Стивен Кинг - Пьяные фейерверки

Пьяные фейерверки

Расскажу вам анекдот из жизни — такой забавный, что я постоянно вспоминаю его во время публичных выступлений. Обычно закупкой продуктов занимается моя жена (говорит, что иначе в доме бы не было ни одного овоща), но бывает, что она посылает меня в магазин со срочными поручениями. Поэтому, однажды вечером, я оказался в местном супермаркете с миссией раздобыть батарейки и сковороду с антипригарным покрытием. Приобретя еще несколько жизненно необходимых вещей, таких как коричные пирожные и картофельные чипсы, я забрел в отдел бытовых товаров. Вдруг в противоположном конце прохода появилась электрическая тележка, управляемая женщиной — типичной пенсионеркой восьмидесяти лет, которая, словно перелетная птица, на зиму перебирается в теплую Флориду. Идеально уложенная химическая завивка, загар настолько темный, что кожа была почти бордовой. Женщина подняла на меня взгляд, опустила, а потом снова посмотрела на меня.

— Я вас знаю, — сказала она. — Вы Стивен Кинг. Пишете те страшные рассказы. Это ничего, некоторым даже нравится, но не мне. Я люблю оптимистичные истории, типа «Побег из Шоушенка».

— Это тоже моя книга, — заметил я,

— Нет, не ваша, — ответила она и поехала дальше.

Дело в том, что писатель ужасов похож на девушку, которая живет в трейлере на краю города: оба имеют определенную репутацию. И пусть, пока у меня есть возможность платить налоги и получать удовольствие от работы. Как говорят, называйте меня, как хотите, но не забывайте звать на обед. Понятие жанра мало меня интересует. Да, я люблю ужасы. А еще мне нравится мистика, триллеры, морские рассказы, классические романы, поэзия… это только для примера. Также я с удовольствием читаю и записываю смешные случаи, и это вряд ли должно вас удивить, ведь юмор и ужас — сиамские близнецы.

Не так давно я услышал, как один парень рассказывал о гонке вооружений фейерверков на озере в штате Мэн, и эта история пришла мне в голову. И пожалуйста, не воспринимайте это как «местный колорит», ладно? Для вас это другой Жанр, для меня нет.

ПЬЯНЫЕ ФЕЙЕРВЕРКИ

Заявление мистера Алдена Маккозланда

Полицейский департамент округа Касл

Заявление принял начальник департамента Эндрю Клаттербак

в присутствии офицера Ардель Бенуа, которая проводила задержание

с 11:52 до 13:20

5 июля 2015 года

Да, можно сказать, что после того, как умер Батя, мы с Ма изрядно попивали, да и вообще били баклуши в нашем лесном домике. Закон этого не запрещает, не так ли? Если не садиться за руль, а этого мы никогда не делали. Кроме того, чем еще могут заняться двое богатеньких бездельников? Никогда не думал, что мне суждено так пожить, потому что Батя был обычным плотником. Он называл себя «умелым мастером», а Ма обязательно добавляла, что «не таким умелым, как опьянелым». Одна из ее любимых шуток.

Ма подрабатывала в «Цветах от Ройса», том магазинчике на Касл-стрит, а в ноябре и декабре выходила на полную ставку, потому что плела красивые рождественские венки, а также неплохо оформляла траурные мероприятия. Она сама сделала венок для Бати. С такой милой желтой лентой, на которой было написано: «О, МЫ ТАК ТЕБЯ ЛЮБИЛИ». Похоже на цитату из Библии, не так ли? Люди плакали, когда читали, даже те, кому Батя был должен деньги.

Я закончил школу, и пошел работать в «Гараж Сонни», где балансировал колеса, менял масло и шины. Были времена, когда я даже заправлял бензин, но теперь везде самообслуживание. Еще я приторговывал травкой, что греха таить. Давно уже бросил это дело, поэтому вряд ли у вас получится меня за это привлечь. Но в восьмидесятых это был неплохой источник быстрых денег, особенно в наших краях. У меня всегда было немного мелочишки, чтобы погулять в пятницу или субботу. Мне нравится женская компания, но к алтарю ни одна не смогла затащить, по крайней мере, пока что. У меня есть две заветные мечты: увидеть Большой Каньон и до самой смерти оставаться холостяком. Меньше проблем. Кроме того, надо присматривать за Ма. Сами знаете, что лучшие друзья всех мальчишек — это их…

Я перейду к делу, Ардель, но дай мне рассказать по-своему, иначе я вообще ничо не скажу. Кто, как не ты, любит пересказывать истории целиком и полностью? Когда мы учились в школе, то рот у тебя не закрывался. Как говорила миссис Фитч, языком строчила, как пулемет. Помнишь ее? Четвертый класс. Вот была чудачка! Помнишь, как ты прилепила жевательную резинку на носок ее сапожка? Ха!

Так о чем это я? Ага, о домике в лесу. На озере Абенаки.

Маленькая развалюха на три комнатки с клочком пляжа и старым причалом. Батя купил этот участок в девяносто первом, пожалуй, так, когда получил небольшие проценты за один заказ. Деньжат на первый взнос не хватило, но я доложил немного сбережений от травки, и мы подписали бумаги. Хотя, должен признать, участок дерьмовенький. Ма назвала ее Москитовым логовом, и мы так и не вложили ни цента на ремонт, хотя Батя исправно платил взносы. Когда у него не получалось, то подключались мы с Ма. Она ворчала, что ей приходится жертвовать свои цветочные деньги, но не злилась, потому что сама любила туда ездить, несмотря на дырявую крышу, клопов и прочее. Бывало, мы устраивали пикник прямо на причале: сидели, ели, наслаждались видами. Уже тогда она не отказывалась от бутылочки кофейного бренди или упаковки пива, хотя и выпивала только по выходным.

Мы полностью расплатились за домик уже где-то на рубеже веков, и это не удивительно. Наш участок находится на западном берегу озера, ближе к городу, и вы сами знаете, как там — низина поросла кустарником и камышом. Восточный берег лучше, там еще стоят большие дома, куда летом наезжают богачи. Представляю, как они смотрят на трущобы по другую сторону озера — эти лачуги, хижины и трейлеры — и удивляются, как местные бедолаги могут прожить без теннисного корта. Пусть думают что хотят. А нам и так хорошо. Батя частенько рыбачил на причале, Ма готовила его улов в дровяной печи, а после часа или двух дня давали воду, и нам не надо было выскакивать ночью в нужник на улицу. Жили не хуже, чем другие.

Мы думали, что как только выплатим последний взнос за участок, то появятся какие-то деньги на ремонт, но куда там! Куда деньги девались, сам не могу понять, потому что тогда банки свободно давали кредиты на строительство, а у Бати был постоянный заработок. Когда в 2002 году он умер от сердечного приступа прямо на рабочем месте в Харлоу, то Ма решила, что мы сели на мель. Она сказала: «как-то проживем. А если он тратил свои сбережения на проституток, то я не хочу об этом знать». А еще она добавила, что придется продать домик на Абенаки, если, конечно, нам попадется такой дурак, который захочет его купить.

«Выставим его на продажу следующей весной, — решила она, — пока мошкара не налетела. Согласен, Алден?»

Я ответил, что согласен, и даже начал наводить порядок на участке. Я успел поменять петли на дверях и несколько совсем гнилых досок на причале, когда нам привалило первое счастье.

Ма позвонили из страховой компании в Портленде, и она узнала, почему нам всегда не хватало денег, даже после того, как мы оплатили последний взнос за дом и два акра земли, на которых она стоит. Проститутки здесь были не при чем — Батя застраховал свою жизнь и все деньги ложил на накопительный счет. Может, у него было, что называется, предчувствие собственной смерти. Сичас в мире столько странности творится, взять хотя бы ливень из лягушек или двуглавого кота, которого я его видел на окружном ярмарке — мне после этого не одну ночь ужасы снились — или это лохнесское чудовище. Так вот, на нашем счету в «Банке Ки» оказались семьдесят пять тысяч долларов — свалились на нас невзначай, словно снег летом.

Это привалило счастье номер один. Через два года после этого, почти день в день, привалило счастье номер два. Раз в неделю, когда Ма ходила за продуктами в «Супершоп Нормы», то покупала там лотерейную скретч-карту за пять баксов. На протяжении многих лет, самым большим выигрышем было двадцать долларов. Но в один прекрасный день 2004 года на скретч-карте «Больших миллионов Мэна» номер 27 внизу совпал с номером 27 вверху, и пусть меня гром ударит, если это совпадение не принесло выигрыш в двести пятьдесят тысяч долларов. «Я чуть в штаны не напрудила», — сказала тогда Ма. Эту карту даже выставили на витрину «Супершопа». Вы, наверное, сами помните, она там месяца два пробыла.

Целая четверть миллиона! Правда, после уплаты налогов осталось не больше ста двадцати тысяч, но и так ничё! Мы вложили деньги в акции «Солнечной нефти», потому что Ма заверила, что это будет хорошее вложение, по крайней мере, пока нефть не закончится, а наши жизни уж наверняка закончатся раньше. Пришлось согласиться, и не зря. В те времена на рынке ценных бумаг было все тип-топ, да, и вот тут-то и началась наша праздная жизнь.