Таксопарк - Илья Петрович Штемлер

— Разбежимся! — деловито ответила девушка.

Инспектор вновь сдвинул планшет на бок.

— Только быстрей. — И он направился к мотоциклу. — Отвлекаете внимание водителей на дороге.

Сергачев подъехал к таксопарку.

Обычно в это время дня пост возврата машин с линии пустовал.

Механик ОТК Симохин, грузный мужчина с золотым перстнем на толстом пальце, сидел в конторке и читал старую газету, в которую некогда был завернут его завтрак. Механики дежурили сутками, через два дня на третий и местом своим дорожили…

Сергачев вошел в конторку и, упершись локтями о стол, наклонился к большому, поросшему волосами уху Симохина.

— Вот что, Симоха, поцеловался я с «Жигулем». Надо срочно подлататься, еще шесть часов до конца смены.

— Сильно стукнулся? — Симохин лениво шевелил толстыми губами.

— Ерунда. Крыло, бампер. Фонарь цел.

— Акт из ГАИ?

— Акта нет. Не отдавать же мне права на полмесяца, сам посуди.

— Без акта нельзя. В ту смену скандал был, — вздохнул Симохин. — Узнает этот Шкляр, неприятностей не оберешься.

Симохин еще раз вздохнул и разгладил ладонью газету. Сергачев просунул руку под жеваный лист.

— Что это у тебя тут крошки набросаны? — Он вытащил руку, оставив под газетой пять рублей.

Самохин приподнял газету.

— А-а-а… Для мышей собираю, для мышей. — Он опустил лист и оглянулся. — Значит, так, Олег… Меня на посту не было, в туалет отлучался. Знать не знаю, ведать не ведаю. Ясно?

Симохин пропустил битый таксомотор в парк…

Отогнав автомобиль во двор к «молочникам», Сергачев пристроился в забытом тупичке у поста проверки колес на сходимость, запер все двери и бегом направился в кузовной цех.

У Сергачева были свои жестянщики, которые ему никогда не отказывали. Один из них стоял у верстака и рихтовал капот. Сергачев не помнил его имени, давно не обращался, да это и не обязательно. Подошел.

Было не принято сразу заговаривать о деле, даже при великой спешке. Ритуал! Так он простоял минуты две, выкурив до половины сигарету и перекидываясь с жестянщиком пустяковыми фразами.

— Ну. С чем пожаловал, мастер? — наконец спросил жестянщик.

— Крыло надо подлатать. Левое. И бампер.

— Стекляшки целы?

— Целы. Удачно поцеловался.

— А где аппарат?

— У «молочников», в закутке.

— Иди, я сейчас подойду.

Сергачев знал: не подведет, придет без промедления. И жестянщик пришел. Внешне чуть сердитый — отвлекают по ерунде, когда работы сверх головы… Он осмотрел повреждение и вынес диагноз:

— Править — себе дороже. Менять! И крыло, и бампер… Есть у меня в загашнике крылышко. Уже крашеное.

Сергачев довольно кивнул. Прекрасно, не надо кланяться малярам.

— И бампер есть. Правда, не новый, но вполне сойдет. Лады?

Сергачев согласно тронул жестянщика за плечо. И тот, сбегав за инструментом, принялся за дело. Работал он быстро, сноровисто. Сергачев ему помогал. Закончив демонтаж, жестянщик ушел, а когда вернулся, в руках у него было отличное фирменное крыло и почти новый бампер…

— Так. Брызговик я тебе выстучу на раз, приблизительно. Когда у тебя ТО-2?

— Через неделю.

— Вот. Тогда загляни, все и отладим по фирме. А пока так будешь мастерить. Лады?

— Лады-лады. — Сергачев не ожидал, что все настолько удачно сложится. Пожалуй, сегодня он еще и откатает часов пять…

На салатовый бок автомобиля наползла расплывчатая тень. Сергачев повернул голову и увидел того самого активиста, с кем уже сталкивался однажды у слесарей. И как-то интуитивно догадался, что это и есть Шкляр, которого остерегался толстый Симохин.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Сергачев.

Шкляр не ответил. Тронул пальцами новое крыло, провел ладонью по бамперу, бросил взгляд на искореженные детали… Жестянщик, хоть и сидел спиной к ним, но, видно, почуял, кто подошел.

— Ремонт небольшой, — произнес он другим, официальным тоном. — Открывай заказ. Займи очередь. Чтобы все по закону. — Он поднялся на ноги, обернулся, на его перепачканном лице появилось выражение удивления и радости. — А… Максим Макарович, мое вам! — и попытался улизнуть.

— Чего же добро-то оставил? — Шкляр щелкнул ногтем по бамперу.

— А то не мое! — торопливо ответил жестянщик.

— Чье же?

— Не знаю.

— Стой!

— Ну?

— Забирай!

— Как хотите…

Жестянщик покорно вернулся, взял крыло и бампер, покинул закуток. Шкляр повернулся к Сергачеву.

— Что же получается? С одной стороны, благодарности получаем за добросовестную работу, а с другой — грубейшее нарушение дисциплины: неоформленный ремонт…

— Человеческая натура полна противоречий, — прервал Сергачев. — Еще Шекспир это подметил…

Шкляр усмехнулся. Впалые щеки его дрогнули, собирая у глаз тонкие морщинки.

— Грамотный больно.

Сергачев развел руками — ничего не поделаешь, есть грешок.

— А раз грамотный, должен знать: плюс на минус дает минус.

— Знаю, — вздохнул Сергачев. — Но заметьте, самое забавное, что минус на минус дает плюс. Отсюда и вся неразбериха.

— А ты, видно, парень неплохой, — неожиданно заметил Шкляр, разглядывая Сергачева. — Не чего это я тебя невзлюбил, не пойму.

— Сгоряча. — Сергачеву вдруг показался забавным худой и нескладный Шкляр с узкой, точно прищемленной головой.

— Механику ОТК я, конечно, прижму хвост, что тебя пропустил в парк без акта ГАИ. А пока собирай в мешок свой автомобиль и марш за территорию.

Сергачев не успел толком осознать значение этого приказа, как Шкляр уже исчез, стремительно, как и появился. Кто он? Главный механик! Так пусть и занимается своим делом. С какой стати он взял