Когда налетел норд-ост - Анатолий Иванович Мошковский
— А вы почему не ловите?
Глубокие, черные, угрюмоватые глаза его заметно потеплели.
— Наше ли это дело? — довольно равнодушно ответила Женя.
— А среди нас есть одна рыбачка — на том борту, — сказал парень; судя по всему, он не хотел, чтобы Женя уходила. — Многих перелавливает… Не верите?
— А я не смогла бы.
— Почему же? Это так просто…
— Зато опасно: все заброшу, если сделаюсь рыбаком… Кто ж будет стирать, гладить и ухаживать за детьми?..
В глазах парня промелькнуло удивление — попался-таки на ее маленькую хитрость! Однако отшить его этой фразой не удалось.
— Зато все будут ходить в чешуе, — заверил он улыбаясь, — и мама, и папа, и многочисленные дети…
Женя рассмеялась. Он, оказывается, не такой уж мрачный и самоуверенный.
— И потом я нетерпеливая, — продолжала она.
— Разве это недостаток? — Парень ритмично дергал леску, но смотрел уже не в море, а на Женю.
— И очень большой. У меня не хватает терпения распутывать леску.
— Ну, это работа для обслуживающего персонала.
Женя улыбнулась.
— Дядь Дим, — крикнул вдруг мальчишка, — у вас что-то есть на леске, дергает как! Что же вы?
— О, и в самом деле! — Смуглый парень стал быстро крутить ручку катушки.
Женя перевесилась через борт и скользнула взглядом по туго натянутой леске.
— Одна! Вторая! Еще! — вскрикнула она.
— Ну помогайте, а то не справлюсь, конкуренты нос утрут. — Парень вытащил трепыхающихся рыб.
Рыбы плясали по палубе, топорща плавники.
— Ой, вон ту не трогайте! Не трогайте! — заорал вдруг мальчишка и быстро наступил ногой на головастую в колючках рыбку. — Морской скорпион! — Он нагнулся, осторожно отцепил крючок и отфутболил ее в воду.
— Он правду говорит? — спросила Женя.
— Сущую правду.
У парня была короткая стрижка: можно подумать, что остриженные под ноль волосы чуть отросли. Лоб у него был не из тех, которые принято называть высокими, но за ним, очевидно, кое-что да было.
— Куда их? — спросила Женя.
— В Колькину сумку. Противогазную. Хоть найдем ей достойное применение.
— Он ваш брат?
— Колька-то? Что вы!.. Но у нас с ним в отношениях высшая фаза.
— Вот как? — И подумала: «Совсем как наши факультетские мальчишки острит».
— Значит, не хотите с нами порыбачить? А то попробовали бы, — смуглый вдруг протянул ей спиннинг. — Авось получится.
Она слегка оробела от его настойчивости: добрячки и мямли настораживали Женю, но слишком самоуверенные тоже вызывали недоверие. Пробойность — она всегда не от силы и убежденности, а от чего-то другого, куда менее достойного.
— Куда теперь пошел теплоход? На Лермонтово? — крикнул кто-то из рыбаков, стоявших возле рубки.
— А почему так называется? Наверно, там был Лермонтов? — спросила Женя у смуглого.
— Вероятно. Специально не интересовался… В Тамани был, знаю точно.
— Это все знают.
Парень явно переоценивал свои возможности, и поэтому с ним все время хотелось спорить, даже тогда, когда он был прав.
— И в Геленджик, кажется, собирался Лермонтов, — пытался реабилитировать себя смуглый.
— И это не открытие. Прочтите любую биографию его!
— А вы что, приехали сюда за открытиями?
— Да, — заносчиво сказала она, — именно за этим.
«Раз он такой — нечего с ним церемониться, — подумала Женя. — Сейчас будет знакомиться, пора уже. Другой на его месте давно бы это сделал. Ребята нынче пошли практичные и не любят терять даром время…»
— Любопытно. И не подозревал, что сюда понаехало такое количество знаменитостей! С английским лордом познакомиться не удалось, так, может, с вами удастся… Простите за навязчивость — Дмитрий. — Он слегка ссутулился, отступил на полшага, чуть-чуть вроде бы поклонился и протянул руку, но так, что она могла заметить и пожать ее, а могла и не заметить.
Женя заметила и протянула ему свою — маленькую и пухлую:
— Женя.
— Очень рад. А этого оборванца величают Николаем, в просторечии — Колькой: туземец, храбрец и нахал, но исчерпывающе знает свой край… Коля, скажи, пожалуйста, здесь когда-нибудь жил Лермонтов?
— Ктой-то? — Колька снимал с лески еще две рыбины.
— Лермонтов, — повторила Женя, — у вас даже есть такой городок…
— Село, а не городок. Сходите за этим к Ивану Григорьевичу, историку нашему…
— Может, и правда заглянем? — сразу ухватился за эту мысль Дмитрий и выжидательно посмотрел на Женю. — Можно даже сегодня…
А он, видно, расторопный парень. Будто почувствовал, что ей надо кое-что выяснить о Лермонтове и что ей трудно отказаться от провожатого по незнакомым местам.
— Ну так как?
— Я ведь с вещами и еду на турбазу.
— Ну тогда завтра? Идет?
— Не знаю. — Женя отвернулась от него. За кого он ее принимает?
«Лазурит» между тем дал короткую сирену, все стали торопливо сматывать лески. Судно пошло к берегу. Женя увидела в седловине меж горами домики и услышала бравурную музыку.
— Колька, сматывай! — приказал Дмитрий.
— Успеем еще, куда спешить.
— Ты слышишь, что я тебе говорю? — Смуглый стал отвязывать от лески жилку с крючками и грузилом, вдевать крючки в пробочку, сматывать и прятать все это в сумку.
Берег стремительно приближался. На носу появился матрос в синей робе. «Лазурит» с разгона врезался носом в берег, прохрустел галькой, матрос опустил с носа трап, постлал две доски.
— Ну всего! — Женя кивнула Дмитрию с Колькой и пошла с чемоданом на нос.
Она шла и знала, что он смотрит ей в спину. Ей тоже не хотелось уходить. Теперь Женя ругала себя за излишнюю строгость и досадовала на него: ну спросил бы хоть ее адрес и фамилию или дал бы свой. То смелый, а то…
— Быстро! — крикнул матрос, стоявший на носу.
Женя хотела обернуться и помахать Дмитрию, но сдержалась.
Решительно сбежала по доскам на гальку и только тогда обернулась.
Дмитрий со спиннингом в чехле сходил по трапу.
Рядом с Женей толпились ребята в ковбойках и полуголые. Они кого-то провожали на этот самый «Лазурит». Тренькала гитара, слышался смех и напутственные крики, но громче всех кричал Колька. У Жени слегка кружилась голова, вокруг все туманилось, плыло, точно в сильную качку.
Женя встряхнулась, вытерла рукой лоб, мир приблизился к ней и снова стал ощутимым и точным.
— Вы куда? — орал Колька. — Нам ведь обратно!
— Сползай, — приказал Дмитрий. — Слышишь?
— Зачем? Отсюда тащиться больше часа по камням… Дядь…
Дмитрий махнул ему рукой:
— Хорошо, оставайся… Привет бабке!
Сердитый, с противогазной сумкой через плечо, Колька тотчас скатился с трапа. Под звуки гитары на судно полезли девушки и парни с рюкзаками и чемоданами.
Потом матрос
