Владимир Двоеглазов - Ищу комиссара
Сомнения не вызывало лишь одно: ему, когда он наблюдал за избой из стайки, отнюдь не показалось, будто шевельнулась занавеска. Она действительно шевельнулась. За ним следили. Его увидели еще на подходе. Еще вчера. Подумать только: еще вчера он был настолько глуп, что боялся милиции. Да с чего он взял, что милиция будет устраивать засаду? Кто он такой, чтоб на него засаду устраивать? Ну, подумаешь, бежал с «химии». Ну, поймают, вернут в колонию на неотбытый срок — год какой-то осталось досидеть… Что он за преступник особенный, чтоб его вся милиция ловила?.. Он вспомнил вдруг черную доску, которая висела у них в колонии, в жилой зоне, рядом с волейбольной площадкой. На доске было написано: «Позор возвращенцам!», а ниже стояли фамилии тех, кого условно освободили и направили на стройки народного хозяйства, а затем вернули в колонию за различные нарушения или за побег со стройки. Как он теперь хотел бы попасть на эту доску, вместо того, чтобы лежать здесь связанным по рукам и ногам и ждать, когда добьют. «Проклятая милиция! — думал он. — Не могли поймать до сих пор! Охламон несчастный! — мысленно крестил он Шабалина. — Нет чтобы приехать сюда! Что он, ориентировку, что ли, не получал? Я же побег совершил! Меня же ловить надо!» Он вдруг почувствовал, что плачет. Слезы катились по небритым щекам, в горле першило. Он всхлипнул, и тут же в спальне скрипнула кровать. Он сжался от ужаса и перестал дышать, но было поздно.
— Эй, рыжий, слышь? — раздался в спальне негромкий простуженный голос. — Этот гад вроде как оклемался, что ли?
Он вздрогнул. Конечно, «рыжий» — не особая примета; только в колонии, в одном отряде, их было человек семь, а на стройке, среди условников, и того больше; и всех, не мудрствуя лукаво, звали «рыжими». Однако в соединении со многими другими обстоятельствами он понял все.
— Щас поглядим, — прозвучал ответ, не оставлявший никаких сомнений: голос принадлежал тому самому «рыжему», ради которого он бежал со стройки. Бежал, чтобы убить. Теперь впору самому заказывать гроб. «Рыжий» не пощадит. — Щас мы с ним, падлой, потолкуем. Дай-ка фонарь…
Кровать заскрипела сильнее, затем послышались короткие шаги, и беспощадный луч ударил в лицо. Связанный сжался, но животного страха в нем больше не было. Были боль, гнев, злоба и отчаяние. Он понял окончательно: «рыжий» действительно гулял с Лизаветой, иначе откуда бы он знал про тайный ход в избу…
— Эй, ты, — окликнул простуженный голос. — Слышь?
Связанный отвечать не стал.
— Ты что, сука, — сказал «рыжий», подошел ближе и неожиданным резким ударом в пах заставил застонать. Хорошо еще, что «рыжий» был в валенках, не в сапогах. — Отвечай, падла, когда спрашивают!
— Чего вам? — выдавил связанный, корчась от боли.
— Ты как тут оказался? — спросил простуженный.
— Как! Домой шел, как! Это ж дом мой!..
— А чего ж ты в дверь не пошел, коли так? Кто тебя подослал? Собко? Шабалин? Костик? Говори, сука!..
— Да вы что?! — дрожа от бессильной ярости, проговорил связанный. — Беглый я! В бегах! Из колонии ушел!..
Он умышленно сказал «из колонии», а не с «химии», полагая, что в таком качестве вызовет больше доверия у этих негодяев. В сущности, они просто изгалялись над ним. Если бы они хоть на миг действительно заподозрили, что его подослали Костик или Шабалин, их бы давно и след простыл. Ах, как бы он хотел, чтобы Шабалин и впрямь сюда заявился, — и не только для того, чтобы спасти его, связанного, но и потому, что эти двое так опасаются. «Но чего? — подумал он вдруг. — Чего они боятся?»
— Беглый, говоришь? — недоверчиво переспросил «рыжий», гася фонарик. — А чего ж эта потаскуха сказки рассказывала, будто тебя расконвоировали? Врешь ты все, сволочь!
— Кто рассказывал-то?.. Почему?.. — закричал связанный.
— Тихо! — приказал простуженный. — Пришибу на месте, если еще заорешь… Кто рассказывал… Лизка твоя, проститутка, кто ж еще… Ехать к тебе собиралась. Я так и подумал, что врет, лярва, какой идиот тебя расконвоирует…
— Да слушай ты его! — перебил «рыжий». — А куда ж она тогда уехала? Кому она нужна? Ее тут ленивый только не…
Связанный рванулся, но тут же новый удар в пах откинул его к стене.
— Видал? — сказал «рыжий». — Бесится. Знает, что свои придут на подмогу. А чего с ним. Пришить — и все дела…
— Нет! — извиваясь от боли, прохрипел связанный. — Нет! Не убивайте! Правду я говорю! Лизавета у рыбаков! У Лебедева в бригаде! Не убивайте…
— Все равно, — сказал простуженный. — Это верно, кончать надо… Так и так нам вышка за…
— Заткнись! — взвизгнул «рыжий».
— А чего там… Все равно ж кончать.
«Рыжий» промолчал. И в этой леденящей тишине связанный понял, что ему не спастись. Сбросить бы веревки— он бы их тут обоих убил на месте голыми руками. А теперь не спастись. Кто-то, кажется, простуженный, шагнул к нему. Связанный вжался в стену. Ему показалось, что ползет из-за голенища нож, но закричать сил не было… И вдруг он ощутил короткие сильные толчки сердца— они как бы возвращали его к жизни, и лишь спустя несколько секунд он понял, что что-то изменилось… стукнула доска в пристрое!.. послышался еще какой-то слабый шум… Кто-то пробирался в избу!..
Собрав все силы, связанный оттолкнулся плечом от стены и головой ударил «рыжего» в колено. Тот повалился. В следующее мгновение на голову связанного обрушился страшный удар, но теперь, теряя сознание, он был почти спокоен…
18
Ничто не предвещало в то утро каких-либо особых перемен, все шло обычным порядком. Так же, как всегда, сгорбившись над лежащей на коленях тетрадью, торопливо составлял план работы на текущий день младший лейтенант Мирюгин. Так же, как всегда, в последнюю минуту влетел лейтенант Омельченко, и Шабалин, неодобрительно покачав головой, перевел взгляд на контрольную карту, испещренную множеством разноцветных прямоугольничков на магнитных присосках. Жест этот, несомненно, означал: «Мало того, что у тебя больше всех неисполненных заявлений, так ты еще и опаздываешь!» Как всегда, не было Савиной.
— Здравствуйте, товарищи, — как всегда, ровно в девять раздался густой, сотрясающий мембрану селекторной установки так, что она принималась жалобно верещать в конце каждого слова, голос начальника райотдела капитана Волохина. — Начинаем оперативное совещание. Начальников служб прошу доложить о наличии личного состава.
Шабалин, прижав пальцем кнопку, доложил:
— Лейтенант Шабалин. В уголовном розыске: Комаров в командировке, Седых на происшествии, у Савиной болеет ребенок, остальные на месте. Присутствует старший инспектор ОУР УВД лейтенант Кобрусев.
Он отпустил кнопку селектора, откинулся на спинку стула и, постукивая кулаком по столу, обвел взглядом сотрудников… Вот они сидят перед ним— лейтенанты и младшие лейтенанты, а один — стажер Редозубов — и вообще пока без специального звания; сидят уставшие, с осунувшимися лицами, многие не выспались, некоторые, уйдя домой под утро, не успели даже позавтракать, выкраивая для сна лишние десять минут. Федорец принес с собой пачку печенья, рассчитывая закусить здесь, — ее расхватали в мгновение ока, так что самому Федорцу и не досталось. Видя такое дело, щеголеватый лейтенант из УВД, слегка побледневший после бессонной ночи, подошел к вешалке и вынул из кармана своего полушубка две полные горсти аэрофлотских леденцов; их также съели без церемоний, запив ископаемой водой из графина. Лейтенанту, видно, приходилось много летать, и он умел находить общий язык со стюардессами.
Чуть поодаль, у окна, сидит Костик — ему в этом розыске досталось больше всех: лишь вчера, глубокой ночью, с порожняком, шедшим за лесом, вернулся он из Тагила.
Между тем закончились и доклады начальников служб, и рапорт дежурного об истекших сутках, и, как всегда, Волохин спросил:
— Вопросы, замечания дежурному?
Ни вопросов, ни замечаний не последовало. Все знали, что в кабинете Волохина сидят офицеры из окружного управления, и никто не хотел обращать на себя внимания.
Волохин, выждав несколько секунд, продолжал:
— Только что по телетайпу получен приказ начальника УВД облисполкома… — Он сделал паузу, хотя и без того все, кто находился у селектора, обратились в слух. — Приказом начальника УВД старший инспектор ОУР старший лейтенант Костик назначается начальником отделения уголовного розыска. Исполняющий обязанности начальника отделения лейтенант Шабалин назначается старшим инспектором ОУР… — Волохин вновь сделал паузу, достаточную для того, чтобы осознать, что Костик назначается не «исполняющим обязанности», а сразу начальником, и, следовательно, вопрос о приглашении «человека со стороны» снимается. — Товарищ Шабалин, ввиду сложившейся оперативной обстановки, немедленно, в кратчайший срок, сдайте дела товарищу Костику. Товарищ Костик, к четырнадцати ноль-ноль соберите инспекторский состав уголовного розыска в моем кабинете. Явиться аттестованным сотрудникам ОУР. — Последнее означало, что Редозубову, как и участковым, являться к начальнику не надо. — На этом оперативное совещание заканчиваю. Всем желаю успешного трудового дня.
