Самуил Гордон - Избранное

Избранное

БОЛЬ И НАДЕЖДА

О творчестве Самуила Гордона

Самуила Гордона неустанно влекла дорога. Он наделен неспокойной душой. Постоянно был там, где происходят очень важные процессы в жизни еврейского народа, в судьбах советского народа вообще. Вот он в Крыму, где возникли еврейские деревни. Результат — его первая книга «Между Азовским и Черным», вышедшая в 1934 году; Еврейской автономной области посвящены его книги «Патриоты», «Биробиджанские старожилы».

Еврейским переселенческим селам в Крымской степи посвящена повесть «У виноградника».

Виноградник, который фашистские изверги превратили в кладбище, — не просто символ. Он был и остался горькой, ужасающей реальностью. Те, кто восстанавливал разоренный колхозный виноградник, ежедневно как бы ходили почтить могилы.

Герой повести Мейлех, который остался один-одинешенек из всей родни, не в состоянии понять: как могут люди работать на винограднике среди могил? Но он твердит одно — нельзя забывать, оставшиеся в живых обязаны жить и строить.

В середине шестидесятых годов Самуил Гордон, исполненный болью и надеждой, отправляется в длительное путешествие по бывшим еврейским местечкам Украины. Он искал то, что уцелело от гитлеровского нашествия, и пытался заглянуть в послевоенную судьбу тех, кто начал новую жизнь на пепелищах.

Он шел от местечка к местечку, радовался каждой вновь построенной хатке, вновь появившейся семье, каждому родившемуся ребенку, искал то многообещающее возрождение и продолжение, которое страстно стремился увидеть и о котором не переставал мечтать. Часто стоял со щемящим сердцем у глиняных рвов, у братских могил, где лежали загубленные люди.

Обо всем увиденном и пережитом им рассказано в волнующих путевых картинах «Местечки».

И еще много лет жило в нем увиденное во время этого путешествия. Скоро появились повесть и пьеса под названием «Переулок Балшема», роман «Вечная мера», в котором с большой художественной силой описаны те же военные, героические и трагические, события.

Послевоенное время принесло с собой колоссальные изменения в жизнь советского народа. То же самое произошло и в еврейской среде. Острый глаз Самуила Гордона точно подметил, как некоторые местечки вырастают в города, а в иных случаях городок превращается в село. Это подсказало писателю совершить новые поездки, искать своих героев на новом месте, на целине, на самых разных стройках и заводах. Потому что если целина, как говорит один из героев, по-еврейски тоже целина, то Тольятти по-еврейски — тоже Тольятти и Печора по-еврейски — тоже Печора. И нет такого юга и севера, запада и востока, где в великом интернациональном сплетении не было бы и еврейских рабочих, инженеров, ученых. И появляются новые романы и рассказы, в которых писатель показывает советского еврея в тесном содружестве с русскими, украинцами, казахами, узбеками и другими, представленными так, как они выглядят в реальной жизни, со всеми радостями и горестями, со всеми проблемами.

Странствуя по местечкам, автор заезжал и в Погребище, где прошло его трудное детство и где повеяло на него множеством воспоминаний, вызвавших яркий образ Дины, героини романа «Цалел Шлифер».

…Дина, Дина!.. Местечковая красавица, чистая и гордая Суламифь. Почему вы с Цалей — два влюбленных сердца — должны были, как блуждающие звезды, скитаться по стране врозь? Только Ярошенковский лес, узенький мостик, тихие вечера да звездное небо остались свидетелями ваших немногих счастливых часов…

И эти захватывающие и волнующие лирические картины, которые мы носим в себе с детства!.. «Восходящее солнце в ближнем лесу, склоненные вербы у тихой зеленеющей речки, легкая пыль, что оставляют после себя пробегающие деревенские подводы…» А потом… Та ночь, та единственная ночь, когда они до рассвета просидели на крылечке возле их дома.

Когда через несколько лет я прочел повесть «Единственная», мне стало жаль, что Самуил Гордон расстался с местечками и вместе со своими героями перебрался в город. А кто она, эта Лина, которая чаще всего находится в командировках, живет в разных гостиницах, ждет писем от мужа и дочери и ходит в кино с заместителем главного инженера местной электростанции Михаилом Ефимовичем?

Прочитав повесть заново, я увидел в Лине Дину нового времени. Это — Дина семидесятых годов, когда женщины заняли более важное место в обществе, стали более самостоятельны, более образованны, приобрели богатый жизненный опыт, но остались такими же честными и чистыми в своих чувствах.

В следующих своих произведениях художник ставит женщину в самые разные, порой очень сложные ситуации, показывает неисчерпаемую силу человеческого духа. Такова Цирл из романа «Вечная мера», которая в невообразимых условиях сберегла в себе человека, Ада из повести «Стрела и лук». В яркой галерее женских образов, созданных автором, Ада из повести «Стрела и лук» занимает особое место.

Прежде всего хочется подчеркнуть исключительную тонкость, с которой писатель ведет это весьма интригующее повествование. Он избежал двух крайностей: повесть не превратилась в историю о дорожном романе, своего рода легком флирте, и не зазвучала чистым морализированием.

Преступление и наказание… Это зависит от нравственных норм, с которыми человек живет на земле, от того, что́ он считает преступлением и какое наказание сам для себя выбирает. Герой повести «Прощение», доцент горного института Урий Гаврилович Аншин, почувствовав, что совершил дурной поступок, обидел своего хорошего друга, шахтера Илью Савельевича Лесова, с которым познакомился в северном шахтерском поселке. Кажется, мелочь: он пригласил Лесова на свой пятидесятилетний юбилей через год, не думая, что тот и в самом деле может приехать. Но Илья Савельевич приехал и позвонил с вокзала. В доме Аншина было полно гостей, высоких и обыкновенных. И вместо того чтобы пригласить Лесова к себе немедленно, он, по совету жены, пригласил его па послезавтра. А через минуту спохватился, что поступил дурно, не по-человечески. Аншин оставляет гостей, мчится на вокзал, но уже не застает его. Он пишет Илье Савельевичу одно письмо за другим, но ответа не получает. Содеянная несправедливость преследует его все время, и в самые страшные дни своей жизни, когда ему кажется, что он умирает, единственная забота его — тот долг, который он должен выполнить перед смертью. И уже не оправдываться, а просить у Лесова прощения. Поэтому он сам отправляется в нелегкий путь, чтобы лично выпросить прощение у своего друга. Но… Он опоздал. Илья Савельевич умер. И у Аншина появляется чувство, что он тоже отчасти виноват в смерти друга.

Повесть «Прощение» — произведение глубокого философского замысла, написана ярко, с большим мастерством. Автор проникает в тайники человеческой души. И как в большинстве произведений Самуила Гордона, лейтмотивом повести является: «сохранить человека в человеке. В этом суть человеческой жизни».

Размах романа «Весна» (1966) намного шире, чем сам намеченный конфликт. В нем отражается общественно-политическая жизнь нашей страны в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов. События, которые советский народ воспринял с воодушевлением и уверенностью в завтрашнем дне. В этой новой атмосфере разворачиваются события романа, который рассматривает вечный во всех произведениях Самуила Гордона вопрос: кто ты, человек, на что ты способен и как ты поведешь себя, когда жизнь преподнесет тебе настоящее испытание?

Главный герой Алик, поступивший на днях в институт, и горячо любимая им девушка Шева едут в троллейбусе. Оба они видят, как вор лезет к какой-то женщине в карман. Алик делает вид, что не замечает этого, а Шева, схватив вора за руку, получает удар ножом под сердце. Шеву отправляют в больницу, Алик возвращается к себе на дачу, где родители готовят торжество ко дню его рождения. Это, собственно, завязка романа, вокруг которой автор показывает разные характеры.

Происшествие в троллейбусе было испытанием не только для Алика, но для всех членов его семьи. Его мать, Бронислава Савельевна, вообще никакого значения не придает тому, что товарищи Алика решили больше не подавать ему руки. Старшая сестра Маргарита силится доказать отцу, что Алик не виноват. Но отец Алика, Веньямин Захарьевич, полковник, заведующий военной кафедрой в геологическом институте, человек, закаленный в огне гражданской войны, командовавший в Отечественную войну особым батальоном, имеет свои моральные критерии, которыми измеряет жизнь и судит не только всех окружающих, но в первую очередь самого себя. Он приказывает сыну уйти из института и уехать на работу.