. Девичья добродетель, как хорошее вино, с годами становиться лучше и пьянит голову сильнее.

– Главное не упустить момент, а то вино превратиться в непригодный уксус.

– Жила была девочка. Семьдесят лет. Сама виновата, – продекламировал Приемщик.

Маэстро вежливо посмеялся над древней шуткой.

– Многие девушки для того и берегут добродетель, чтобы потом продать ее подороже, – философски заметил Приемщик.

– И чем же они отличаются от шлюх?

– Ничем, пожалуй.

Маэстро протянул диск.

– Развлечешься. И передай сестре, что она может подавать документы на восстановление. Лучше через министерскую комиссию, прибывающую завтра.

– А восстановят?

Маэстро чуть приподнял уголки губ, не в первый раз сталкиваясь с недоверием.

– До ушей декана уже долетел слух, что произошло и почему… Не думаю, что возникнут проблемы. Оплата по факту восстановления.

Ангел уже успел прикормить стаю бродячих собак.

– Ты ведь ничего не продал? – удивился ангел.

– Отчитывался о работе.

– Расскажешь? Мне действительно интересно, как можно заставить человека осознать свои ошибки. Это не удавалось даже нам, хотя мы и спалили Содом и Гоморру.

Маэстро захлопал по карманам. Ангел вздохнул и протянул ему пачку "Беломора", иного небожители позволить себе не могли, в отличие от подземных коллег дымящих "Житаном".

– А ты чего ждал? – окрысился ангел. – Гаванских сигар? Мы здесь, знаешь ли, никому не нужны. Даже Ватикан предпочитает демонов покрупнее. Впечатление больше производят.

– Успокойся. – Маэстро размял папиросу. – Слушай лучше.

История была банальна до неприличия. Институт, студентки и излишне резвый старый пердун-профессор, "гидравлический тормоз науки". Дедку хватало помацэ, но находились девушки, не желающие платить телом, пусть даже в такой форме. Дедок таких изводил, вплоть до исключения. На его беду, брат одной из жертв слышал о Маэстро. Дальнее было элементарно. Старикашка с радостным удивлением обнаружил среди заочниц студентку-прогульщицу, готовую на все ради зачета. Повторив пару раз подвиг Билли Клинтона, старик замахнулся на большее, и на большой перемене уединился с девушкой в кабинете. Случайная компания, поголовно с фотоаппаратами и дубликатом ключа вошла в кабинет в самый пикантный момент. "Обслуживаемый" профессор с удивлением обнаружил у своей пассии пенис. Спустя полторы недели озверевшее от помоев и грязи в прессе министерство образования выслало в институт комиссию с недвусмысленным приказом: "Поувольнять всех извращенцев на хрен!" Вся операция обошлась Маэстро в пять тысяч. По полтысячи за дубликат ключа и лишнюю запись в зачетной ведомости, остальные – оплата проституту. Когда девушку восстановят, он получит пятнадцать.