Есть на Урале завод - Владислав Ромуальдович Гравишкис
Они углубились в лес на восточном склоне хребта. Здесь было прохладней, а тишина еще глуше. Сосны поднимали к раскаленному горячему небу мохнатые кроны.
— Тихо! — внезапно тревожным шопотом предупредил Саша.
Он не сводил глаз с полянки и растопырил руки, не пуская никого вперед.
— Смотрите! Косуля! — сдавленным голосом проговорил он.
В залитой солнцем высокой зеленой траве, действительно, виднелась косуля. Рядом с нею бродил козленок.
Все остановились, стараясь не шевелиться, чтобы не вспугнуть животных. Однако косуля никаких признаков страха не обнаруживала. Она подняла голову, посмотрела на людей и опять наклонилась к траве. Козленок тоже смотрел на ребят, перебирая ногами и отбиваясь от напавших на него паутов.
— Чудеса! — развел руками Саша. — Заметила нас и не убежала!
— Заповедник, вот она и не боится людей… — сказал Алеша.
— Знаете что? Я попробую подобраться к ней! — громко объявил Саша и осторожно пошел вперед.
Косуля подняла голову и внимательно наблюдала за приближающимся человеком. Она насторожилась, готовая в любое мгновение прыгнуть и убежать. Козленок подбежал к ней, прижался к боку и с бесстрашным любопытством, уверенный в защите матери, смотрел на подходившего к ним Сашу.
— Нет, не подойти! — волновались оставшиеся в лесу. — А может быть, и подпустит?
Саша был уже близко от животных. Козленок пошел к нему навстречу и доверчиво ткнул свой влажный черный нос в сашину ладонь.
Саша, перебирая пальцами, продвинул руку вперед и почесал ему шею. Козленок замер, видимо, ему было приятно. Косуля наблюдала за ними тревожными и беспокойными глазами.
— Ах ты, крохотка моя! — ласкал козленка Саша, радостно взволнованный тем, что животные подпустили его.
— Алеша, принеси потихоньку хлеба, я его кормить буду, — сказал Саша.
Медленно стал подходить Алеша, за ним тронулись Клава и Рая, им тоже хотелось посмотреть поближе неприступных диких животных, ставших такими доверчивыми в заповеднике.
Хотел посмотреть и Коля, но Сима подхватила его за рукав и удержала:
— Не ходи, Коленька! Мы лучше тут посидим и посмотрим… Дикие они, еще случится что-нибудь…
— Чего же случится?
— Мало ли? Вдруг лягаться начнут. Или лесник набежит и заругается. Мы лучше издали посмотрим…
Коля насмешливо усмехнулся, вздохнул и покорно сел рядом с Симой на поваленное бурей дерево.
Косуля, осмотрев приближающихся, опустила голову и стала пастись, не обращая внимания на людей, видимо, уверившись, что они не причинят вреда ни ей, ни детенышу. Козленок с любопытством понюхал протянутый к нему хлеб. Запах ему понравился, и он, быстро и крепко вцепившись в краюху, решительно потянул ее к себе.
— Ишь ты, понравилось!
Косуля оторвалась от травы и внимательно посмотрела на жующего козленка. Ей стало любопытно. Она подошла к детенышу, понюхала его и вдруг вытянула длинную, гибкую шею в сторону Саши. Весь вид ее говорил: «А ну, дайте и мне вашего лакомства!»
Саша торопливо сунул руку в сумку с припасами и вытащил остатки хлеба. Косуля приняла кусок деликатно, одними губами. Съев, обнюхала сашины руки, подождала немного и, убедившись, что больше ей ничего не дадут, спокойно пошла пастись. За ней побежал козленок.
Они расположились на краю поляны. Всем вдруг очень захотелось есть. Саша вывернул сумку — там остались только колбаса и сыр. Поделив все это, стали закусывать. Но что за еда, когда нет хлеба?
Саше было досадно:
— Вот скотинка! Сожрала весь хлеб и ноль внимания на нас.
— Сам скормил. Неужели жалко? — сказала Рая.
— Ясно, жалко! Они могли и травы наесться. Вот звери! Обжулили меня! — Он посмотрел на мирно пасущуюся косулю и внезапно закричал во весь голос: — Ого-го-о!
Косуля и козленок подняли головы, удивленно разглядывая Сашу.
— Пошли вы отсюда! Обжоры! Жулики! — орал Саша.
Осмотрев юношу, косуля опустила голову и снова начала хватать траву. Козленок последовал ее примеру.
— До чего же выразительные глаза у косули! — заметила Клава.
— Очень выразительные! — подтвердил Алеша. — На морде так и написано: «Ну, чего орешь, товарищ человек? Хочешь, чтобы лесник подцепил за нарушение покоя?»
Все засмеялись.
— Пошли-ка, братцы, домой. Что-то скучновато стало. Сегодня на стадионе игра, металлурги приехали.
Девушки не согласились: в кои-то века выбрались в горы подышать воздухом, так чего же сразу бежать домой?
Они побродили еще немного по горе и вышли на западный склон. Разговоры не клеились. Ребят угнетало безлюдье, звенящая слабыми птичьими голосами лесная тишина. Чего-то им нехватало, и они с завистью посматривали вниз, на завод, на отчетливо видное поле стадиона.
С трудом можно было различить, что там делалось, но ребятам было ясно одно — там много людей. Трибуны пестрели крохотными точками, такие же точки перебегали по футбольному полю, даже на голубом заборе виднелись безбилетники, ребятишки-болельщики. Наконец сюда донеслись чуть слышные звуки оркестра, и это решило все. Там, внизу, — музыка, веселье, чего ради они здесь?
Взявшись за руки, первыми ринулись вниз Клава и Алеша. За ними поспешая, неслись Рая и Саша. Сима закричала вслед исчезающим:
— Куда вы?
— На стадион! — откликнулась Клава.
— Ну, и пусть бегут! — решила Сима. — Мы с тобой, Коленька, потихоньку-то лучше доберемся. Да и бежать нам не к лицу — не маленькие, на заводе работаем.
Они спускались осторожно, не спеша, шажком. Вид у них был такой степенный, что Саша, когда все остановились у входа в соцгород, чтобы подождать отставших и немного передохнуть, — только насмешливо головой покрутил.
— Вот чудаки!
— Дружат! — Рая тоже смотрела на чинно спускавшихся с горы Симу и Колю.
Всей гурьбой они направились к стадиону. Он был заполнен людьми, всюду обсуждалась игра — кончилась первая половина игры с металлургами, гремел оркестр.
Из окна раздевалки легко выпрыгнул Гриша Малинин и пошел навстречу литейщикам. Он был в трусах, голубой майке с огромным номером на спине и на ходу вытирал багровое лицо и шею мохнатым полотенцем.
— Чего же это вы, друзья, а? Где пропадали? Мы уже половину сыграли.
Гришу удалось-таки повернуть, вывести на стахановскую дорогу: он возвратился на первый станок и сменил там Алешу. Правда, рекордов еще не ставил, но был близок к ним.
— Какой счет? — спросил Алеша.
Гриша торжественно выставил перед собой два растопыренных пальца на правой руке и один — на левой. Это значило, что первая половина игры закончилась счетом 2 : 1 в пользу заводской команды.
Глухо стуча буцами, он побежал к раздевалке.
С поля прозвучал пронзительный свисток: судья вызывал команды на поле.
Глава одиннадцатая
ТРУДОВАЯ ПОБЕДА
Начиналась вторая половина игры с металлургами.
Прямо перед центральной трибуной посреди беговой дорожки стоял накрытый красной скатертью небольшой столик. Сверкая гранями, на нем красовался серебряный кубок,
