День до вечера - Геннадий Михайлович Абрамов
— Сделайте милость. Она здесь?
— Хто?
— Ну, золовка-то ваша.
— Нет, родной, она далеко, под Смоленском живет. Но ты не думай, я ей отпишу. Нынче и отпишу.
— Спасибо, бабуль. Некогда ждать. Сейчас ее отдать надо.
— Ну, коли спешишь, то и отдавай. Может, она и сама купила, золовка-то моя. Всяко может быть…
Я все еще делал попытки под каким-нибудь предлогом всучить машину покупателям, когда увидел, что надвигается гроза. Ко мне шли дежурная, рыжий молодой милиционер, солидный, толстый работник метрополитена и двое рабочих.
— Вот, — показала дежурная, — полюбуйтесь.
— Виноват, — говорю, — не досмотрел.
— Где у вас глаза? — раздраженно набросился на меня работник метрополитена. — Бездельники, гнать вас отсюда к чертовой матери. Где вы работаете? Вы понимаете?
— Понимаю, — говорю. — В метро.
— Ни черта вы не понимаете… Ну, в общем, так. Еще раз повторится, выгоним. Больше вы здесь работать не будете. Вы меня поняли?
— Вполне.
— Берите, ребята, — приказал он рабочим. — И побыстрее.
— Я помогу, — сказал я.
— Обойдемся. Хватит, помогли. Берите, ребята.
Рабочие подняли машину; согнувшись, кряхтя, понесли.
И тут взрезал зал всполошный женский крик. Все обернулись. С эскалатора сбежала женщина, коренастая, энергичная, на ходу сдернула с головы косынку и метнулась наперерез толпе. Расталкивая кулаками идущих, прорвалась и, догнав, набросилась сзади на одного из рабочих — она лупила его по спине, крича:
— Положь на место! Ты куда понес? Положь! Моя машина, моя! Петька! Олег! Машину уносят! Машину!
Рабочие с грохотом, недовольно бросили ношу на пол.
— Отвяжись ты, — отмахнулся тот, которому она стучала по спине. — Ща как врежу вот.
Женщина стихла, остыла. Забегала глазами. Сообразила, что и милиционер, и грозный, насупленный работник метрополитена, и дежурная здесь не случайно.
— А что? Зачем нести-то? Чужая машина, зачем нести-то?
Протиснулись, подошли двое плечистых парней, Олег и Петька, встали, стесняясь, обок женщины, справа и слева, покамест вовсе не догадываясь, что происходит.
— Ваша машина? — спросил женщину работник метрополитена.
— Моя, ей-богу, моя, вот хоть ребят спроси, скажут.
— Кто вас в метро с нею пустил?
— Пожалела одна, дай бог ей здоровья.
— Безобразие… А почему оставили здесь?
— Покушать отошли, товарищ начальник. С самого утра едем. Ребята мои есть запросили, как же не покормить?
— Сыновья? — поинтересовался милиционер.
— Да нет. Соседские. Помогают, — она любовно по очереди оглядела обоих парней. — Сами-то мы из Рязани, туда и едем, а машину из Можайска везем. Сестра у меня там. Приезжай, говорит, возьми машинку, чего ей впустую стоять. Ну, мы и собрались.
— Мы не нужны? — спросил рабочий.
— Да, можете идти, — сказал работник метрополитена и повернулся к милиционеру: — Потрудитесь наказать. И строго… А вам, товарищ дежурная, делаю на первый раз устное замечание. Еще одно подобное ротозейство, пеняйте на себя.
Дежурная согласно кивнула, однако заметно скисла, тень неудовольствия набежала на лицо. И она понуро поплелась за начальником.
— Как же это вы, — оставшись за судью, милиционер приосанился и закачался с каблуков на носки и обратно. — Не знаете, что в метро нельзя такие вещи оставлять?
— Да откуда же, милок? Деревенские мы, городских ваших порядков не знаем.
— Мы есть хотели, — басом вставил один из парней.
— Все равно наказать вас придется.
— Вот те на, — заспорила женщина. — Да за что же, милок? Аль мы ограбили кого, убили?
— Мы есть хотели, — опять сказал парень.
— Порядок нарушили, придется отвечать.
— Чего мы нарушили, милок? Где?
— Спорить не советую.
— Мы есть хотели, — недовольнее прогудел парень.
— Минуточку, товарищ милиционер, — позвал я со своего места. Он не торопясь подошел, за ним и трое нарушителей. — Это я виноват. Они попросили оставить, я разрешил. Показалось, большой беды не будет. Теперь, вижу, заблуждался. Виноват и готов к наказанию.
— Почему до сих пор молчали?
— Смалодушничал. Духу не хватило признаться.
У женщины взлетели на лоб брови, растворились губы, она по-детски, полно и искренне изумилась; парни же и теперь стояли как стояли, с пустыми, постными лицами.
— Вы эти фокусы мне кончайте, — сказал милиционер и поправил выбившийся из-под фуражки рыжий вихор. — В следующий раз не прощу.
— Благодарю вас. Следующего раза не будет.
— Забирайте свою машину! — прикрикнул он на рязанских. — Быстро! Уносите! Чтоб я вас здесь не видел!
— Мы есть хотели, — буркнул парень, направляясь к машине.
Вдвоем они легко ее подняли и понесли. Женщина, проходя мимо стола, подморгнула, приостановилась и потихоньку выложила сверху на книги небольшой кулек.
«Что это?» — спросил я ее взглядом. Она прислонила палец к губам, еще раз подморгнула, улыбнулась и пошла догонять парней.
Пока я развязывал узелок, раскрывал добротно, по-деревенски упакованный кулек, их и след простыл.
А внутри я обнаружил кусок жареной курицы, два гусиных яйца и ломоть нездешнего серого хлеба.
Вор
Многих «своих» успел я узнать, но и среди них этот был особенный. В плаще, шляпе, с портфелем в руках, лет сорока. На вид обыкновенный скромный служащий. И странные для мелкого вора книги утягивал — учебники по общественным дисциплинам.
Примелькался. Вскоре отметил я его. Он никогда ничего не покупал (хотя бы для отвода глаз), только смотрел, листал, а когда уходил, я обнаруживал пропажу. Работал при скоплениях покупателей, выбирал моменты, когда бездельем я не томился.
Как я ни старался, поймать его на месте, за руку, и публично уличить, унизить, осрамить, не удавалось. Более того, я видел, что и он знает, что я все про него знаю… Бывало, встретимся взглядами, сверлю его, буравлю, всячески стараюсь показать, как я к нему отношусь, сегодня уж, мол, буду начеку, не позволю украсть. И сам так, чтобы он видел, сдвигаю учебники к внутренней кромке стола, к себе поближе. Он же невозмутимо выслушает молчаливый, страстный мой монолог (все читал по глазам) и опять за свое. И выждет-таки, когда меня отвлекут, возьмет-таки то, на что нынче нацелился… Прямо до смешного доходило. Двухтомник «Истории СССР» у меня лежал, том первый сверху, второй под ним. Вижу, заинтересовался. Причем только вторым томом. Полистал, поменял местами, второй том сверху положил. Я переменил как было. Он опять взялся будто бы смотреть. Я говорю:
— Вы уже смотрели. Хватит. Хотите покупать — покупайте.
Он плечами пожал и ушел. Ушел и ушел, и слава богу, сегодня хоть ничего не взял. Я вскоре и думать в хлопотах о нем забыл, и вдруг глянул — нет второго тома. Стянул-таки.
Вот такой ловкач.
Я уж и участковому жаловался, да что толку. Им надо поймать, привести, да со свидетелями, вот тогда они его пожурят, на работу сообщат, постараются отвадить. А мне от стола не отойти. Да и что
