Когда налетел норд-ост - Анатолий Иванович Мошковский

— Зачем же вы? — с бьющимся сердцем спросила Женя. — Вам ведь сюда не нужно…

— Откуда вы знаете, куда нам нужно? — Дмитрий весело посмотрел на нее. — Мне нужно именно сюда.

Женя прикусила губу. Пальцы ее чуть-чуть похолодели.

— Вам туда? — Дмитрий кивнул головой в сторону горной террасы, где стояли домики и грохотала музыка.

Женя кивнула и прикрыла ладонями уши.

— Чтоб не скучали, — сказал Дмитрий, поднимая чемодан, и Женя вспомнила парня с бакенбардами в Туапсе. — И чтоб не забывали: бодрость превыше всего!

Они шли по галечному пляжу, усеянному загорающими: вокруг белели навесы из простыней на кольях, желтели маленькие «Спидолы» — их иностранную речь перекрикивал радиорупор.

— Все правильно, — сказал Дмитрий, — чтоб всякая там заграничная белиберда не отравляла сознание нашего человека.

Женя усмехнулась:

— И как здесь при таком грохоте трава растет?

— Как горы не рушатся? — добавил Дмитрий.

— Как синеет море и светит солнце?

— Как уши не отсохнут у начальства?

Внезапно музыка прекратилась, и на мгновенье стало так тихо, что зазвенело в ушах. Затем кто-то продул микрофон, и воздух потрясли слова:

— Туристы шестьсот тридцать пятого маршрута, просьба немедленно явиться для дежурства на кухню!

— Вот это уже ласкает ухо! — засмеялся Дмитрий. — «Немедленно», «явиться»… Это располагает к здоровому отдыху.

Колька тащился сзади. У него было угрюмое, несчастное лицо.

Наконец Дмитрий поставил чемодан у домика, где регистрировали вновь прибывших, и широким жестом показал на крыльцо.

— Туристы маршрута!.. Староста дежурной группы, прошу срочно явиться!.. — снова загрохотало в тишине.

— Идите отмечаться, а я потолкую с диктором, — сказал Дмитрий, — может, ему и невдомек, что здесь от его голоса образуется зона пустынь… Не возражаете?

— Попробуйте… Желаю успеха! — Женя по ступенькам взбежала в домик.

Дмитрий зашагал к радиоузлу, а Колька остался сидеть на лавочке. «И это Дмитрий? То вел себя независимо, а то…»

Интересно, придет сегодня Лизка? Лучше бы не пришла. Он ведь так и не раздобыл денег на кино. Надо будет опять подбить бабку на кукурузу: пусть наварит, а он продаст на пляже. Это хуже, конечно, чем сколачивать ящики, но проще…

Музыка вдруг смолкла, потом раздалась еще громче. И Колька увидел, как из домика — на нем было одновременно три надписи: «Радиорубка», «Библиотека» и «Камера хранения» — вышел Дмитрий с каким-то человеком, вероятно, радистом-диктором. Они о чем-то разговаривали, яростно жестикулируя. Дмитрий показывал на огромный рупор, укрепленный на столбе, неподалеку от танцплощадки, потом хлопал себя по уху.

— Всем должно быть слышно! — громко говорил диктор. — И тем, кто на пляже, и тем, кто у дальнего мыса… Да и претензий пока что не поступало… А вы сами из какого маршрута?

— Это роли не играет.

— Покажите вашу туристскую книжку.

— Хорошо, я поговорю с кем надо! — сказал Дмитрий. — Тогда пеняйте на себя.

Диктор скрылся в домике, и не успела захлопнуться за ним дверь, как звуки неимоверной мощи понеслись над турбазой и морем.

Дмитрий подошел к Кольке.

— Вот так… Слыхал диалог?

— Что-что?

— Ну наш разговор… У тебя, брат, запасец слов не дюже… Стена, а не диктор! Ничем не прошибешь. Диктатор! А я, как и положено, потерпел фиаско…

— Что-что?

— Женя не возвращалась?

— Нет.

— Нам бы пожевать чего-нибудь. Здесь хоть и глухо, а, наверно, временами едят? А? Ну ты посторожи Женю, а я выясню. — Дмитрий скрылся в столовой, потом появился, исчез за домиком, возле которого сидел Колька, и скоро вернулся. — Наше положение, брат, катастрофическое: не хочет бухгалтерия продавать талоны на обед пришлым, просят подождать с часок: если останется что-либо от туристов, тогда посмотрят… Будем ждать?

Колька категорично замотал головой.

Глава 6

ЛОРД И КУКУРУЗА

В стекло стукнули. Дмитрий отодвинул занавеску.

— Кто там?

На него смотрело морщинистое лицо старика, бабкиного мужа.

— Ложился бы, молодой человек… Чего свет понапрасну жечь?

Дмитрия передернуло.

— Нельзя ли ввинтить лампочку посильнее, а то с вашим светом глаза испортишь?

— Шутите, молодой человек. У нас свет стоит не столько, сколько у вас. От движка питаемся.

— А я, отец, привык по вечерам читать, тем более на отдыхе, и оплата за свет входит в стоимость комнаты.

Дмитрий задернул занавеску, лег на койку, заложил под затылок руки и стал смотреть в потолок. «Нигде, даже здесь, на отдыхе, не уйдешь от этого», — думал он. С детства и ранней юности многие благие намерения его сталкивались с житейской трезвостью и практицизмом.

Шаги старика зашаркали дальше. В комнате студенток раздавался приглушенный смех, шушуканье, шуршанье одежды, напевы модных песенок…

Вот и у них раздался стук в окошке. Студентки тотчас затихли, и Дмитрий услышал:

— Хорошо, дедушка. Сейчас.

Дмитрий подошел к окну. Свет у них погас.

Какие послушные!.. Разве могут такие постоять за себя? Что будет, когда они окончат вузы и столкнутся с жизнью?

И он, Дмитрий, когда-то был послушен, беспечен, нетребователен и довольствовался самыми маленькими радостями, которые всем в одинаковой мере отпускает жизнь. А потом это наскучило. Чего стоит оптимизм, идущий от незнания, от упрощенного понятия о жизни?

Дмитрий снова лег и подумал о Жене. Даже не подумал, а увидел ее на борту «Лазурита», в черной юбке, полосатой кофточке, туго натянутой на высокой груди, молодую, крепкую, с румянцем во всю щеку. Она даже не понимает, как хороша. Дмитрий почти был уверен, что она впервые на юге, прилежно учится на последнем курсе какого-нибудь нестоличного учебного заведения и, уж конечно, филологичка, что есть у этой Жени один-два влюбленных в нее однокурсника, но она до сих пор не решила, кому из них отдать предпочтение, что она изо всех сил старается казаться взрослей, многоопытней. Хорошо это или плохо? Плохо. Для нее, конечно. Как легко она согласилась прийти завтра утром к ресторану «Джубга», чтоб идти в Лермонтово.

Придет или нет?

Похоже, что придет, но, может быть, не столько из-за него, сколько из-за Михаила Юрьевича. Еще сегодня утром Дмитрий решил наконец достать из чехла морские лыжи — с прошлого года не вынимал. А теперь надо повременить с ними. Стоило ли заводить это знакомство? Скорее всего нет. Когда был помоложе, полегче на подъем, беззаботней, не задумывался над этим. Он любил кружить голову, и получалось. Само собой получалось. Немножко даже привык, втянулся, пока не приостыл, не устал от легких, приятных знакомств, вечерних телефонных звонков, торопливых встреч. Все кончалось одним и тем же: чувства не задевали его в общем, как должны бы, не шли