Горький об Америке - Максим Горький
Прости нам этот грех, но — мы не можем отказаться грешить, — вот что говорят они. Но большинством английских попов это прошение о прощении было отвергнуто, — вероятно, они нашли его неудобным и унизительным для себя.
Молитву эту должны были «вознести» к престолу английского бога 2 января в Лондоне, в соборе Павла. Священникам, которым молитва не нравится, епископ Кентерберийский разрешил не читать ее.
Итак, вот до каких пошлых и глупых комедий доросла христианская церковь, и вот как забавно попы снизили бога своего до положения старшего лавочника и участника во всех коммерческих делах лучших лавочников Европы. Но было бы несправедливо говорить только об английских попах, забывая, что итальянскими организован банк Святого духа, а во Франции, в городе Мюллюезе, 15 февраля, как сообщает парижская газета русских эмигрантов:
«По распоряжению судебных властей арестованы заведующий и приказчик книжного магазина католического издательства „Юнион“, во главе которого стоит аббат Эжи. В книжном магазине продавались порнографические фотографии и книги, ввозимые из Германии. „Товар“ конфискован. По содержанию некоторые книги — не только порнографические, но обливали грязью и религию».
Фактов такого рода — сотни, и все они утверждают одно и то же: церковь, служанка воспитателя и хозяина своего — капитализма, заражена всеми болезнями, которые разрушают его. И если допустить, что когда-то буржуазия «считалась с моральным авторитетом церкви», так нужно признать, что это был авторитет «полиции духа», авторитет одной из организаций, служивших для угнетения трудового народа. Церковь «утешала»? Не отрицаю. Но утешение это — один из приемов угашения разума.
Нет, проповедь любви бедного к богатому, рабочего к хозяину — не мое ремесло. Я не способен утешать. Я слишком давно и хорошо знаю, что весь мир живет в атмосфере ненависти, я вижу, что она становится все гуще, активней, благотворней.
Вам, «гуманистам, которые хотят быть практиками», пора понять, что в мире действуют две ненависти: одна возникла среди хищников на почве их конкуренции между собой, а также из чувства страха пред будущим, которое грозит хищникам неизбежной гибелью; другая — ненависть пролетариата — возникает из его отвращения к действительности и все более ярко освещается его сознанием права на власть. В той силе, до которой обе эти ненависти доразвились, ничто и никто не может примирить их, и ничто, кроме неизбежного, боевого столкновения их физических, классовых носителей, ничто, кроме победы пролетариев, не освободит мир от ненависти.
Вы пишете: «Как многие, мы тоже думаем, что в стране вашей диктатура рабочих приводит к насилию над крестьянством». Я советую вам: попробуйте думать, как немногие, как те, — пока еще немногие, — интеллигенты, которые уже начинают понимать, что учение Маркса и Ленина — это вершина, которой достигла честно исследующая социальные явления научная мысль и что только с высоты этого учения ясно виден прямой путь к социальной справедливости, к новым формам культуры. Сделайте некоторое усилие над собою и забудьте — хотя бы на время — ваше родство с классом, вся история которого была и есть история непрерывного физического и духовного насилия над массами трудового человечества, — над рабочими и крестьянами. Сделайте это усилие, и вы поймете, что ваш класс — ваш враг. Карл Маркс — очень мудрый человек, и не следует думать, что он явился в мир как Минерва — из головы Юпитера, нет, его учение является таким же гениальным завершением научного опыта, каким явились в свое время теории Ньютона и Дарвина. Ленин — проще Маркса и как учитель не менее мудр. Класс, которому вы служите, они покажут вам сначала в его силе и славе, покажут, как приемами бесчеловечного насилия он создавал и создал удобную для него «культуру» на крови, на лицемерии и на лжи, затем покажут процесс загнивания этой культуры, а дальнейшее, современное гниение ее — вы сами видите: ведь именно этот процесс и внушает вам тревоги, выраженные вами в письме ко мне.
Поговорим о «насилии». Диктатура пролетариата — явление временное, она необходима для того, чтоб перевоспитать, превратить десятки миллионов бывших рабов природы и буржуазного государства — в одного и единственного хозяина их страны и всех ее сокровищ. Диктатура пролетариата перестает быть необходимостью после того, как весь трудовой народ, все крестьянство будет поставлено в одинаковые социально-экономические условия и пред каждой единицей явится возможность работать по способностям, получать по потребностям. «Насилие», как вы и «многие» понимают его, — недоразумение, но чаще этого оно — ложь и клевета на рабочий класс Союза Советов и на его партию. Понятие «насилия» прилагается к социальному процессу, происходящему в Союзе Советов, врагами рабочего класса в целях опорочить его культурную работу — работу по возрождению его страны и организации в ней новых форм хозяйства.
На мой взгляд, можно говорить о принуждении, которое вовсе не есть насилие, ибо, обучая детей грамоте, вы ведь не насилуете их? Рабочий класс Союза Советов и его партия преподают крестьянству социально-политическую грамоту. Вы, интеллигенты, точно так же принуждены чем-то или кем-то почувствовать драматизм вашей жизни «между молотом и наковальней», вам тоже кто-то внушает начала социально-политической грамоты, и этот кто-то, — разумеется, — не я.
Во всех странах крестьянство — миллионы мелких собственников — служит почвой для роста хищников и паразитов; капитализм, во всем его безобразии, вырос на этой почве. Все силы, все способности и таланты крестьянина поглощаются его заботами о своем нищенском хозяйстве. Культурный идиотизм мелкого собственника совершенно равен таковому же идиотизму миллионера; вы, интеллигенты, должны бы хорошо видеть и чувствовать это. В России до Октябрьской революции крестьянство жило в бытовых условиях XVII века, это — факт, который не осмелятся отрицать даже русские эмигранты, озлобление которых на Советскую власть приняло уже комически чудовищный характер.
Крестьянство не должно существовать в качестве полудиких людей четвертого сорта, в качестве пищи для ловкого мужика, для помещика, для капиталиста, не должно существовать в условиях каторжного труда на мелкораздробленной, истощенной земле, не способной прокормить ее нищего собственника, безграмотного, лишенного возможности удобрить землю, работать машинами, развивать агрикультуру. Крестьянство не должно оправдывать мрачную теорию Мальтуса, в основе которой, на мой взгляд, скрыто изуверство церковной мысли. Если крестьянство, в массе, еще не способно понять действительность и унизительность своего положения — рабочий класс обязан внушить ему это сознание даже и путем принуждения. Но в этом однако нет надобности, ибо крестьянин Союза Советов, отстрадавший мучения бойни 1914–18 годов,
