В пятницу вечером - Самуил Вульфович Гордон
Среди знакомых Корфа нашлось бы немало красивых и молодых девушек, готовых пойти за него и заменить малышке мать. Но Виктор не спешил. Слишком свежа была еще рана. Прежде он и сам не знал, как дорога была ему его «старушка», как называл он любовно свою Машу. Недели через три после горькой утраты он отвез на какое-то время девочку, которой дал имя умершей, к своей старшей сестре в село, а сам с головой углубился в занятия, готовясь к защите диплома, заглушая этим душевную боль.
И когда выпускнику института инженеру-электрику Корфу предложили работу в другом городе, он не стал возражать. Цементный завод, на который он прибыл, не мог предоставить ему, несемейному, отдельной комнаты в общежитии, а в единственной, заново отстроенной в городе гостинице свободного номера также не нашлось. Но зато общие номера в гостинице все же не столь громоздкие и неуютные, как в заводском общежитии. В конце концов нашлось для него место в одном из номеров. Он делил комнату еще с тремя постояльцами, двое из которых оказались тоже инженерами и тоже недавними фронтовиками. Корф отличался от них лишь тем, что до сих пор не расстался с военной формой. Он так сжился с ней, что никак не мог сменить на свой серый костюм, приобретенный еще при Маше. За все время он надевал его раза два-три, не более.
С того воскресного утра, когда Корф приехал в этот город и, прогуливаясь, случайно забрел на тихую зеленую улицу с деревянным заплатанным тротуаром, прошло немало дней. Города он все еще толком не знал, хотя исходил его, кажется, уже вдоль и поперек. Но ни одна улица, кроме главной, не запомнилась ему настолько, чтобы он мог попасть на нее сразу, не поплутав. Редко он расспрашивал прохожих, как добраться к той или другой улице, если там уже был однажды! Поэтому не удивился, когда, прохаживаясь как-то под вечер, вдруг увидел перед собой полуразрушенный домик с отворенным, занавешенным марлей окном. Он невольно рассмеялся. Ему вспомнились испуганные возгласы полуодетых девушек, когда он переступил порог кухни. За считанные секунды, пока их мать успела затворить дверь комнаты, он успел заметить, что девушки молоды и миловидны. А та, что повыше, пожалуй, и вовсе красивая. У нее большие черные глаза, тонкое нежное лицо.
И тут Корфу подумалось, что ему следовало в тот раз воспользоваться случаем и завести знакомство с этим семейством. А то ведь и сейчас, спустя месяц после приезда, у него в этом городе нет ни одного близкого знакомого, не считая трех сожителей по гостинице. Все его новые знакомые живут далеко, на самой окраине, рядом с заводом.
Его потянуло войти в дом. Только чем он объяснит свой внезапный приход? Сейчас ведь вечер, не день, нет такой жары, чтобы попросить, как тогда, кружку холодной воды. А просто так войти нелепо. Разве походить здесь да подождать, может, кто-нибудь выйдет, тогда и дорогу в гостиницу спросить можно. Ну и что, если они его здесь уже однажды видели и он не расспрашивал тогда, как добраться отсюда в гостиницу.
— Добрый вечер.
Корф недоуменно оглянулся. Девушка в светло-коричневом платье с вышитой на груди веткой сирени была ему совершенно незнакома. Да и русого парня рядом с ней он тоже, кажется, видит впервые.
— Вы меня не узнали, потому что никогда не видели. Мы с сестрой так перепугали вас тогда своими криками, что вы сразу исчезли. Но мы успели вас разглядеть. Так что знакомство, можно сказать, уже состоялось. — Она протянула руку: — Меня зовут Сима.
— Виктор Эммануилович. А вас как зовут? — обратился он к ее провожатому, который как-то вдруг растерялся в присутствии этого стройного, красивого подполковника, почувствовав для себя опасность. Он же видит, как Сима смотрит на него, сравнивает, наверное, с ним, Наумом.
От растерянности Наум назвал свое имя так тихо, что Симе пришлось повторить его, и тут же она громко крикнула в окно:
— Анка, выйди-ка, глянь только, кого я тут встретила!
Не успела Анка закрыть за собой дверь, а уж Сима представляла ее:
— Моя младшая сестра Аня.
— Виктор. — Сам того не заметив, он несколько задержал ее руку в своей. — Вот вас я бы, кажется, узнал.
— Меня? — Аня смущенно опустила глаза.
Густая чернота в ее глазах произвела на Корфа такое впечатление, словно они были доверху наполнены тушью. Смущенная улыбка скользнула по ее милому лицу и задержалась в уголках губ. Нет ничего схожего с его Машей, что он невольно искал в каждой девушке, с которой его знакомили. Но впервые с тех пор, как остался один, ему показалось, что эта девушка могла бы заменить его маленькой дочке маму. А от этого зависит все. Вся его дальнейшая жизнь зависит прежде всего от того, будет ли у Машеньки преданная мать. Без этого любовь его не имеет под собой опоры.
— Вы тут, наверно, кого-нибудь ищете? — спросила Аня, краснея от его взгляда.
— Да как вам сказать, — вполголоса, словно не желая, чтобы его слышали стоявшие рядом Сима с Наумом, отвечал он. — Не всегда находит тот, кто ищет. Нередко случается наоборот. — И, не давая Ане вдуматься в сказанное им, быстро спросил: — Не согласитесь ли вы быть моим экскурсоводом, познакомить меня с вашим городом, чтобы я поменьше плутал в нем?
— А что, Аня, и в самом деле, прошлась бы…
— Ты же знаешь, Сима, что мне сегодня некогда!
Сима взглянула на сестру, но ничего не спросила, хотя и понятия не имела, чем это Аня сегодня так занята. Симе не хотелось упустить случая ближе познакомить сестру с этим милым молодым подполковником, и она стала ее уговаривать:
— Приезжий человек просит показать ему город, как же можно ему в этом отказать? Не можешь сегодня, так договоритесь на другой день. Знаете, Виктор Эммануилович, не будь у нас на сегодня билетов в театр, мы бы сами пошли показать вам город. Правда, Наум?
— Разумеется.
— Послушайте, пойдемте с нами в театр! Вы ведь там еще не были? Он у нас новый, гораздо просторней довоенного. Прежний тоже был большой и красивый. Особенно запомнился мне занавес. Очень красивый занавес там был.
— А достанет ли Виктор Эммануилович билет? — вмешался Наум.
— Ну вот еще! Для фронтовика в кассе всегда найдется, я думаю, лишний билет. — И, взяв под руки Наума и Виктора, Сима широким шагом повела их от домика, ощущая спиной провожающий взгляд сестры.
…Это, вероятно,
