Kniga-Online.club
» » » » Виктор Смирнов - Тревожный месяц вересень

Виктор Смирнов - Тревожный месяц вересень

Читать бесплатно Виктор Смирнов - Тревожный месяц вересень. Жанр: Советская классическая проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Человек поднимает голову. Левая половина лица — темная, вся в ямках ожогов. Горелый! Конечно же Горелый.

Граната висит над ним, как плод, готовый сорваться с ветки. Горелый дышит запаленно: ххи-ах, ххи-ах… Смотрит на «феньку». Я вижу, как дергается его рот.

Он поднимает левую руку, не отрывая глаз от гранаты. С рукава правой руки капают алые капли. Прямо в воду. Губы его все время в тике. Вот он, Горелый. Садист. Главный мой враг. По его вине на земле остались десятки, а может, сотни сирот. Убийца Семеренкова и Абросимова! Что ж, добрался я до него все-таки. Из последних сил, но добрался. Посмотрели мы друг другу в глаза напоследок. Сверили все наши планы.

Пальцы сами собой выпрямляют усики предохранительной чеки и тянут кольцо. Все. Чека в левой руке, «фенька» — в правой, над головой Горелого. Стоит выпустить гранату — пружина отбросит в воздух спусковой рычаг, щелкнет капсюль-воспламенитель, и через три секунды… От осколков тяжелой рифленой гранаты под откосом нигде не скрыться. Горелый замер. Стоит под обрывом, боясь сделать движение.

Пора ему, атаману, ответить за все. Нет ему места на земле, среди живых!

Отсюда, с откоса, весь Горелый — это обожженное узкое лицо и поднятая вверх ладонь. Губы у атамана дергаются, он облизывает их языком. Вид у него жалкий. Но нет сейчас во мне никаких иных чувств, кроме омерзения и ненависти.

Шестисотграммовая граната подрагивает в руке, сама просится. Рычаг, стремясь высвободиться, давит на пальцы все сильнее.

Лицо Горелого покрывается крупными каплями влаги. Это не дождь. Дождь сеет с неба мелкий… Залихватскую кубанку атаман оставил в Инше. Волосы у него прямые, редкие, лоб маленький, сплюснутый. Как он выглядел, интересно, в черной полицейской форме? Вот этот человек держал в страхе всю округу. И как все сейчас просто, не верится, что столько было положено трудов…

Ладонь одубела от напряжения. Вот-вот не сдержит рычаг. Горелый облизывается. Молчит. Боится слово сказать, боится поколебать воздух, чтобы не сорвался черный рифленый плод.

Никто ни в чем не упрекнет меня. Ведь внизу Горелый! Зверь. Выродок. Фашист. Велико искушение дать рычагу нечаянно отскочить от запала. Тогда ничего не останется, как выпустить гранату.

Он, наверно, думает, что это я с ним играю, перед тем как убить. Он меня по своим меркам меряет. А я не могу! Кляну себя — и не могу выпустить гранату. Никогда не убивал поднявших руки. Глядящих с таким вот страхом, раненых, скривившихся от боли и смертельного испуга. Я дрался и стрелял в тех, кто стрелял в меня. Но не убивал безоружных.

Не могу… Словно кто-то держит мои пальцы, стиснул их поверх гранаты, перехватил. Закон… Может быть, он сидит во мне, неприметно управляя всеми действиями и поступками. Тот Закон, о котором я, казалось, понятия не имел, но который впитал с материнским молоком, который ходил вместе со мной в школу, глядел с каждой странички букваря. Я и знать о нем ничего не хотел, а он сидел во мне, живучий и крепкий. Советский Закон. И война не выбила его из меня.

Нет, я не выпущу тяжелую ребристую «феньку». Мы его возьмем живым. Проведем по селу. Пусть посмотрят глухарчане на атамана. Пусть знают: фашистской банды не существует, черная ее власть кончилась.

Горелый часто моргает. Кажется, он начинает догадываться, что я не собираюсь его подрывать. Переступает с ноги на ногу, осмелел. Хоть он и ранен, но все же опасен. Хитрый зверюга. Я ведь не знаю, что за оружие спрятано у него под одеждой. И «ястребков» не могу вызвать под обрыв, иначе граната перестанет быть для Горелого смертельной угрозой.

— Ну-ка расстегни брюки! — говорю я Горелому.

Он одной рукой, морщась, отщелкивает пряжку ремня. Из-под рубахи на песок падает пистолет. Горелый пробует закрыть его ступней.

— Отбрось ногой в воду, — приказываю я, — Ну!

Он чуть медлит. Для того чтобы подобрать пистолет, поднять его и выстрелить, Горелому нужно гораздо больше времени, чем мне. Я просто разожму пальцы, и все. К тому же он может и промазать, а я — нет. Еще дальше выдвигаю гранату и держу ее теперь только большим и средним пальцами.

Горелый смотрит. Облизывает губы.

Пусть только ослушается атаман! Но Горелый не хочет умирать под откосом. Он согласен хоть на небольшую отсрочку. Пистолет оказывается в воде.

— Отойди на три шага! Пуговицы отстегни, быстро!

Атаман стоит подо мною, придерживая галифе здоровой рукой, не отрывает глаз от гранаты.

— Теперь иди к дороге!

Он пятится. Медленно, увязая в мокром песке, идет к дороге, на которой показался Попеленко с автоматом. Я сжимаю концы чеки и вновь вставляю ее в отверстие рычага. Развожу усики. Жалко просто так бросать гранату в воду. Добро все-таки.

— Попеленко! Прими его! — кричу я.

И вздыхаю облегченно. Все правильно. Хорошо, что граната не выскользнула из ладони. Мы покажем глухарчанам, что Советская власть тверда и нерушима. Мы не опустимся до мщения. Мы достаточно сильны, чтобы довести Горелого до суда. Час Закона наступил. Надо вернуть людям спокойствие, веру в справедливость.

Там, под склоном холма, Попеленко наставляет на Горелого дуло автомата. «Ястребок» отступает по мере того, как бандит приближается. Потом останавливается.

— Ну, аспид! — истошно кричит он и указывает Горелому стволом автомата, куда надо идти. И тот подчиняется.

Ох и устал же я!..

Вижу: маленький Глумский, поддерживая Валерика, ведет его по лугу. Он где-то под мышкой у морячка — как живой костыль. А на дороге… Что это? Маляс, бросив карабин, свертывает сидящему широкоплечему бандюге самокрутку.

Да ведь это Крот сидит на песке, разбросав ноги! Крот — только без папахи, без жупана и ремня с кобурой. Он оставил всю амуницию, чтобы побыстрее добежать до соснового бора.

Но где же шестой бандюга? Бежал?

У меня уже нет сил. Бой окончен. Голова падает на согнутую руку, на мокрый рукав шинели. Глаза закрываются. Теперь я могу позволить себе отдохнуть. Ребята не дадут замерзнуть.

* * *

Телега мягко переваливается на песчаном шляхе. Под головой у меня лежит бумажный мешок с пороховыми плитками. Я вижу рядом Валерика. Губа у него закушена от боли. Увидев, что я открыл глаза, он подмигивает, корчит рожицу бывалый, обстрелянный морской пехотинец.

— Куда? — спрашиваю я.

— Бедро. Четвертая отметка… Ничего. Главное, культурно получилось. Один только бандера и убег.

Он откидывается назад и смолкает, внезапно побледнев. Не такая уж у тебя пустяковая отметка, морячок.

Лебедка лениво тянет длинную сноповозку. Приподнявшись, вижу Глумского с Малясом. Они ведут под дулами карабинов Горелого и Крота. У атамана рука перевязана. Крот, с головой, обмотанной лоскутьями чьей-то рубахи, шагает ссутулившись, кожаная подшивка на его галифе в виде огромного сердца угрюмо ходит складкой туда-сюда. Маляс целит в эту подшивку.

Неужели все? Все! Победа!

Над головой проплывает черная обгоревшая дубовая ветвь. Она вся в каплях дождя. Мы проходим Шарую рощу. С низкого неба по-прежнему моросит. Поскрипывают втулки.

От «предбанника» веет теплом и густым хвойным запахом. Скоро Глухары.

Попеленко шагает впереди всех. Гордо шагает, вывесив автомат на груди. Хочет первым войти в село. Пусть испытает это чувство — победного возвращения. Может, все-таки получится из него добрый вояка.

Мы войдем в Глухары молча, под скрип втулок. «Не плачь, Антонина, — скажу я. — Все хорошо. Здравствуй. Будет еще ясное утро, будет чистая роса на озими. Здравствуй!»

Телега скрипит, бросает нас с Валериком то в стороны, то друг к другу. Мы стукаемся головами, охаем, чертыхаемся, теряем сознание. Мы с ним как новорожденные близнята в одной люльке. Мы с ним вступаем в новый мир как будто впервые.

9

Удивительна память человеческая… Недавнее, только что пережитое вдруг будто в темный колодец проваливается, исчезает из мыслей, а события, отдаленные многими годами, всплывают с особенной ясностью и четкостью. Наверно, это не случайно. Сама природа заботится, чтобы ничто не исчезало без отзвука.

Это очень важно. Время быстро стирает вещественные следы прошлого. Когда приезжаешь в родные места, каждый раз не перестаешь удивляться добрым переменам. Глухары давно уже выплыли из своей лесной заброшенности: шоссе, проложенное поверх старой Иншинской гати, притянуло их к Ожину. Как странно: оказывается, мы жили так близко от больших городов, от больших дорог…

Всех интересует теперь знаменитый гончарный заводик и его тесно уставленный «глиняшками» музей. Там, кстати, хранятся и неповторимые глухарские глечики мастера Семеренкова.

В ветровой шоссейной скорости леса как будто уменьшились, уже стала Инша, которую проскакиваешь в две секунды по бетонному мосту, ниже стал песчаный холм на берегу, и Шарая роща кажется легкой, веселой и быстротечной; зато «предбанник» разросся и превратился в настоящий бор. Все по-иному…

Перейти на страницу:

Виктор Смирнов читать все книги автора по порядку

Виктор Смирнов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Тревожный месяц вересень отзывы

Отзывы читателей о книге Тревожный месяц вересень, автор: Виктор Смирнов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*