Илья Маркин - На берегах Дуная
Миньков, и раненный, чувствовал себя командиром. Он потребовал, чтобы саперов из его взвода положили рядом с ним, часто подзывал к себе Мефодьева и о чем-то подолгу разговаривал с ним. По приказанию Минькова Мефодьев с двумя солдатами пробрался на бывшие позиции, собрал там шестьдесят противотанковых и семнадцать противопехотных мин. Противопехотные мины Мефодьев, с разрешения Бахарева, установил на подходах к пещере, а противотанковые Миньков «держал в своем резерве».
— Авось пригодятся, — слабым голосом говорил он, — шестьдесят мин — это у хорошего сапера шестьдесят танков, а шестьдесят танков — это целый полк.
Бахарев торопился поскорее устроить раненых и развернуть борьбу в тылу врага. Он хорошо понимал, что в таких условиях вести партизанские действия очень трудно. Одно дело, когда советские воины оставались в тылу врага на родной земле. Тогда они могли рассчитывать на поддержку местного населения. И совсем другое дело остаться в тылу врага на чужой земле. Кругом, если не всегда враждебное, но все-таки чужое население. Каждый шаг грозит опасностью и гибелью. Первый же встреченный мадьяр мог предать немцам. К тому же по рукам и ногам связывало незнание венгерского языка. Никто в группе Бахарева не умел говорить по-мадьярски.
Бахарев мысленно искал наиболее целесообразное решение. Рассчитывать можно было только на собственные силы, а сил было слишком мало. С ранеными нужно оставить двух-трех человек. И только восемь-девять человек могли ходить на боевые операции. К тому же слишком мало было боеприпасов. С трудом удалось набрать полторы тысячи автоматных патронов и семьдесят шесть гранат. А этого может хватить только на один бой. Расстреляют все патроны — и группа останется беззащитной.
Как ни хотелось Бахареву провести какую-нибудь серьезную и чувствительную для врага операцию, пришлось ограничиваться пока мелкими нападениями на немецкие обозы и тылы.
Тревожила неясность обстановки. За трое суток в горах не раздалось ни одного выстрела, не показалось ни одного человека. Что происходило на фронте — никто не знал. С востока день и ночь доносились глухие раскаты артиллерийской канонады. Иногда высоко в небе проносились то наши, то немецкие самолеты. Глухой рокот артиллерии показывал, что бои идут где-то недалеко. Значит, немцы пока еще не прорвались к Будапешту.
На четвертый день утром Бахарев собрал своих людей вокруг холодной печки. В полутемноте лица казались худыми и землистыми.
Бахарев чувствовал, что все ждут от него каких-то особых слов и решений. Это радовало и в то же время тревожило его.
— Ну вот, товарищи, — негромко заговорил Бахарев. — Положение, надо прямо сказать, тяжелое. Кругом опасность, и помощи ждать пока неоткуда. Надеяться можно только на самих себя… Но положение не безвыходное. Вы слышите, как гудит все время на востоке? Это наши! Враг пока силен, но к Будапешту-то он не прорвался. Значит, наши сильнее. А стоит только нашим войскам продвинуться немного вперед, так мы с вами будем спасены. Даже если немцы и обнаружат нас, уничтожить нас они не смогут. Танки и артиллерия сюда не пройдут, а от пехоты мы двумя автоматами отобьемся. У нас такая позиция, откуда мы все видим, а нас никто! Но мы должны думать не только о себе. Главное для нас — бить врага, бить всем, чем можно!.. Я решил приступить к боевым действиям. Для начала возьмем под свой контроль шоссейную дорогу. По ней беспрерывно идут пополнения и обозы. Это основная артерия немцев. Других таких дорог в горах нет. Действовать будем по ночам. Закупорим дорогу и заставим гитлеровцев ездить в объезд, по плохим дорогам. Как ваше мнение, товарищи?
— Конечно!.. Нельзя сидеть сложа руки!.. Гранат у нас маловато! Зато мины! Минировать будем… И огоньком автоматным… — вразнобой заговорили в пещере.
По возгласам Бахарев чувствовал, что все люди поддерживают его, все ждали такого решения и готовились к нему.
В первую ночь Бахарев решил действовать одной группой. В нее он включил Аристархова, Косенко, Мефодьева и других автоматчиков. Шестеро во главе с Таряевым остались охранять раненых.
Перед заходом солнца группа двинулась вперед. Вершины гор рисовались на сияющем небосклоне. Раскаты канонады эхом отдавались в ущельях.
Бахарев по карте определил азимут и повел группу склоном горы. Шаг в шаг шли по глубокому снегу. Каждый нес по две противотанковые мины. Быстро сгущались сумерки. В потемневшем небе одна за другой загорались звезды. Заметно похолодало, и звуки далекого боя разносились все отчетливее. С шоссе доносился шум моторов. Видимо, там, непрерывно двигались машины. Бахарев остановил группу, все прислушались. Подходить к дороге нужно было очень осторожно. Она могла охраняться специальными постами и патрулями.
Склон горы террасами спускался вниз. Еще несколько десятков метров — и покажется дорога. Бахарев вместе с Косенко пошел вперед. Смутно виднелась какая-то черная полоса. Подошли ближе. Это оказалось углубление, где пролегала дорога. Осторожно подползли к самому обрыву. Прямо внизу с погашенными фарами медленно словно ощупывая дорогу, проезжали грузовики.
Косенко придвинулся к Бахареву, прошептал:
— Перевал-то справа, хорошо бы туда пробраться.
Бахарев присмотрелся. Действительно, дорога поднималась вверх и скрывалась в сплошной черноте возле высокой горы. Но итти на перевал было опасно. Там наверняка имеется охрана и даже, возможно, стоит какой-нибудь гарнизон. Нужно было найти какое-то менее опасное место. Слева темнело что-то похожее на ущелье. Если это на самом деле ущелье, то там должен быть мост. Если удачно взорвать его, то прекратится движение по всей дороге.
Переходя от дерева к дереву, Бахарев пошел влево. Косенко остался наблюдать за дорогой.
Ущелье оказалось совсем рядом. Оно отвесной стеной уходило глубоко вниз. Внизу журчал ручей. Над ущельем вырисовывались перила моста. По спокойному движению грузовиков можно было определить, что мост очень прочный. Для подрыва его потребуется немало взрывчатки.
Пролежав минут тридцать, Бахарев не увидел ни одного человека. Так же осторожно, переходя от дерева к дереву, он вернулся назад. Теперь нужно было решить, как лучше подорвать мост. Двенадцать противотанковых мин, которые захватила с собой группа, представляли большую силу. Нужно только удачно их использовать.
Мефодьев предложил все их уложить на мосту и подорвать связкой гранат. Это был неплохой вариант, но осуществить его было очень трудно. Стоит только выйти на мост, как немцы могут всполошиться, приостановить движение, и волей-неволей придется вести бой с шоферами и с теми, кто едет в грузовиках. Нужно было или выждать, пока прекратится движение грузовиков, или придумывать какой-то другой способ. Да и подорвать мины с помощью связки гранат не так-то просто.
— Последние вроде, — прошептал Мефодьев.
Бахарев прислушался. В самом деле, нарастающего шума моторов больше не слышалось.
— Аристархов и Косенко, прикрыть огнем! — вполголоса скомандовал Бахарев. — Мефодьев, Никулин и Джумбаев, взять по три мины и за мной!
Бахарев спустился на дорогу. За ним сползали с обрыва Мефодьев и автоматчики. Под ногами твердел накатанный асфальт. Затаив дыхание, Бахарев выскочил к мосту.
— Заряжай мины, — шепнул он Мефодьеву, — щебня, быстро.
Вдвоем с Мефодьевым быстро вставили взрыватели и двумя рядами вплотную уложили мины на середине моста, ближе к правой стороне. Автоматчики в полах шинелей таскали с откоса щебень. На всякий случай вместе с минами положили еще шесть заряженных гранат и сверху все засыпали щебнем. Получился невысокий продолговатый бугорок, похожий на засыпанную выбоину. Объехать его на узком мосту никак нельзя. Первая же машина наскочит на мины и все взорвет.
Закончив работу, поспешно вскарабкались по откосу и легли на краю обрыва.
Как назло, по дороге не шла ни одна машина. Небо за горой покраснело. Вот-вот выплывет луна.
Наконец едва слышно зашумел мотор. На посветлевшей дороге показалось черное движущееся пятно. Оно все увеличивалось.
— Укрыться, — прошептал Бахарев, когда первая машина приблизилась к мосту.
Монотонно гудел мотор. Кажется, машина остановилась. Неужели заметили мины? Нет, движется. А вот теперь вроде остановилась.
Бахарев хотел приподняться, но грохот встряхнул землю. Волна воздуха ударила по телу. Бахарев в полубеспамятстве вскочил на ноги и тут же плашмя упал в снег. На мосту бушевало пламя. Там, где были уложены мины, темнел пролом, а вокруг него все горело. Развороченная автомобильная цистерна валялась у въезда на мост. Из нее вытекал огненный поток.
— Быстро назад! — крикнул Бахарев и в полный рост побежал на гору. Оглянувшись, он увидел на фоне бушующего пламени всех своих людей. Они бежали за ним не отставая.
